В страну волхвов (СИ) - Скипа Нина - Страница 40

     Незнакомец тем временем перезаряжал арбалет. Услышав голос Вацлава, он уронил и арбалет, и стрелу в снег.

     — Венцеслав?! Не может быть, не может этого быть!

     Вацлав замер с поднятой для магического удара рукой.

     — Стас? — тихо спросил он. — Вот значит как...

     — Венцеслав, клянусь, я принял вас за другого. У меня и в мыслях не было, что это можете быть вы. Клянусь именем!

     — Именем? — переспросил Вацлав. Эта клятва подействовала на него, как красная тряпка на быка. — А может быть жизнью моего друга?

     Стас шагнул было к Вацлаву, но тот резко взмахнул рукой и Стас наткнулся на невидимую преграду и остановился.

     — Стой, где стоишь, — посоветовал ему Вацлав и пошел к раненому.

     — Я мог бы помочь, — предложил Стас.

     — Тогда — не мешай.

     Вацлав подошел к Милану и сел в снег подле него.

     — Больно?

     — Больно, — пожаловался молодой человек.

     — Ничего. Потерпи, сейчас все пройдет.

     Вацлав отломил конец стрелы с оперением, расстегнул на Милане дубленку, разрезал ножом свитер, джемпер и майку и обнажил ему грудь. Да, на дюйм правее, и Милан бы сейчас с ним не разговаривал.

     — Потерпи, мой мальчик, сейчас все будет хорошо, сейчас...

     Вацлав положил руку рядом со стрелой, так что та оказалась между большим и указательным пальцами. Милан застонал. Яношу показалось, что стрела начала потихоньку выползать. Хотя нет, не показалось. Стрела и правда выползла из раны и упала на пальцы Вацлава. Тот брезгливо стряхнул ее в снег и снова положил руку на прежнее место.

     — Сейчас все пройдет, — прошептал он.

     — Венцеслав, вы многому научились за последние годы, но все равно, позвольте вам помочь. Такие раны не лечат в одиночку даже самые крутые маги. Кроме того, я же знаю, что вы не сможете себя заставить выпить его крови.

     Янош нервно хихикнул. Вацлав спокойно сидел, положив руку на грудь Милана, и тихо его уговаривал. Кровь постепенно останавливалась. Когда ее стало столько, словно Милан попросту оцарапался, Вацлав нагнулся над ним и набрал в рот кровь.

     — Сейчас я тебе сделаю искусственное дыхание из рота в рот, — объяснил он Милану.

     Милан покорно вдохнул и почувствовал, что силы возвращаются к нему. Одновременно он ощутил холод и поежился. Вацлав заставил его вдохнуть еще несколько раз, дыхнул на рану, встал и подал Милану руку.

     — Вставай, тебе нужно срочно переодеться.

     Милан, стуча зубами, кинулся к своему вещмешку. Вацлав пошел за ним.

     — Погоди, я сотру с тебя кровь. Ты же весь перемазался.

     — Давайте скорее, Вацлав, а то холодно.

     — Будешь хорошо себя вести — дам коньяку для согреву, — пообещал маг.

     — У вас есть коньяк? — заинтересовался Милан, вздрагивая под прикосновением Вацловых ладоней, наполненных снегом.

     — А как же. Это каким лоботрясом надо быть, чтобы не взять с собой коньяку на дорожку для согреву, и для прочих медицинских целей! Ну, будем считать, что я тебя вытер. Одевайся.

     Вацлав и, правда, достал из сумки фляжку. Хлебнул сам, дал глотнуть Яношу и протянул коньяк уже одетому Милану. Тот с удовольствием выпил, постоял, прислушиваясь к ощущениям, снова отхлебнул и с признательностью произнес.

     — Вы спасаете мне жизнь, Вацлав. За этот коньяк буду вам век благодарен.

     Маг засмеялся и обнял Милана за плечи.

     — Выпей еще и угости Яноша. Только не сильно увлекайтесь. А я пока поговорю с приятелем. Помнишь, ты как-то спрашивал, где их еще можно встретить?

     Вацлав повернулся к недавнему противнику.

     — Что ж, иди сюда, Стас, поговорим. Да, друзья мои, не кисло было бы костер развести, мы выйдем только после обеда. Итак, Стас, на какого из твоих многочисленных друзей я так похож?

     Станислав подошел.

     — Мне очень жаль, что так получилось, Венцеслав. И я рад, что не попал в вас, хотя и целился. За это я благодарен вашему спутнику. Если бы не он... Мне жаль, что он пострадал. Солнце и сверкающий снег ослепили меня. Пока я не услышал ваш голос, я был уверен, что вы — это он.

     — Можешь не объяснять, я и так понимаю, что ты не собирался убивать Милана.

     — Вы очень похожи на Володимира – воспреемника Души Трехречья. Только он старше. Его волосы не белые, как у вас, а седые. На лице морщины, а глаза у него — черные, радужка буквально сливается со зрачком. Солнце ослепило меня, и я не разглядел сразу. Кроме того, я не ожидал встретить вас здесь, а с ним мы расстались не очень-то по-дружески, и я опасался погони.

     — Если я правильно понял, этот Володимир весьма важное лицо? — проговорил Вацлав.

     — Да. И очень.

     — И, тем не менее, ты подумал, что он лично погнался за тобой?

     — Не совсем так. Я подумал, что за мной погнались ваши спутники. Володимир, по слухам, обладает способностью мгновенно перемещаться в пространстве.

     — Знаменитая Трехреченская магия? — усмехнулся Вацлав.

     — Да. Магия. Волшба.

     — Вацлав, идите разговаривать к костру, — окликнул Милан.

     Маг встал.

     — Пойдем.

     Милан и Янош не только развели костер, но и устроили импровизированные сидения из хвороста и теплых вещей.

     — Мы вам не помешаем, Вацлав? — уточнил секретарь. — А то мы можем отойти.

     — Оставайтесь, — возразил маг. — Вам тоже будет интересно послушать. Итак, кто же этот Володимир, на которого я так похож?

     Станислав слегка замялся, утаптываясь у костра.

     — Садитесь, — предложил ему Милан, указывая на одно из сидений.

     — Я только что говорил Венцеславу, что я обознался. Я очень сожалею о случившемся.

     — Рассказывайте, Вацлав ждет, — перебил его Милан.

     Стас сел, помолчал, собираясь с мыслями, и заговорил.

     — Насколько я могу судить, вы уже не первый день в Трехречье, так что у вас была возможность обратить внимание на местный уклад жизни. Все добротно, степенно и рассудительно. Я бы сказал, что вся жизнь Трехречья, видимая со стороны, рациональна. А, посему, несколько уныла. Веселье иррационально по природе, так что ему нет здесь места.

     — Это кто вам сказал? — удивился Милан.

     — Что?

     — Что веселье иррационально.

     — А... Но это же все знают. Те, кто живет в единении с природой, не веселятся. Вот возьмите, к примеру,  животных. Они не умеют веселиться.

     — У вас, видимо, никогда не было собак, Стас. Но продолжайте.

     Стас пожал плечами.

     — В Трехречье нет места и праздности. Я понимаю, господа, вы не ведете праздную жизнь с нашей точки зрения, но с точки зрения местных жителей все вы записные бездельники. Здесь с давних времен приняли за истину, что отдых — это перемена деятельности и теперь работают. Работают с раннего утра до поздней ночи.

     — Я понимаю, это не может тебя не ужасать, — усмехнулся Вацлав.

     — Честно говоря, мне без разницы все это. Каждый может сходить с ума так, как ему больше нравится. Вы еще не были в городе, Венцеслав?

     — Нет.

     — Здесь неподалеку есть город. Завтра вы во всем убедитесь сами. Если бы я вам не помешал, у вас был бы шанс попасть туда не далее, чем сегодня вечером. Еще раз приношу вам свои извинения. В городе все в порядке, господа. Деловитые жители, чистота, красота. Несколько не в моем вкусе, но что делать, если я предпочитаю всему родную Медвенку, которую мне больше, верно, не суждено увидеть. Я еще думал куда податься — домой или в Арчидинские степи, теперь же и думать нечего. Если отпустите, то мне останется только изгнание.

     Вацлав пожал плечами. Стас продолжил:

     — В каждом районе города есть храм. Если не знаешь что делать, как поступить в той или иной ситуации — иди в храм, там тебе подскажут. Если вопрос достаточно простой, то дежурный служитель, если же вопрос представляет какую-нибудь сложность, или же поступок того или иного гражданина может каким-либо образом отразиться на судьбе многих граждан, то служитель связывается с Душой Трехречья.