Тридцатая любовь Марины - Сорокин Владимир Георгиевич - Страница 49

Вечером в воскресенье подруги, надев красные повязки дружинниц, отправились на дежурство.

В течение четырех часов они бдительно следили за общественным порядком на улице имени XVII съезда профсоюзов и в прилегающих к ней переулках.

За это время ими были задержаны двое нарушителей общественного порядка

— граждане Коновалов В.П. и Бирко Л.И., которые, будучи в нетрезвом состоянии, шумели и приставали к прохожим.

Задержав пьяных хулиганов, девушки доставили их в опорный пункт 98 отделения милиции, где в присутствии старшего сержанта Денисова В.Г. и сержанта Локтева И.И. был составлен акт и задержанные были отправлены в вытрезвитель.

По окончании дежурства старший сержант Денисов от имени милиции объявил девушкам благодарность.

В понедельник Алексеева проснулась задолго до звонка будильника и к моменту пробуждения подруг успела приготовить вкусный завтрак.

Когда подруги убирали свои кровати, Алексеев авошла в комнату со сковородой аппетитно пахнущего омлета и бодро приветствовала вставших:

— С добрым утром, товарищи!

— С добрым утром, товарищ Алексеева! — дружно ответили девушки.

Алексеева поставила омлет на стол:

— Завтрак готов.

— Очень хорошо, — улыбнулась Туруханова, — Большое спасибо.

Умывшись и переодевшись, подруги сели за стол.

— Какое сегодня замечательное утро, — проговорила Гобзева, щурясь на восходящее солнце.

— Да, — согласилась Лопатина, разрезая омлет, — Утро действительно необыкновенное, благодаря чистому безоблачному небу и теплой безветренной погоде.

Разливая чай, Туруханова утвердительно качнула головой:

— Обычно в конце марта весна уже вступает в свои права. Этот год — не исключение.

Лопатина разложила куски омлета по тарелкам и подруги с аппетитом стали есть.

Часы над столом показывали двадцать минут седьмого.

Съев омлет и выпив по чашке крепкого ароматного чая, девушки быстро убрали со стола, вымыли посуду, оделись и вышли из общежития.

На улице стояла весенняя погода: ярко светило солнце, капала звонкая капель, оживленно чирикали воробьи.

Ярко-красный трамвай быстро доставил подруг до завода, и ровно без пяти семь они уже стояли у своих станков, готовя рабочие места к предстоящему трудовому дню.

Одевая защитные очки, Алексеева заметила быстро вбегающего в цех Золотарева. На ходу надев рукавицы, он подбежал к своему станку и торопливо включил его.

— Здравствуй, товарищ Золотарев, — проговорила Алексеева, подвозя поближе тележку с необработанными деталями.

— Здравствуй, товарищ Алексеева… — тяжело дыша, ответил Золотарев.

— Мне кажется, чтобы вовремя начинать работу, необходимо вставать к станку без пяти семь, а не в семь ровно, так как станок требует необходимой подготовки.

— Я согласен с тобой, товарищ Алексеева, — пробормотал Золотарев, лихорадочно закрепляя деталь и пуская резцы, — Обычно я неукоснительно придерживаюсь этого правила, но сегодня, к сожалению, меня подвели некоторые неблагоприятные обстоятельства…

Не успел он договорить, как оба резца сломались с резким звуком.

Оказывается, в спешке Золотарев неверно закрепил деталь.

Остановив станок, он пошел за наладчиком. Алексеева в это время обрабатывала свой первый корпус…

Станок Золотарева починили только к двенадцати часам, то есть к тому времени, когда протяжный сигнал возвестил о начале обеденного перерыва.

К этому времени Алексеева уже успела обработать двести девять корпусов.

Когда она смела стружку со своего станка, к ней подошел мастер Соколов.

— Как успехи, товарищ Алексеева? — спросил он.

— Неплохо, товарищ Соколов, — ответила она, — Обработала двести девять корпусов.

— Очень хорошо, — улыбнулся Соколов.

— А что со станком Золотарева? — озабоченно спросила Алексеева.

— Сейчас все в полном порядке. У него были сломаны обе головки. Но после обеда он включится в производственный процесс.

Алексеева покачала головой:

— Вот что значит вовремя не подготовить станок.

— Да, — согласился Соколов, — Безалаберность Золотарева повлекла за собой серьезную поломку оборудования и производственные потери. Его проступок мы разберем на цехкоме.

— А мы обсудим поведение Золотарева на комсомольском собрании цеха, — громко проговорила Туруханова, — Сегодня он вел себя недостойно.

— Полностью одобряю твое предложение, — заметила Алексеева, — Тем более, это неприятное происшествие произошло на моих глазах.

— И на моих тоже. — проговорил Коломийцев, подходя, — Золотарев еле-еле успел к семи часам встать к станку и, как следует не осмотрев его, включил. Затем он небрежно закрепил деталь и от соприкосновения с расточными головками она сошла со своего места, повредив резцы и деформировав головки.

— Починка станка продолжалась почти пять часов, — озабоченно вздохнул Соколов, — А за это время Золотарев мог бы обработать по меньшей мере триста корпусов.

— Я думаю, товарищи, сегодняшнее происшествие — это урок нам всем, — серьезно заметила Туруханова, — Каждый рабочий должен соблюдать производственную дисциплину не формально, как Золотарев, а по-деловому.

— Верно, — утвердительно кивнул Соколов, — Производственная дисциплина необходима вовсе не для «галочки», а для повышения производительности труда.

Он повернулся и пошел в столовую.

Члены бригады последовали за ним…

В столовой было по-семейному уютно и оживленно: сотни людей обедали, сидя за красивыми красными столами.

Бригада Турухановой, как всегда, разместилась за двумя сдвинутыми столами. Обед прошел в молчании: все были под впечатлением от недавнего происшествия.

Золотарев сидел справа от Алексеевой и быстро ел, не поднимая головы.

Съели солянку и ромштекс с зеленым горошком, выпили вкусный грушевый компот.

— Сегодня вечером по первой программе телевидения будет транслироваться матч на первенство страны по футболу, — проговорил Журавлев, вытирая губы салфеткой. — Встречаются московский «Спартак» и тбилисское «Динамо».

Гаврильчук качнул головой:

— Матч обещает быть интересным. Ведь обе команды в прошлом первенстве показали высокие результаты.

— «Спартак» по праву является одной из ведущих команд советского футбола, — откликнулась Гобзева.

— Несмотря на это, я болею за ЦСКА, — улыбнулся Гаврильчук.

— Почему? — спросила Гобзева.

— Дело в том, что наша семья давно и прочно связана с армией: отец воевал в Великую Отечественную, с боями пройдя от Сталинграда до Берлина, мать работала в райвоенкомате, старший брат — сверхсрочник, отличник боевой и политической подготовки, а я, отслужив положенные два года в войсках ПВО, демобилизовался в звании старшего сержанта.

— Я тоже испытываю большую любовь к Советской Армии, — поддержал разговор Журавлев, — Однако болею за «Динамо». Дело в том. что мой дядя — Виктор Трофимович Журавлев — вот уже тридцать два года служит в рядах советской милиции. Судьба его удивительна: молодым семнадцатилетним пареньком ушел он на войну в 1944 году. А в сорок пятом вернулся в родное село Гребнево, что в Костромской области, кавалером двух орденов Красной Звезды. В то время страна только начинала залечивать раны, нанесенные войной, повсюду разворачивалось народное строительство. Вот и решил Виктор Трофимович посвятить свою жизнь охране общественного порядка.

Много сил отдал он за четыре десятка лет родной работе. А сколько раз приходилось сталкиваться ему лицом к лицу с опасностью! Но в трудных ситуациях Виктору Трофимовичу на выручку приходил боевой характер советского солдата.

Советский народ по достоинству оценил нелегкую службу старшего лейтенанта Журавлева: за эти годы он награжден четырьмя медалями и орденом «Знак Почета».

Рассказ Журавлева был выслушан членами бригады с большим вниманием.

— Замечательная судьба, — заметила Туруханова, — товарищ Журавлев может служить достойным примером для молодежи. Именно о таких людях написал в свое время известный советский поэт Николай Тихонов: