Охотники за динозаврами (сборник) - Шалимов Александр Иванович - Страница 51

Стив переводит взгляд с иллюминатора прямого обзора на экраны связи. На одном — кабина разведочной ракеты. Две головы почти рядом. Голова Рея наклонена вперед. Глаза закрыты. Узкий подбородок упирается в грудь. Морщины вокруг глаз и плотно сжатых губ углубились и кажутся еще более резкими. Рядом широкое бледное лицо, обрамленное золотистой бородкой. Неподвижные круглые глаза ЭНа устремлены с экрана прямо на Стива. Вот губы его шевельнулись. Электронный Наставник хотел что-то сказать и не сказал. Повернул голову, взглянул на Рея, потом — куда-то в сторону. «Смотрит в иллюминатор прямого обзора», — понял Стив и тоже перевел взгляд на второй экран. На втором экране то, что ЭН видит сейчас в иллюминаторе. Иссеченная глубокими трещинами зеленоватая скальная поверхность. Слева от нее узкий уступ-полка, словно сложенный из геометрически правильных плит, плотно прилегающих друг к другу. Над уступом прямоугольное отверстие, и в его глубине что-то похожее на ступени.

«Этого же не было, — мелькает в голове Стива. — Или проклятая глыба все время меняет положение? Откуда взялось отверстие и куда оно ведет?»

— Что там еще за дырка, ЭН? — спрашивает Стив, не глядя на центральный экран.

— Углубление, ведущее внутрь глыбы, — спокойно отвечает с центрального экрана ЭН. — Оно было на одной из твоих голограмм, но в ином ракурсе. А теперь ракета стабилизирована точно напротив него.

— Расстояние.

— Пятьдесят пять метров.

— А если подойти чуть ближе?

— Нет.

«Упрямый черт,-думает Стив. — Можно спокойно подойти еще метров на тридцать ближе, и тогда удастся заглянуть внутрь».

Но он молчит. Управление ракетой Рей поручил ЭНу и попросил Стива не вмешиваться. Интересно, что «видит» сейчас сам Рей? Он в трансе уже больше часа.

— Как его самочувствие? — спрашивает Стив, сердито взглядывая на Электронного Наставника.

— Сейчас пульс и дыхание нормальные. Кровяное давление тоже. Несколько минут назад пульс резко ускорился, но потом вернулся к норме. Энцефалограмма свидетельствует о напряженной работе мозга.

— Подождем еще?

— Конечно. Он приказал не будить его без крайней необходимости.

— Не нравится мне все это, — ворчит Стив, но так тихо, что ЭН не слышит.

Проходит еще час. Рей продолжает сидеть без движения. ЭН ритмически переводит взгляд с приборов, фиксирующих состояние Рея, на экраны связи и иллюминатор.

Наконец Стив не выдерживает:

— Не пора ли кончать этот сеанс, Мудрец?

— Нет.

— Я начинаю опасаться за него.

— Его физическое состояние в норме, и энцефалограмма не показывает нарушений. Мозг продолжает напряженно работать.

— Сколько это может продолжаться, черт побери!

ЭН на экране молча пожимает плечами и демонстративно отворачивается к иллюминатору.

— Снаружи ничего нового? — спрашивает спустя несколько минут Стив.

— Ничего.

— Как защитное поле?

— В порядке.

Неразговорчив же сегодня Электронный Мудрец. Собственно, так и должно быть, и Стив на его месте, наверное, вел бы себя так же. «На его месте!» — Стив даже подпрыгивает при этой мысли. Получается, что они взаимозаменяемы? Он, Стив, знаменитый космонавт, отдавший двадцать лет жизни покорению Космоса, и этот золотобородый манекен, набитый интегральными схемами, кристаллами и проволокой. В сущности, сегодня Рей поручил ему даже более ответственную функцию, чем Стиву… И право решать теперь у него, а не у Стива. И все оттого, что Стив позорно струсил тогда у этой проклятой глыбы. Не понял, в чем дело, перепугался и сбежал. Хотя, в чем дело, непонятно и сейчас. Одни гипотезы. А гипотезы, как известно, бывают правильные, неправильные и научные… Научные — это Рея, неправильные — его, Стива, а правильные — конечно, у Электронного Мудреца. Они — среднее арифметическое из всего, чем его набили. В данном случае Мудрец полагает, что ничего реального нет, что два космических аса споткнулись на собственных галлюцинациях. Если это так, значит, все вокруг сплошная бессмыслица, но Мудрец принимает в ней активное участие и не хочет ее прервать. С ума можно сойти от всего этого! Куда проще вести разведочную ракету над каменным лесом третьего кольца… И надо же было ему наткнуться на эту проклятую глыбу. Как все было бы легко и просто без нее. Ведь в конце концов, если даже Рей и «разгрызет» эти голоса, где критерий объективности его оценки? Сама глыба? Но кто отыщет ее снова в бесконечном океане каменных обломков? Тут и сотни электронных мудрецов не помогут. Что же это, как не погоня за призраком. Нет, он на месте Рея…

— Внимание, Стив, он пробуждается…

Голова Рея на экране шевельнулась. Он глубоко вздохнул и открыл глаза. ЭН дает ему какие-то таблетки, но Рей отрицательно трясет головой. Протягивает руку к пульту управления. ЭН что-то говорит, и Рей, видимо соглашаясь, кивает в ответ. Картина на втором экране начинает меняться. Разведочная ракета медленно обходит вокруг глыбы. Стив узнает знакомые очертания. Вот эти проклятые формы, похожие на развалины. Но рядом что-то новое. Правильная воронка, совсем свежая. След удара? Может быть, метеорит? Стив готов поручиться, что ее раньше не было. Что еще за чертовщина? Воронка привлекла и их внимание. Она надолго остается в поле зрения.

— Что там такое, Рей?

— Терпение, Стив… Пока все идет превосходно. На Земле тебе уже обеспечено бессмертие.

Голос у Рея какой-то странный. Словно надтреснутый. Может быть, это помехи? Они явно усиливаются. Даже изображения стали нечеткими.

— Как там защитное поле, Рей?

— В порядке.

Это ответил ЭН. Рей занят сейчас глыбой. Интересно, почему он упомянул о бессмертии? Хотел сострить? Ему не свойственно…

Поле зрения на втором экране снова начинает смещаться. Развалины и воронка исчезают, открывается довольно широкая зеленая площадка. На ее краю еще одна воронка. Тоже совсем свежая. Уж ее-то наверняка не было. Стив собирался причалить к этой площадке и внимательно осмотрел ее.

— Слушай, Рей, кажется, на этой проклятой глыбе появилось кое-что новое.

— Две воронки? ЭН утверждает, что их нет на голограммах.

— Второй определенно не было, Рей.

— Значит, метеорит. Может быть, глыба поэтому и изменила ориентировку относительно плоскости кольца?

— Что вы там еще разыскиваете?

— Твои зонды. Их нигде не видно.

— Черт с ними! Возвращайтесь. Защитное поле у вас должно быть уже на пределе.

— Надо взять пробы минералов. Если не найдем твоих зондов, придется запускать еще один или высаживаться.

— А что с голосами? Ты их уже не слышишь?

— Сейчас нет. Это их «устройство», видимо, израсходовало весь запас энергии и теперь должно снова зарядиться. Но я узнал поразительные вещи, Стив.

— Воображаю…

— Даже вообразить не можешь. Это было послание фаэтонцев.

— Фаэтонцев?

— Они, конечно, называли себя иначе. Они жили на пятой планете, которую мы окрестили Фаэтоном. Понимаешь, этот Сав Ченко был прав.

— А теперь?

— Что теперь?

— Где они теперь?

— Нигде. Их прах давным-давно развеян по Вселенной. Как и сама их планета. Фаэтон погиб около двух миллиардов лет назад. И они все — вместе с ним.

— Но голоса? Это же ретрансляция!

— Это особая запись их мыслей, которые они хотели передать братьям по разуму. Запись-предостережение.

— А где она хранилась, запись? Где воспроизводящая аппаратура? Если в игру входят два миллиарда лет…

— Сама запись оставлена в этой глыбе. В глыбе, которую ты обнаружил, Стив, и в других, рассеявшихся по всей Вселенной. По-видимому, она хранится в каких-то кристаллах. Я не понял. Это слишком сложно. Нашей биологической науке еще очень далеко до их знания. Ну, а «воспроизводящая аппаратура» — мозг. В данном случае — мой мозг.

— Почему же они не рассеялись по Вселенной, если умели больше нашего? Почему не покинули свою планету, раз догадались, что она обречена?

— Почему-то не смогли. Все их попытки достигнуть иных планет кончались страшными катастрофами.