Исход. Том 2 - Кинг Стивен - Страница 62

— Скажите мне.

И доска под ее пальцами начала говорить.

Глава 7

Выдержки из протокола заседания Постоянного Комитета Свободной Зоны

19 августа 1990 г.

Заседание проходило на квартире Стью Редмена и Франни Голдсмит. Присутствовали все члены Постоянного Комитета. Стью Редмен поздравил всех нас с избранием в него и предложил направить благодарственное письмо Гарольду Лаудеру с подписями всех членов Комитета. Его поддержали единогласно.

Стью: Раз уж мы разобрались со старыми проблемами, у Глена Бейтмена есть парочка вопросов. Я не больше вашего знаю, чего они касаются, но подозреваю, что один из них имеет отношение к следующему собранию. Правильно, Глен?

Глен: Я подожду своей очереди.

Стью: Ну и ладно. Главная разница между старым пьяницей и старым плешивым профессором в том, что профессор дождется своей очереди, прежде чем начнет трепать вас за уши.

Глен: Благодарю за эти перлы мудрости, Восточный Техас.

Франни сказала, что, хотя Стью и Глен чудесно проводят время, но все же ей хотелось бы знать, могут ли они непосредственно перейти к делу, так как все ее любимые телешоу начинаются в девять. Эта ремарка вызвала неадекватно веселый смех, чего она явно не заслуживала.

Первый серьезный вопрос — проблема наших разведчиков на Западе. Повторю, что комитет попросил судью Фарриса, Тома Каллена и Дайану Юргенс отправиться туда. Стью предложил, чтобы люди, выдвинувшие их, еще раз поговорили со своими кандидатами — так, Ларри Андервуд поговорит с Судьей, Ник — с Томом (с помощью Ральфа Брентнера), а Стью — с Дайаной.

По мнению Ника, работа с Томом может занять несколько дней, и Стью отметил, что в связи с этим возникает вопрос о том, когда же послать их на задание. Ларри отметил, что нельзя посылать всех троих вместе, иначе их могут вместе и поймать. Он развил свою мысль, сказав, что как Судья, так и Дайана, возможно, подозревают, что мы отправим не единственного разведчика, но так как они не знают имен, то и не смогут разболтать тайну. Франни возразила, что «разболтать» — вряд ли подходящее слово, учитывая то, что темный человек может сделать с ними — если он вообще человек.

Глен: На твоем месте, Франни, я не стал бы делать мрачных прогнозов. Если мы заочно признаем в нашем Противнике хоть капельку интеллекта, то он понимает, что мы не сообщим нашим — оперативникам, так их можно назвать, — ту информацию, которую мы считаем жизненно важной для его интересов. Он знает, что пытки вряд ли помогут ему.

Франни: Вы хотите сказать, что он, возможно, погладит их по головке и скажет, чтобы они больше этого не делали? Мне кажется, он будет пытать их хотя бы только потому, что пытки — одна из процедур, которые нравятся ему. Что вы скажете на это?

Глен: Думаю, не так уж много я могу сказать.

Стью: Решение уже принято, Франни. Все мы согласились послать наших людей на опасное дело, и все мы понимаем, что принять подобное решение было нелегко.

Глен предложил принять следующий предварительный график: Судья отправится 26 августа, Дайана — 27-го, а Том — 28-го. Они не должны знать о существовании остальных и все должны пойти по разным дорогам. К тому же у нас будет достаточно времени, чтобы поработать с Томом Калленом. Ник заметил, что, кроме Тома Каллена, которому нужно будет сообщить о времени возвращения с помощью постгипнотического воздействия, двум другим следует сказать, чтобы они возвращались, когда им это подскажет благоразумие, но что одним из факторов должна стать погода — в первую неделю октября в горах возможен обильный снегопад. Ник предложил, чтобы они провели на Западе не более трех недель.

Франни сказала, что они могут свернуть на юг, если в этом году слишком рано, выпадет снег, но Ларри не согласился, подчеркнув, что горная цепь Сангре-де-Кристо будет у них на пути, пока они не спустятся до самой Мексики. А если они сделают это, то мы, возможно, не увидим их до весны.

Ларри сказал, что в таком случае мы, скорее всего, должны отправить Судью пораньше. Он предложил 21 августа, послезавтра.

На этом и закрыли вопрос о разведчиках.

После этого дали слово Глену.

Глен: Я предлагаю созвать следующее общее собрание 25 августа. И я собираюсь выдвинуть на нем несколько вопросов для обсуждения. Мне бы хотелось начать с указания на то, что может удивить вас. Мы предполагали, что в Зоне собралось около шестисот человек. Ральф очень скрупулезно составлял списки людей, прибывающих большими группами, и при подсчете населения мы основывались на этих данных. Но были также люди, приходившие поодиночке, вдвоем или втроем. Поэтому сегодня утром я отправился вместе с Лео Рокуэем в зал «Чатакуа» и подсчитал количество мест. Шестьсот семь кресел. Теперь вам это говорит о чем-нибудь?

Сьюзен Штерн сказала, что люди стояли и в проходах, и позади кресел, когда не смогли найти свободное место. Тогда мы все поняли, на что намекает Глен, и я думаю, что было бы вполне уместно сказать, что вся семерка просто взорвалась.

Глен: Мы не можем точно утверждать, сколько человек сидело и стояло, но я отлично помню собрание и считаю, что сотня стоящих — число весьма приблизительное. Таким образом, в Зоне собралось намного больше семисот человек. В результате наших с Лео открытий я предлагаю, чтобы одним из пунктов повестки дня очередного собрания стал вопрос о Комитете по переписи населения.

Ральф: Что ж, сукин я сын! Ведь это было моей обязанностью.

Глен: Нет, это не твоя вина. У тебя на огне стояла дюжина утюгов, Ральф, и, я думаю, все мы согласны, что ты хорошо управлялся с ними… но даже если в день поодиночке приходило четыре человека, то в неделю их набирается уже под тридцать. Но, по моим наблюдениям, их было двенадцать или четырнадцать в день. Они же не бежали к нам сломя голову, чтобы объявить о своем прибытии, а после исчезновения матушки Абигайль вообще не осталось места, где можно было бы рассчитывать на их приход.

Франни Голдсмит поддержала предложение Глена включить в повестку дня собрания 25 августа пункт о Комитете по переписи населения и о возложении на него ответственности за внесение в списки каждого жителя Свободной Зоны.

Ларри: Я полностью за это предложение, если существуют веские причины для этого. Но…

Ник: «Но что, Ларри?»

Ларри: Ну… разве у нас мало других проблем, кроме бюрократической возни?

Франни: Я могу выдвинуть одну из веских причин прямо сейчас, Ларри. Если Глен прав, то нам следует поискать более вместительный зал для следующего собрания. Это одно. Если к двадцать пятому числу количество людей превысит восемьсот, их всех просто не вместит старый зал.

Ральф: Господи, я даже не думал об этом. Я говорю вам, что не уклонялся от своей работы.

Стью: Успокойся, Ральф, ты все делал хорошо.

Сьюзен: Итак, где же мы проведем это чертово собрание?

Глен: Минуточку, минуточку. Все по порядку. Предложение выдвинуто, и за него нужно проголосовать.

Проголосовали 7:0 за внесение вопроса о Комитете по переписи населения в повестку дня следующего собрания.

После этого Стью предложил провести собрание 25 августа в зале «Манзингер», вместимость которого намного больше — возможно, более тысячи посадочных мест.

Затем Глен снова попросил слова.

Глен: Прежде чем мы пойдем дальше, мне хотелось бы подчеркнуть еще одну причину важности создания Комитета по переписи населения, намного более серьезную, чем знание того, сколько напитков и коробок с чипсами подготовить к вечеринке. Мы обязаны знать, кто именно прибывает… но мы также обязаны знать, кто выбывает. Видите ли, я считаю, люди уходят. Возможно, это паранойя, но я могу поклясться, что некоторые примелькавшиеся лица больше не попадаются мне на глаза. В любом случае, после подсчета мест в зале мы с Лeo решили заглянуть к Чарли Импенингу. И знаете что? Дом пуст, вещи Чарли исчезли, точно так же как и его машина.