Столкновение миров - Кинг Стивен - Страница 67

Затем распахнулось волшебное окно, и тут Вулф увидел огонь. Желтые и красные полосы.

Он завыл и вскочил на ноги, схватясь за руку Джека, который уже почти уснул.

— Джек! — закричал он. — Выходи! Убегаем! Вулф! Огонь! Вулф! Вулф!

— А ну, сядьте там, впереди! — закричал кто-то.

— А ну, заткнитесь там! — закричал еще кто-то.

Затем дверь распахнулась.

— Что здесь происходит?

— Вулф, замолчи, — прошептал Джек. — Во имя Господа…

— ОООУУУУУОООУУ — ООООООООУУ! — выл Вулф.

Женщина взглянула на Вулфа, когда свет из зала упал на него. Она вскрикнула и потянула к себе своего маленького ребенка. Буквально, потянула: ребенок упал на колени и растянулся на ковре из поп-корна, рассыпавшегося по полу. Один из его тапочков при этом свалился.

— ОУУУУУОООООУУУУООО — УУУАААОООООУУУОООООО!

Какой-то тип на три ряда ниже оглянулся и смотрел на них с любопытством. В одной руке он держал дымящуюся сигарету. Еще одна была засунута за ухо.

— Эй… хватит, — сказал он. — Проклятые Лондонские Оборотни опять появляются?

— О'кей, — сказал Джек. — Все в порядке, мы уходим. Нет проблем. Просто… не надо больше этого, хорошо? Хорошо?

Он повел Вулфа из зала. На него опять навалилась усталость.

Свет в зале резал глаза. Женщина, которая тянула за руку маленького ребенка, попятилась в угол, обхватив рукой ребенка. Когда она увидела, как Джек выводит из зала все еще воющего Вулфа, она схватила ребенка и выбежала из холла.

Продавец, билетерша, киномеханик и высокий мужчина в спортивной куртке собрались в плотную группу. Джек решил, что мужчина в спортивной куртке, видимо, менеджер.

Двери остальных пяти кинозалов приоткрылись. В них появились лица любопытных, которые решили посмотреть, в чем дело.

— Убирайтесь! — сказал мужчина в спортивной куртке. — Убирайтесь, я уже вызвал полицию, они будут здесь через пять минут.

«Врешь, — подумал Джек, чувствуя проблеск надежды. — У вас не было времени. И если мы сейчас исчезнем, возможно, (возможно), вы не сделаете этого».

— Мы уходим, — сказал он. — Простите, мы извиняемся. Просто у моего старшего брата эпилепсия, и как раз начался припадок. Мы… забыли его лекарства.

При слове «эпилепсия» билетерша и продавец отшатнулись, как будто он сказал «проказа».

— Пойдем, Вулф.

Он увидел, как менеджер опустил глаза, и по его губам скользнула гримаса отвращения.

Джек проследил за его взглядом и увидел широкое темное пятно на штанах Вулфа. Он обмочился.

Вулф тоже увидел это. Многое в этом мире было чужим для Вулфа, но он знал уже достаточно, чтобы понять, что означает такой взгляд. Он громко, навзрыд заплакал.

— Джек, извини, Вулфу так СТЫДНО!

— Убери его отсюда, — сказал менеджер брезгливо и отвернулся.

Джек обхватил Вулфа и повел его к двери.

— Пойдем, Вулф, — сказал Джек.

Он говорил спокойно, с искренней нежностью. Джек никогда не чувствовал такой нежности к Вулфу, как сейчас.

— Пойдем, это не твоя вина, а моя. Пойдем.

— Извини, — всхлипывал Вулф. — Я нехороший, Бог накажет меня, я нехороший.

— Ты хороший, очень хороший, — сказал Джек. — Пойдем.

Он толкнул дверь, и они вышли под теплое октябрьское небо.

Женщина с ребенком находилась в ярдах двенадцати от них, но когда она увидела Джека, ведущего Вулфа, то начала отступать к машине, держа перед собой ребенка, как гангстер, захвативший заложника.

— Не позволяй ему подходить ко мне! — пронзительно визжала она. — Не позволяй этому чудовищу подходить к моему малышу! Ты слышишь? Не подпускай его ко мне!

Джек подумал, что нужно сказать ей что-то успокаивающее, но ничего не мог придумать. Он слишком устал.

Они с Вулфом двинулись прочь, пересекая стоянку. На полпути Джек пошатнулся, и мир на секунду стал серым.

Он смутно чувствовал, как Вулф подхватил его под мышки и взял на руки, как ребенка. Он не заметил, что Вулф плачет.

— Джек, как мне жаль, извини, не надо ненавидеть Вулфа, я стану хорошим Вулфом, подожди, ты увидишь…

— Я не ненавижу тебя, — ответил Джек. — Я знаю… что ты хороший, добрый…

Но он не успел закончить. На него обрушился сон. Когда он проснулся, был уже вечер, и Мунси был далеко позади. Вулф свернул в сторону от больших дорог к фермам, грунтовым дорогам и грязным тропинкам. Совершенно не волнуясь об отсутствии указателей, он двигался на запад, влекомый инстинктом, который ведет стаю перелетных птиц.

В ту ночь они легли в пустом доме на севере Коммика, и Джек подумал, что, возможно, его лихорадка к утру уменьшится.

Было утро 28 октября, когда Джек увидел, что на ладонях у Вулфа появились густые волосы.

Глава 19

Джек взаперти

Они остановились на ночь в развалинах сгоревшего дома на краю поля. За домом чернели стволы обгоревших деревьев. На другой стороне поля был виден фермерский дом, но Джек решил, что они с Вулфом будут в безопасности, если будут вести себя тихо и постараются не выходить. После захода солнца Вулф ушел в лес. Он двигался очень медленно, опустив лицо к самой земле. Джек подумал, что Вулф напоминает очень близорукого человека, который ищет упавшие очки. Джек волновался (ему представилось, как Вулф попал в капкан, как он пытается не завыть, схваченный стальными челюстями, как Вулф отгрызает собственную ногу…), но Вулф вернулся, держа в руках какие-то листики и корешки.

— Вулф, что это у тебя? — спросил Джек.

— Лекарство, — угрюмо произнес Вулф. — Но не очень хорошее, Джек. Вулф! Ничего очень хорошего в твоем мире нет!

— Лекарство? Что ты имеешь в виду?

Но Вулф ничего больше не добавил. Он достал из кармана спички и зажег костерок. Затем спросил Джека, не может ли он найти банку. Джек нашел в канаве банку из-под пива. Вулф обнюхал ее и сморщился.

— Очень плохие запахи. Нужна вода, Джек. Чистая вода. Я схожу, если ты устал.

— Вулф, я хочу знать, что ты будешь делать?

— Я пойду, — ответил Вулф. — Здесь за полем ферма. Вулф! Там должна быть вода. Ты останься.

Джек представил себе, как жена фермера, готовя ужин, выглядывает в окно кухни и видит Вулфа, который забирается во двор с банкой из-под пива в одной волосатой руке и пучком корешков и листиков в другой.

— Я пойду сам.

Ферма была не более, чем в пятиста футах от того места, где они остановились. Ее желтые огни были хорошо видны издалека. Джек быстро подошел, наполнил банку из колонки возле сарая и без приключений двинулся обратно. На полпути обратно он вдруг осознал, что видит свою тень. Он посмотрел на небо.

Уже почти полная луна, поднялась над восточным горизонтом.

Обеспокоенный, Джек вернулся к Вулфу и отдал ему банку. Вулф понюхал, сморщился, но ничего не сказал. Он поставил жестянку на огонь и начал крошить кусочки растений через дырку в крышке. Минут через пять от пара начал исходить ужасный запах. Если точнее, то вонь. Джек моргнул. Он не сомневался, что Вулф захочет, чтобы он выпил это варево, и что он умрет, если выпьет его. И скорее всего, медленно и мучительно.

Он закрыл глаза и начал громко и театрально сопеть. Если Вулф поверит, что он спит, то не станет его будить. Ведь больных не будят, когда они спят, правильно? А Джек был болен; лихорадка опять налетела с наступлением ночи, терзая его ознобом, тогда как из каждой поры кожи струился пот.

Глядя сквозь приоткрытые ресницы, он увидел, как Вулф отставил жестянку в сторону, чтобы остудить. Вулф откинулся и поглядел на небо, обхватив колени волосатыми руками. Его лицо было мечтательным и своеобразно прекрасным.

«Он смотрит на луну», — подумал Джек и почувствовал холодок страха.

«Мы никогда не подходим к стаду, когда меняемся. Великий Джейсон, нет! Мы бы съели их!»

«Вулф, скажи мне, теперь я — твое стадо?»

Минут через пять, когда Джек на самом деле уже почти уснул, Вулф наклонился над банкой, понюхал, кивнул, взял ее и подошел к тому месту, где Джек лежал на упавшей, почерневшей от огня балке. Джек плотнее закрыл глаза и засопел.