Столкновение миров - Кинг Стивен - Страница 113

Позади он оставил пустую двуспальную кровать, еще сохраняющую очертания и тепло его большого тела. И вот он сидит на скамье дилижанса, и нет сидения шикарнее ни в одном из когда-либо выпущенных «Ройлс-Ройсов». Он мчится на запад, к границе, к тому пункту, который называется Пограничное Депо. К человеку по имени Андерс. Он знал все это, знал в точности, где находится, потому что здесь он был Морганом Орриским. Морган в его голове разговаривал с ним так, как правое полушарие мозга может разговаривать с рациональным левым полушарием во время дневных сновидений, тихим, но совершенно отчетливым голосом. Слоут разговаривал с Морганом Орриским тем же тихим полушепотом, к которому он обращался в тех нескольких случаях, когда сам перемещался туда, о чем Джек стал думать, как об Американских Территориях. Когда переносишься и входишь в тело своего Двойника, получается что-то типа ненавязчивого завоевания. Слоут читал и о более насильственных случаях захвата, и, хотя подобная тема не очень его интересовала, думал: «Бедные, невезучие слюнтяи, такие ранимые, подверглись захвату безумных попутчиков из других миров. Может быть, и сам Американский мир, вот кто свел их с ума». Это казалось более чем вероятным, и, конечно же, он наложил свой отпечаток на голову бедняги Моргана из Орриса во время его первых двух или трех посещений, хотя Слоут и был в равной степени дико взволнован и напуган.

Дилижанс сильно тряхнуло. В Пограничной Зоне дороги выбирать не приходится, и слава Богу, что они там вообще есть. Морган поерзал на сидении, и это отозвалось глухой болью в его ягодицах и изувеченной ступне.

— Сиди смирно, да разразит тебя Господь, — пробормотал наверху кучер. Раздался свист и шлепок его кнута. — Катитесь, шлюхино отродье! Катитесь!

Слоут улыбнулся. Ему было приятно снова быть здесь, хотя это всегда и длилось считанные мгновения. Он уже знал то, что ему нужно было знать. Голос Моргана из Орриса прошептал ему об этом. Дилижанс прибудет к Пограничному Депо (Тейерской школе в другом мире) задолго до рассвета. Не исключено, что он их застанет, если они задержатся. Если нет, то их ожидают Проклятые Земли. Мысль о том, что Ричард был теперь с этим отродьем Сойера, мучила его и приводила в бешенство, но если требовалась эта жертва… что ж, Морган из Орриса потерял своего сына и выжил.

Единственное обстоятельство, которое до сих пор сохраняло Джеку жизнь, был тот сводящий с ума факт ЕДИНИЧНОСТИ его натуры. Когда щенок переносился в какое-либо место, он всегда оказывался в месте, аналогичном в покинутом мире. Слоут же оказывался там, где был Морган Орриский, а тот мог быть на целые мили дальше от нужного ему места… как и в данном случае. В остальном ему везло, но Сойеру везло больше.

— Довольно скоро твоя удача отвернется от тебя, мой маленький друг, — сказал Двойник Слоута. Дилижанс еще раз тряхнуло. Лицо исказилось от боли. «Если больше ничего не произошло, то ситуация сама по себе упрощалась, хотя последнее столкновение расширялось и углублялось новым соучастием. Причем его собственного сына».

«Хватит».

Он закрыл глаза и скрестил руки. Какое-то мгновение он чувствовал приступ глухой боли в деформированной ступне… и, когда открыл глаза, Слоут смотрел в потолок своей квартиры. Как всегда, наступал момент, когда дополнительные фунты обрушивались на него своим весом, когда сердце реагировало удивленным двойным биением, а затем набирало частоту.

Он поднялся и позвонил в авиа-агентство Западного побережья. Спустя семьдесят минут он уже проходил предпосадочный контроль в аэропорту. И, как всегда, в момент крутого и быстрого взлета самолета «Лиэ» у него возникло неприятное ощущение, как будто к его заднице была прикреплена паяльная лампа. Они приземлились в Спрингфилде в 5.50 по местному времени, как раз в это время в Территориях Морган Орриский будет приближаться к Пограничному Депо. Слоут взял напрокат седан «Герц», и вот он здесь. Путешествие по Американским дорогам действительно имеет свои преимущества и прелести.

Он вышел из машины как раз в то время, когда раздался перезвон утренних колоколов, и пошел по школьному участку Тейера, который совсем недавно покинул его собственный сын.

Все шло своим обычным ходом, характерным для раннего утра учебного дня в Тейере. Колокола на часовне вызванивали свою обычную утреннюю мелодию (что-то классическое, но не совсем узнаваемое), которая немного напоминала «Те Deum». Слоута обгоняли спешащие студенты — кто в столовую, кто на утреннюю тренировку. Возможно, они были немного молчаливее, чем обычно, и с похожими выражениями лиц. Они были бледными и слегка испуганными, словно всем им приснился один и тот же кошмарный сон.

«А так оно и было», — подумал Слоут. На мгновение он остановился перед Нельсон Хаусом, задумчиво осматривая все вокруг. Они даже не догадывались, насколько глубоко нереальными были они все. Такими и должны быть существа, населяющие места, в которых разные миры разделяет лишь тонкая мембрана. Он обогнул угол здания и увидел, как дворник собирает разбитое стекло, лежащее на траве, словно мишурные бриллианты. Поверх его наклоненной спины Слоут мог видеть комнату для отдыха, в которой сидел необычайно притихший Альберт Пузырь и невидящими глазами смотрел мультфильм «Багз Банни».

Слоут двинулся в направлении Депо, мысленно возвращаясь к тому первому дню, когда Морган из Орриса перенесся в этот мир. Как оказалось, он думал об этом времени с ностальгией, которая, если прервать воспоминания, была чуть ли не гротескной. Ведь тогда он едва не умер. Оба они едва не умерли. Но это было в середине пятидесятых, а сейчас уже восьмидесятые. За это время многое изменилось.

Он возвращался из офиса. Солнце медленно погружалось в дымку Лос-Анджелеса, в которой был огненный пурпур и сизая желтизна. Это было еще до того, как Лос-Анджелесский смог начал сгущаться. Он был на бульваре Заходящего Солнца и смотрел на щит, рекламирующий новую пластинку Пэгги Ли, как вдруг ощутил внезапный прилив чего-то. Словно где-то в его подсознании внезапно открылся родник, выплескивая что-то чужеродное, странное, что-то… похожее… на…

(на сперму)

…ну, он не знал точно, на что это походило. Но только оно быстро потеплело, стало узнаваемым, и он не сразу понял, что это был ОН, Морган Орриский, и тогда все перевернулось вверх дном, словно потайная дверь на карденовых подвесках: с одной стороны книжный шкаф, с другой — туалетный столик Чиппендейла, и оба чудесно вписываются в интерьер комнаты — и это был его Двойник. Он сидел за рулем форда 1952 года с пулевидным носом и был одет в двубортный коричневый костюм и галстук Джон Репоки. Его рука сползала в промежность не от боли, а из неприятного любопытства: на Территориях Морган, конечно же, никогда не носил плавки.

«Был такой момент, — вспоминал он, — когда форд чуть не въехал на тротуар, и тогда Морган Слоут, уже ушедший глубоко в подсознание, взял на себя часть действий, и Морган Орриский беспрепятственно занимался своим делом, чуть не сойдя с ума от восторга. Он таращился на все окружающее. А то, что осталось от Моргана Слоута, тоже было в восторге; его восторг напоминал восторг человека, первый раз показывающего своему другу свой новый дом и заметившего, что его дом нравится его другу так же, как нравится и ему самому».

Морган Орриский подъехал к «Толстячку» и, немного помяв в руках непривычные для него бумажные деньги Моргана, заказал гамбургер, картофель фри и кофе «гляссе»; слова непринужденно лились с его губ, черпая их из подсознания, словно колодец черпает воду из родника. Он откусил первый кусок, остальное же проглотил со скоростью, с которой Вулф проглотил свою первую отбивную. Одной рукой он запихивал в рот картошку, другой рукой нажимал на кнопки радио, выхватывая приятное журчание мелодий: то Перри Комо, то какой-то большой оркестр, то первые ритмы и блюзы. Он выцедил весь кофе «гляссе» и сделал официанту повторный заказ.