Парк Юрского периода: миллионы лет спустя - Беркли Джон - Страница 23

— Бог создал динозавров, — задумчиво, словно самому себе, сказал он. — Бог уничтожил динозавров. Бог создал человека. Человек уничтожил бога. Человек создал динозавров.

Цепочка, недосказанная, повисла в воздухе. Ее продолжение напрашивалось само собой. Элементарное и страшное. Страшное в самом факте и страшное в простоте и обыденности.

Завершила ее Элли, тихо и убежденно:

— Динозавры уничтожают человека и наследуют Землю.

Она тоже смотрела в стекло, только, в отличие от зоолога, на джунгли, ожидая, когда из них, немых и чуждых, появится огромная зубастая тварь, именуемая Тираннозавром. Последние розовые мазки опускали занавес на прошедшем, уплывающем в прошлое дне. Сумрак наполнил мир призрачными тенями, кажущимися опасными, вселяющими неуверенность от понимания близости реальной опасности. Мир-зазеркалье, отделяемый от мира настоящего, естественного, понятного, лишь тросами, звенящими от напряжения, насупился свинцовыми желтобрюхими облаками, лесом, выжидая, высматривая, карауля. Он был и его не было. Словно кто-то вырвал из времени клок и, смеясь, воткнул его сюда, в этот век, в чужую жизнь. И он прижился, хотя и остался прежним по сути.

Элли ждала. И ждал мир. И ничего не происходило. И удовлетворенно покачивал головой Малколм, и Лекс прижалась к стеклу, но уже не плотно, как раньше, а разочарованно. И Грант потирал шершавый подбородок, пощипывал кожу большим и указательным пальцами. И налетевший внезапно, непонятно откуда, ветер вдруг с силой хлестнул по стеклам, ударил в двери, влепил мокрую пощечину пальмам и принялся трепать их зеленые «вихры».

А Тираннозавра все не было. Разочарованно заерзал в передней машине адвокат. Тим что-то сказал ему, и они заспорили. Темные силуэты их голов дергались, как черные фигурки в китайском театре теней.

Неожиданно, прямо посреди зеленого травяного покрова, возникла белая низенькая фигурка какого-то животного, светлым пятном выделяющаяся на фоне темного леса. Грант не сразу понял, откуда она взялась. Скорее всего, в земле существовал специальный люк, через который и подняли дичь.

— Кто это? Собака? — спросила Элли.

— Скорее всего, козленок, — спокойно ответил зоолог. — Эти ребята пытаются привлечь Ти-рекса на живую приманку.

— Им это удастся?

— Может быть. Хотя, я не уверен.

— Мы пытаемся подозвать животное, — сообщил голос в динамике. — Продолжайте наблюдать.

— Интересно, — задумчиво спросил Малколм, — эти парни специально потчуют нас такими зрелищами перед едой? Как вы думаете? Я, конечно, не впечатлительный, но это начинает попахивать извращением. Определенной формой садизма.

Грант засмеялся:

— Да нет. Просто у них ничего не получается.

— А что случится с этой козой? — тревожно спросила Лекс, глядя на взрослых. — Ее съедят?

— Я думаю, сейчас самое время вспомнить о детях, — сказал, глядя в бездушный зрачок видеокамеры, Малколм. — Ау, Хаммонд, вы слышите меня? Здесь, между прочим, ваши внуки. Не думаю, чтобы им это понравилось.

— В чем дело, малышка? — вдруг спросил динамик незнакомым слащавым голосом. — Ты никогда не сидела за столом? Не ела бифштексов?

— Я — вегетарианка, — отрезала девочка.

Динамик смолк.

Прошло еще несколько долгих минут, но Тираннозавр так и не появился.

— Ти-рекс не хочет, чтобы его кормили, — вкрадчиво пробормотал Грант. — Ти-рекс хочет охотиться.

— Мне кажется, он сегодня ужинает в другом месте, — хмыкнул зоолог. — Но, скорее всего, это даже и к лучшему. Однако доктор Грант, вынужден признать, вы были правы. Несмотря на прошедшие сто с лишним миллионов лет и вивисекцию этих ребят, инстинкты у рептилий, — как это ни парадоксально, — остались прежними.

«Блейзеры» наконец мягко поползли дальше, увозя своих пассажиров в глубину острова. Едва они тронулись, зоолог вновь повернулся к камере и, уже насмешливо осведомился:

— Ну, так мы увидим сегодня динозавров на вашем юрском динозавровом параде, а? Алло! А?

Не дождавшись ответа, он захохотал. Издевательски.

В зале управления Хаммонд вздохнул и тихо, для себя, констатировал:

— Они ненавидят мой парк.

В этот момент в двух шагах от него на своем компьютере Деннис Хоупер набирал и закладывал в память программу, с помощью которой рассчитывал получить полтора миллиона долларов. Рядом, на секретарском кресле, стояла небольшая коричневая сумка. В ней покоилась жестянка со взбитыми сливками — замечательное приспособление, контейнер, сохраняющий холод в течение двадцати четырех часов.

Заполняя строчку за строчкой, Деннис рисовал в уме картины своего будущего. Будущего, в котором не было места Хаммонду и Юрскому парку.

Он точно знал, что делает. Знал время, нужное ему для осуществления задуманного, знал свой маршрут. Знал все. Не мог он знать только одного — как поведет себя парк.

Но это волновало Денниса меньше всего. Точнее, он вообще не задумывался над тем, к чему могут привести случайности.

— Да, — вещал весело Малколм, обращаясь к Элли, в лице которой он имел благодарного слушателя. — Тираннозавр, не желающий действовать по свистку, жить в каких-то дурацких рамках, по закону парка, — написанному, опять же, людьми, — и есть сама суть хаоса.

— Природы, — возразил Грант.

— Природы? Ну уж нет! Хаоса, Алан! Именно хаоса!

— Постойте, — оборвала спор Элли. — Давайте для начала разберемся, что вы, Ян, подразумеваете под понятием «хаос».

— Предсказуемость, а точнее, непредсказуемость в сложных системах.

— Чепуха. Любое явление в природе можно предсказать с достаточной долей вероятности.

— Вы уверены? — хитро прищурился зоолог.

— Конечно.

— Отлично. Будьте любезны, доктор Сетлер, дайте мне бутылку воды, которая стоит за вашей спиной.

Элли обернулась. В багажном отделении «блейзера» в специальных зажимах стояли бутылочки содовой, одну из которых она и подала Малколму. Тот взял стекляшку, ловко сковырнул пробку брелком и объявил:

— Теперь протяните мне свою руку. Ладонью вверх. Наклоните-ка чуть-чуть. Вот так, — он осторожно взял Элли за кончики пальцев и поднес бутылку к ладони. Горлышко, подрагивая, зависло над бугром Венеры. — Проведем эксперимент. Правда, для этого нужно состояние покоя, а тут трясет, но ничего. Представьте себе, что эта вода — Ниагарский водопад, и постарайтесь угадать, куда она потечет. Ну?

— По запястью, — в один голос сказали Элли и Грант и засмеялись.

— Ага. По запястью. Ну что же, посмотрим.

Малколм наклонил бутылку, и шипящая пузырьками тонкая струйка, коснувшись ладони, скатилась… по запястью, предплечью, до самого локтя.

— Мы угадали, — констатировал Грант.

— Естественно, — кивнул в ответ зоолог и тут же предложил: — А теперь я сделаю то же самое, в той же точке еще раз. Попробуйте угадать снова. Итак?

— Скорее всего, опять по запястью, — предположила Элли. — Ну, может быть, не точно как в первый раз, но примерно в том же направлении.

— Попробуем.

Капли вновь упали на руку, задрожали, собираясь в кристальную лужицу, и скользнули в углубление между большим пальцем и ладонью.

— Изменилось, — доверительно сообщил зоолог. — Почему? По какой причине? Масса факторов, которые вы просто не в состоянии учесть. Крошечные вариации, а в результате абсолютно иной путь. Волоски на руке, бархатистость кожи, температура.

— Бархатистость? — улыбнулась Элли.

— Именно. Таким образом, мы открыли, что повторение одного и того же эффекта никогда не происходит. Он может быть похожим, но абсолютно идентичным — нет. Это и есть непредсказуемость. Так называемый хаос. Именно на этой непредсказуемости и рождается естественная природа. Никто не может знать, что случится мгновением позже. Хаос.

Он улыбнулся и с довольным видом откинулся на спинку кресла.

— Не могу сказать, что ваши доводы меня убедили, — покачал головой Грант. — Этот эксперимент — не более, чем… — он пощелкал пальцами, подыскивая нужное слово, — зрелищная эффектная случайность, ничего не опровергающая и ничего не доказывающая. Руководствуясь определенным знанием, всегда можно предположить, что случится через определенный промежуток времени. Это — закон, написанный природой. Все подчиняется этому закону. Любое событие подчинено логике. Оно — лишь звено в целой цепочке.