Любовь не ждет - Линдсей Джоанна - Страница 31

Они подошли к дому, представлявшему собой голый остов из деревянных балок. Их расположение указывало, что дом гораздо больше, чем казалось издали. Теперь, когда Диган упомянул в ее присутствии о помолвке, Тиффани собиралась расспросить о ней Хантера, для чего и попросила показать дом. Обсуждение дома и его предназначения предоставляло отличную возможность вызвать его на откровенность. Но если она не в состоянии обуздать свое возмущение, может, это не такой уж удачный момент? Нет, возмущенная или нет, но она должна узнать, что он думает по этому поводу.

— Я слышала, — начала она, — что этот дом строится для вас и вашей невесты. Это еще одна причина, почему я не хочу, чтобы вы целовали меня.

Хантер выпустил ее руку, бросив на Тиффани острый взгляд.

— Кто рассказал вам об этом?

— Диган, когда утром я спросила его о вражде между семьями. Значит, это правда? Вы обручены с дочерью Уоррена?

— И что с того? Я должен перестать жить в ожидании, пока появится эта девушка? Я никогда не встречался с ней, Рыжик. Здесь нет никаких чувств.

— Но вы собираетесь жениться на ней.

— Ну, это еще под вопросом. Мой па надеется, что она мне понравится, но он не станет настаивать, если я буду против.

— Звучит так, словно вы всегда были уверены, что все будет зависеть от вашего выбора. Тогда чем вы недовольны? Тем, что все считают, что рано или поздно это случится?

— Именно, — огрызнулся он. — И черт побери, я не намерен притворяться, что женат, пока не женюсь на самом деле.

Его отношение изумило Тиффани. Она не ожидала такого. Он говорил о предстоящем браке как о петле на шее.

Хантер, должно быть, заметил ее удивление, потому что продолжил уже спокойнее:

— Это обременяло меня всю жизнь. В тот день, когда я начал обращать внимание на девочек, па отвел меня в сторону и сказал: трогай, но не привязывайся, жена для тебя уже выбрана. Какого черта? Мы живем в девятнадцатом веке! Кто, к дьяволу, хранит верность обручению, устроенному в младенчестве? И во имя чего? Неужели два человека не могут сесть рядом и сказать: это не наша схватка, так какого черта мы стреляем друг в друга? Чему вы улыбаетесь? По вашему, это забавно?

Тиффани удивлялась, что не смеется. Все, что он только что сказал, было эхом ее собственных мыслей, хотя она и не могла признаться в этом.

— Вовсе нет. Просто я подумала, а что, если ваша нареченная рассуждает так же?

— Надеюсь, — буркнул он.

— Но вы никогда не задумывались над этим?

— Пожалуй, нет. Я полагал, что она поступит, как ей велят.

— И возможно, напрасно, — резко бросила Тиффани, двинувшись прочь.

Хантер остановил ее.

— Куда вы торопитесь? Вы действительно думаете, что я ей не понравлюсь?

— Если она сколько нибудь похожа на меня, то она привыкла к воспитанным городским джентльменам, а не к нахальным, чересчур самоуверенным ковбоям, которые не знают, когда остановиться.

Он усмехнулся.

— Чересчур самоуверенным? — Он вошел внутрь деревянного каркаса и остановился, подбоченившись и обводя взглядом постройку, которая, возможно, никогда не будет закончена. Тиффани двинулась следом, пока не заметила, как помрачнело его лицо. Она никогда не видела Хантера таким. Сердитым. Очень сердитым. Не на нее, хотя, возможно, на нее настоящую. Наверное, она выбрала неудачное место для обсуждения помолвки, ведь здесь сам дом служил таким явным напоминанием о ней.

Эта мысль получила подтверждение, когда Хантер вдруг ударил ногой по угловому столбу. Потребовались еще два удара, чтобы тот треснул. Хантер отскочил в сторону, когда балка над его головой начала рушиться, хотя гвозди удержали ее от падения на землю. Она просто повисла, безнадежно сломанная.

— Зачем вы это сделали? — недоверчиво спросила Тиффани.

— Эту чертову стройку не следовало начинать, ведь неизвестно, будет ли здесь кто нибудь жить. Я хотел развалить ее до основания. — Он снова схватил ее за руку. — Не стоило приходить сюда. Это была ошибка. Пойдемте, я отвезу вас на ранчо.

Тиффани не возражала. Он даже не подозревает, что только что сообщил лучшие новости из всех, какие она слышала после своего прибытия в Монтану. Эта помолвка ненавистна ему так же, как ей. Тогда почему она не радуется? Неужели она настолько тщеславна, чтобы расстроиться из за того, что он не хочет жениться на ней?

Глава 23

За короткое время, пока они добирались до ранчо, настроение Хантера не улучшилось. Ноги Тиффани уже коснулись земли перед домом, когда она заметила Закери, который стоял на веранде, прислонившись к столбику крыльца. Переводя взгляд с нее на Хантера, он казался не слишком довольным тем фактом, что они приехали одни. Неужели здесь есть хоть кто то кроме нее, кто понимает, насколько это неприлично?

— Моя Мэри спрашивала о вас, детка, — ворчливо сказал он, обращаясь к Тиффани. — Поднимитесь наверх и познакомьтесь с ней.

— Хорошо, — отозвалась она.

— Я представлю вас, — предложил Хантер.

— Незачем, сама справится, — возразил Закери. — Мне нужно поговорить с тобой, парень.

— Я сейчас, па, — обронил Хантер, увлекая Тиффани внутрь и вверх по лестнице.

— Подождите! — сказала она, когда он поднял руку, собираясь постучать в дверь. — Мне нужно хотя бы убедиться, что выгляжу достаточно презентабельно, прежде чем встретиться с вашей матерью.

Хантер хмыкнул.

— Вы прекрасны. Расслабьтесь, она вас не укусит.

— Я и не думала, но первое впечатление…

Он приподнял ее подбородок, окинув взглядом лицо, и сделал вид, что стирает с ее щек грязь. Тиффани понимала, что он притворяется, потому что он проделал это слишком медленно, слишком нежно, обхватив ладонями ее лицо и скорее поглаживая его пальцами, чем вытирая. Ее бросило в жар. В его пристальном взгляде светился такой огонь, что у нее перехватило дыхание.

Издав досадливый звук, Хантер убрал руки и повернулся, чтобы открыть дверь спальни своих родителей:

— Можете мне верить, если я говорю, что вы выглядите прекрасно, — буркнул он.

Но он сказал вовсе не это! Он сказал, что она прекрасна. Тиффани пришла в такое смятение, что не заметила, как ее препроводили в просторную и светлую угловую спальню. Все окна были распахнуты, занавески раздвинуты, и через них лилось столько света, что Тиффани на секунду зажмурилась, ослепленная после полутемного коридора. Комната была большой, но заставленной мебелью. Тиффани с радостью отметила, что туалетные столики вовсе не чужды Западу. Кроме туалетного столика, украшенного оборкой, в комнате имелись письменный стол, книжные полки, несколько стульев с прямыми спинками и небольшой обеденный стол, за которым супруги, видимо, обедали, пока миссис Каллахан выздоравливала. Еще один стул, очень удобный на вид, с мягким сиденьем, был придвинут вплотную к постели, очевидно, для посетителей.

Мать Хантера полусидела на большой кровати с пологом, опираясь на полудюжину подушек, подложенных под спину. На ней была белая ночная рубашка с короткими рукавами, простого покроя, предназначенная для удобства. Одеяло, слишком теплое для такой погоды, было откинуто в сторону, обнажив даже ее ноги. Роуз говорила, что Закери женился на хорошенькой женщине. Она все еще была красива, скорее крепкая, чем изящная, с пронзительными голубыми глазами. Как у Хантера.

Хантер проследовал прямо к постели и нагнулся, чтобы поцеловать мать в щеку.

— Я привел к тебе Дженни, ма. Если она кажется немного чопорной, не забывай, что она с востока.

Он сказал это своим обычным шутливым тоном, сопроводив усмешкой, поэтому Тиффани не обиделась. Мэри тоже усмехнулась.

— Отправляйся по своим делам и дай нам познакомиться. Со мной ей незачем демонстрировать сдержанность.

Как только он вышел за дверь, Мэри сказала:

— Я слышала, что вы сделали. — Сердце Тиффани пропустило удар, пока Мэри с улыбкой не добавила: — Зак говорит, что вы проделали поразительную работу, приведя в порядок первый этаж. Я не знала, что он пришел в такое запустение, хотя этого следовало ожидать, учитывая, что Перл так долго отсутствует. Честно говоря, я бы никогда не решилась позвать на помощь ковбоев. Сядьте и расскажите, как вам это удалось.