Воздушный стрелок. Дилогия (СИ) - Демченко Антон - Страница 16

— Да, конечно. Задумался, просто. — Пожал я плечами.

— О марке мотоцикла? — Понимающе ухмыльнулся Гдовицкой.

— Да, вот думаю, что лучше, «ярцевский» дорожник, или ковровский «вездеход»? — Согласно киваю.

— Ну, ты же, вроде, за город-то не собираешься… так зачем тебе вездеход нужен? Бери дорожник… он, кстати, и подешевле выйдет. — Выкручивая руль и закатывая автомобиль на стоянку у Манежной площади, проговорил бывший тренер. Охранник, рассмотрев небольшой флажок на госномере, разрешающе махнул световым жезлом, и перед нашим автомобилем засветилась пунктирная линия указателя. М-да, любят бояре повыпендриваться…

Выйдя из автомобиля, я поднял взгляд на затейливо украшенное, огромное здание перед нами, и повторился. Понты, наше все. В моем прошлом… мире, на месте этого гиганта находилась дважды снесенная и дважды отстроенная заново гостиница «Москва», но она не шла ни в какое сравнение с этим зданием. Монстр, принадлежащий Боярскому Совету, оказался раза в два больше. Впечатляющее зрелище,

— Ну, вот и приехали. Сейчас зарегистрируем твои документы в Герольдии и… Чуешь запах свободы, Кирилл? — Гдовицкой улыбнулся, протягивая мне папку с бумагами об эмансипации, которые Федор Георгиевич с боем заставил подписать своего отца, и кивнул в сторону огромных дверей, ведущих в этот оплот боярской спеси. Я глубоко вздохнул и двинулся вверх по широкой лестнице.

Глава 3. Кому мифы, а кому головная боль

Регистрация документов в Герольдии заняла всего час, да и то, больше половины этого времени, рассматривавший документы приказной потратил на то, чтобы попытаться отговорить меня от эмансипации. Вотще… Хоть и закрутила меня эта «карусель», словно водоворот щепку, отказываться от личной свободы, так неожиданно подкинутой мне дядькой, я не собирался. И плевать, что таким образом, я сам себя вышвыриваю из привилегированного сословия. Плевать. Зато, никаких дедушек-тетушек над головой… а сестры? Ну, какая бочка меда без пары ложек дегтя? А уж какой был торг со старым Громовым, м-м… Никак не хотел дедушка лишиться возможности усилить род «отцовой» техникой… да и не только в этом дело было, как оказалось. Я вспомнил наши «посиделки» у кровати деда и хмыкнул.

— Что, так хочешь дочек замуж сплавить? — Ерепенился дед, сверля взглядом папку в руках сына.

— Женихов еще и на горизонте нет, а ты уже волнуешься, а отец? — Хмыкнул Федор.

— Это тебе так кажется. — Скривил губы Громов-старший. — Загляни в мой сейф, там уже два десятка писем на эту тему… И ведь это только первые ласточки, самые нетерпеливые.

— И в чем проблема? Неужели нельзя просто отказать… — Проговорил я это негромко, можно сказать в сторону, но был услышан.

— Хм, молод ты еще, чтобы в эти дела лезть. — Поджав губы, проговорил дед, но, вновь покосившись на заветную папочку, вздохнул. — Эх… ладно, слушай, и не вздумай перебивать.

И дед заговорил. Честно, такое полотно развернул, хоть стой хоть падай. И было от чего. Оказывается, бояре они тоже бывают разные. Думные, дружинные, служилые… всех и не перечислить. Но, есть среди них и совершенно особая группа из почти трех десятков родов, в которую входят и Громовы. Начало этой «могучей кучке» положил светлой памяти государь Иоанн Васильевич Четвертый, прозванный Монахом. Надоели тогдашнему правителю Руси местнические склоки и лествичные дрязги среди ближников, и принял он под свое крыло так называемых худородных, из служилых, однодворцев и детей боярских, общей численностью под три тысячи воинов. Опричнина, ага… вот только в здешней истории, эта затея имела свое продолжение. Сын Ивана Четвертого, Иоанн Иоаннович возродил опричное войско, превратив его в братство, этакий военный орден, члены которого подчиняются только самому государю и… не могут участвовать в управлении государством. Несмотря на чины и звания, опричникам нет хода в Боярскую думу, они не имеют права получать доход «от земли», им запрещено избираться в посадники… В общем, запретов много, но конечный смысл у них один: опричники не должны лезть в политику.

Постепенно, с переходом от боярских исполчений и княжьих дружин к профессиональной армии подчиненной государю, численность братчины стала уменьшаться. Правители все реже стали вводить в ее состав новых людей, какие-то из входивших в братчину родов хирели, значение опричнины снижалось, пока она окончательно не растворилась в потоке многочисленных «обществ» создаваемых аристократией. Правда, оставался у нее один внешний отличительный признак — право принятия в братчину принадлежало исключительно правящему монарху. В остальном же, никаких поводов для зависти «заштатное» общество не давало. А чему тут завидовать? Ну, принял государь очередного худородного в свой «клуб», и что? Где чины, земли, титулы? Где придворное влияние?

В общем, для большинства, опричнина стала чем-то вроде награды, выдаваемой по принципу: «на и отвяжись»… И уж совсем мало кто замечал, что большинство тогда только нарождавшихся в стране производств, со временем скапливается в руках этого клуба по интересам. Почему именно у них? Ну, во-первых, сказался старый запрет на получение доходов «от земли», а во-вторых, государи активно вовлекали заводчиков в братчину. И те шли с превеликим удовольствием… бонусы от участия с лихвой перевешивали запреты. Так, когда-то исключительно военный орден стал еще и объединением промышленников…

Спрашивается, и как могут быть связаны опричники и мои стервозные сестрички? Оказывается, могут. Современные боярские роды обеспечивают свое влияние в государстве тремя способами. Прямым представительством в Боярской Думе и на высших государственных должностях, собственными финансами, позволяющими влиять на экономику… и родовыми связями. Вот последнее-то, и явилось камнем преткновения. Выдав сестренок замуж, Громов тем самым заключил бы союзный договор с родами женихов. Это не значит, что он обязался бы следовать в фарватере их решений, но от оказания посильной помощи, если они того потребуют, отвертеться бы уже не смог… Вот только, за исключением всё того же «клуба опричников», все остальные боярские рода увлекаются политикой, в том или ином виде… Нестыковочка-с. Отсюда, и желание деда пристроить внучек ко мне в боярские дети. А что, удобно. И приказать, формально, он им не мог бы, и влияния своего не утратил. А на любое принуждение мог бы развести руками, типа: девочки на службе, ничего поделать не могу…

— Хм. А кто мешает дождаться, пока ряд на службу не закончится? Да и без того… подкатили бы «женихи» к близняшкам, и окрутили их. А там, совершеннолетие и свадьба… по взаимному согласию.

— До восемнадцати лет, без позволения родителей свадьба состояться не может. Это, во-первых. Во-вторых, находясь на службе по временному ряду, боярские дети вообще не имеют права жениться или выходить замуж, поскольку в это время их жизни принадлежат боярину. А в-третьих, даже если девчонок «окрутят», по твоему выражению, после наступления совершеннолетия, это уже будет их собственный выбор, без каких-либо последствий для рода. — Кисло проговорил дядька. Видно было, что ему тема даже гипотетической свадьбы дочерей, не по вкусу.

— Тоже, своего рода, традиция. Одно дело, договор между родителями жениха и невесты, и совсем другое дело, их собственный выбор. В конце концов, негоже соплякам брать на себя права глав родов, тем более, решать кто кому союзник. — Прокомментировал слова сына, Георгий Дмитриевич.

— Хм. Кстати, насчет ряда… — Я немного замялся. — Правильно я понимаю, что из-за эмансипации, точнее, из-за отсутствия у меня титула боярича, сестры не смогут пойти ко мне на службу?

— А ты думал, чего он упирается… — Фыркнул дядька, кивая на своего отца. Тот хмыкнул.

— И что, иных кандидатов нет? — Удивился я. — А опричнина? Неужто, откажется помочь?

— Не откажется, но… репутация. — Покачал головой Громов-старший. — Проблема не так велика, чтобы обращаться за помощью, не поймут. Скажут: совсем ослабели Громовы, раз с такой ерундой справиться не могут. А это, знаешь ли, скользкая дорожка. Там сомнение, здесь оговорка, и конец уважению. Вот, сговорить женихов внучкам, можно было бы. Многие в братчине за честь почли бы с нами породниться, но… нет сейчас в опричных родах подходящих по возрасту наследников. А те что есть, либо уже помолвлены, либо и вовсе женаты. Отдавать же за вторых-третьих сыновей…