Контракт с Господом (ЛП) - Гомес-Хурадо Хуан - Страница 33

К счастью, его сложная пантомима закончилась, и магнитометр был установлен и функционировал. Стоув взял фонарь и разместил его на склоне холма. Участок 22К по большей части состоял из песчаных дюн и камней неподалеку от "указательного пальца" каньона.

Поверхность здесь была другой, не похожей на пушистый розовый матрас в горловине каньона, но и не как голые скалы по бокам. Песок был темнее и лежал с уклоном в четырнадцать градусов, шевелясь под подошвами ботинок, как крыса внутри торта. Стоуву пришлось с силой потянуть за ремни магнитометра во время подъема, чтобы не упасть. Так он придал прибору равновесие.

Нагнувшись, чтобы поставить фонарь на землю, Стоув оцарапал правую руку о шероховатый металлический край магнитометра. Порез был поверхностным.

- Что за черт... Ай!..

Лизнув царапину, молодой человек начал медленный и болезненный ритм движения с прибором.

Он даже не американец. Даже не еврей, черт бы его побрал. Всего лишь грязный грек, иммигрант, рыба-прилипала. Судя по имени, он исповедовал православие, прежде чем начал работать на профессора. Он перешел в иудаизм спустя три месяца после того, как присоединился к нашей работе. Новообращенный, так сказать. Очень удобно. О, как же я устал! И зачем, скажите, я всем этим занимаюсь? Хотя бы мы нашли Ковчег, тогда бы обо мне узнали на исторических факультетах. Я бы получил хорошую работу, читал бы лекции. Старик всё равно долго не протянет, так что будет только справедливо, если он немножко поделится с нами славой. Не пройдет и нескольких лет, как все вокруг заговорят именно о нашей команде. Обо мне. Конечно, лучше всего было бы, если бы его гнилые легкие приказали долго жить в ближайшее время. Кого же в таком случае Кайн назначит главой экспедиции? Уж точно не Паппаса. Этот говнюк шагу ступить не может без профессора, Кайн раздавит его и не заметит. Нет, это должен быть кто-то сильный, обладающий харизмой. Не могу даже представить, что за штука на самом деле этот Кайн. Говорят, он тяжело болен. Так чего ради он сюда потащился?

Внезапно Стоув остановился возле стены каньона. Ему показалось, будто он слышит чьи-то шаги, но это было просто невозможно. Он посмотрел в сторону лагеря, который, казалось, по-прежнему мирно спал.

Ну, конечно, все спят. Единственный, кто не спит в такой час, это я. Ну, еще часовые, но они тепло укутаны и, я уверен, тоже дрыхнут прямо на посту. Ну от кого им нас тут защищать? Лучше бы они...

Он остановился и повернулся, чтобы прислушаться, теперь он был уверен, что дело не в воображении. Он наклонил голову, чтобы слышать лучше, но снова начался нервирующий писк магнитометра. Стоув нашарил в темноте кнопку выключения прибора и слегка на нее нажал. Так он отключил предупредительный сигнал, не отключая самого прибора, что вызвало бы сигнал тревоги на компьютере Форрестера - за знание подобного фокуса двенадцать человек вчера отдали бы руку.

Вероятно, это один из охранников, который идет сменить своего товарища в карауле. Я уже слишком большой мальчик, чтобы бояться темноты.

Он выключил аппарат и стал медленно спускаться по склону. Самое лучшее, что он может сделать - это вернуться в постель. Пусть себе Форрестер злится, черт с ним. В конце концов, можно сделать это и завтра, если встать пораньше. Ну, в крайнем случае, пропустит завтрак.

Правильно, так я и сделаю, подумал он. Я встану раньше старика. Вот пусть только немножечко рассветет.

Он улыбнулся, развеселившись, что встревожился на пустом месте, но зато теперь пойдет в постель, а именно в этом он и нуждался. Если поспешит, то сможет поспать часа три. Стоув выключил прибор.

Внезапно что-то потянуло за ремни. Стоув отклонился назад, взмахнув в воздухе руками в попытке не потерять равновесие. Но когда он уже думал, что вот-вот приземлится на задницу, тело столкнулось с каким-то человеком, который с силой его схватил.

Стоув даже не ощутил, как в основание черепа вонзилось острие ножа. Рука, держащая его за прибор сзади, потянула сильнее. Стоув вспомнил детство, когда ездил с отцом на озеро Чебакко ловить судака. Отец брал рыбу в руки и потрошил одним движением, которое сопровождалось влажным шипящим звуком. Очень похожим на тот звук, что в последний раз в жизни услышал Стоув.

Наконец, чужие пальцы разжались, и молодой человек рухнул на землю, словно тряпичная кукла. Магнитометр замедлил падение, и тело медленно заскользило вниз по склону.

Прежде чем умереть, Стоув успел лишь сухо и коротко вскрикнуть.

РАСКОПКИ. Пятница, 14 июля 2006 года. 02.33

Первая часть плана заключалась в том, чтобы вовремя проснуться. И с этого мгновения всё превратилось в катастрофу.

Андреа положила наручные часы между головой и будильником, поставив его на половину третьего утра. Она собиралась встретиться с Фаулером к квадрате 14Б, где работала, когда рассказала священнику о странном незнакомце.

Она знала лишь, что священнику нужна ее помощь, чтобы вывести из строя сканер частот Деккера, но он не сообщил ни где тот расположен, ни как это сделать.

Чтобы быть уверенным в том, что она не опоздает на встречу, священник оставил Андреа собственные часы, поскольку в часах журналистки не было будильника. Это были грубые черные часы марки МТМ с ремешком, который был явно не моложе Андреа. На обратной стороне часов красовалась надпись: "Чтобы жили другие".

Чтобы жили другие. Что за человек может носить такие часы? Точно уж не священник. Священники носят "Касио" за двадцать долларов, в крайнем случае самые дешевые "Лотус" с ремешком из кожезаменителя. Ничего настолько личного, размышляла Андреа перед тем, как лечь спать. Когда зазвонил будильник, Андреа позаботилась о том, чтобы тут же его выключить и взять с собой, по двум причинам. Фаулер очень четко дал понять, что произойдет, если Андреа их потеряет. И к тому же в часы был вмонтирован маленький светодиодный фонарик, которого хватило бы, чтобы пересечь каньон, не споткнувшись об одну из разделяющих участки веревок и не сломав череп.

Впотьмах нащупывая одежду, Андреа внимательно прислушивалась, чтобы понять, не разбудил ли будильник еще кого-нибудь, но явственный храп Киры Ларсен успокоил журналистку. Она решила надеть ботинки снаружи, чтобы меньше шуметь, и начала пробираться к выходу. Но ее пресловутая неуклюжесть сделала свое черное дело, и часы выпали.

Девушка попыталась побороть нервозность и вспомнить интерьер медблока. В глубине располагались две койки, стол и медицинские приборы. Трое обитателей палатки спали ближе к выходу, на самонадувающихся матрасах и в спальниках. Андреа - посередине, Ларсен - слева, а Харель - с другой стороны.

Ориентируясь на храп Киры, она принялась ощупывать окружающее пространство. Вот он - край ее собственного матраса. Чуть дальше рука наткнулась на какой-то грязный комок, судя по всему - грязные носки помощницы Форрестера. Брр! С гримасой отвращения Андреа вытерла ладонь о штаны. Прошлась рукой по собственному матрасу. А еще чуть дальше находился матрас Харель.

Он был пуст.

Удивившись, Андреа вынула из кармана зажигалку и решилась зажечь огонь, стараясь, чтобы ее собственное тело оказалось между пламенем зажигалки и спящей Ларсен. Харель нигде не было. Но ведь Фаулер говорил, что ничего не сказал докторше об их планах.

Однако журналистка не собиралась раздумывать по этому поводу. Она обнаружила часы, лежащие в щели между двумя матрасами, и вышла из палатки. В лагере было по-прежнему тихо, словно на кладбище, но Андреа всё равно порадовалась, что медблок стоит чуть на отшибе, почти возле северо-западной стены каньона, и ей не грозят нежелательные встречи, если кому-то вдруг приспичит отправиться в туалет.