Прекрасное начало (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 13

Со смехом он тихо произнес: «Хлои.»

«Ты часто делаешь это?» задалась я вопрос, благодаря чему он мог услышать тревогу в моем голосе.

«Я никогда это не делаю, когда я с тобой. Я просто…» Он поднес мою руку ко рту и поцеловал ладонь. «Ты голая. Трудно…» Смеясь, он, казалось, хотел пересмотреть то, что он собирался сказать ранее. «Это просто было трудно сдерживать в течение нескольких часов. Я не могу уснуть.»

Я любила его голос посреди ночи, весь глубокий и серьезный. Я любила его даже после того, как он испытал оргазм посреди ночи… даже если он пробрался в ванну и делал это сам. Его голос всегда становился грубее, когда он кончал, его слова произносились медленнее. Он был невозможно сексуальнее. «О чем ты думал во время этого?»

Он сделал паузу, потом его большой палец начал гладить мою руку. «Твоя киска была у меня у лица, а мой член – у тебя во рту. Как и в другие ночи, за исключением твоих дразнилок.»

«Кто кончил первым?»

Со стоном он сказал, «Я не знаю, я не был…»

Я легонько ударила его в грудь «О, пожалуйста. Я знаю, насколько конкретны твои фантазии.»

Передвинувшись ко мне в темноте, он сказал: «Ты кончила первой. Конечно же, ты кончила первой. Довольна? Теперь мы можем вернуться ко сну?

Я проигнорировала это. «Ты кончил мне в рот или в -»

«В твой рот. Спи, Хлои.»

«Я люблю тебя,» сказала я, наклоняясь, чтобы поцеловать его.

На мгновение он позволил мне взять его губу в рот, чтобы пососать и покусать ее. После он отодвинулся, обняв за талию, перекладывая свою голову ближе к моей груди. «Я тоже люблю тебя.»

«Я не хочу просыпаться и идти в ванную,» сказала я, улыбаясь в темноте.

Я услышала, как он открыл рот, прежде чем издал звук через пару секунд. «Что ты имеешь ввиду?»

Я перевернулась на спину и раздвинула свои ноги, немного согнув их.

«Хлои…» простонал он.

Я обнаружила, что уже была мокрая от одной мысли о его проказах, о том, о чем он думал. Я был мокрая от его голоса в ванной, когда он кончил: это был звук облегчения, смешанный с сожалением, и то, что я могла сказать, было более необходимым, чтобы сделать его ужасно горячим.

Рядом со мной Беннетт лежал очень тихо, пока я не испустила свой первый стон, а затем он вздрогнул, перевернувшись, закрыв наполовину мое тело, и начал целовать меня от моего горла до груди.

«Скажи мне, о чем ты думаешь,» прошептал он в мою кожу. «Скажи мне обо всей хрени, о которой ты думаешь.»

«Это твоя рука,» сказала я, чувствуя, как мой пульс начал ускоряться ударами, «и ты дразнил меня.»

Его голос был таким глубоким, почти как вибрация, когда он спросил, «Как же так?»

Сглотнув, я сказала ему, «Я хотела, чтобы ты трогал мой клитор, а ты просто делал круги вокруг него.»

Он засмеялся, засунув мой сосок в рот, прежде чем тихо и спокойно поцеловать его. «Просто засунь один палец внутрь. Продолжай дразниться. Я хочу, чтобы ты выгнулась из-за него.»

«Я хочу больше.» Мой палец был таким маленьким для моей вагины, поэтому его никогда не хватало. Одним из моих мучений было слушать его голос над своим ухом и дыханием на моей коже. «Я хочу быстрее и больше.»

«У тебя такое требовательное тело,» сказал он, целуя мой подбородок. «Спорим, ты скользкая и горячая. Я знаю, какая ты на вкус прямо сейчас.»

Мои пальцы кружили по клитору, дразня, так как я знала, он хотел, чтобы я прижала голову к подушке, после чего прошептала: «Быстрее. Пожалуйста, больше этого.»

«Двумя руками,» смягчился он. «Засунь два пальца внутрь, а после вытащи их. Я хочу слышать это.»

Я скользнула другой рукой вниз по моему телу, потихоньку приближаясь к нему, чувствуя непоколебимую форму его вставшего члена напротив моего бедра. Обеими руками я трогала себя, смакуя чистый пот и запах его мыла рядом со мной, его грубую щетину на моей шее и груди, пока он целовал меня жадно, шепча. «Черт побери, Хлои. Дай мне услышать тебя.»

У меня перехватило дыхание, когда он скользнул ладонью по моей груди и сжал ее, простонав глубоко в рот. Мне очень понравился звук, который он только что сделал, когда был мною доволен. Это был звук отчаяния и урчания; звук настолько богат, что я могла чувствовать его позади моих глаз, даже в самом центре моих костей.

«О, Боже,» простонала я. «Почти…»

Он выпустил мой сосок изо рта и снял с меня одеяло, обнажая мою кожу на холодном воздухе со сверкающим желанием в его глазах.

«Это ты трахаешь мою руку,» прорычал он. «Покажи мне, что ты любишь.» Я подняла бедра, отодрав их от матраца, желая угодить ему, желая, чтобы он смягчился и вошел в меня.

Но вместо этого Беннетт взял меня за ногу и опустил обратно на спину. «Я сделаю это лучше; моя рука трахнет тебя жестче, чем делаешь это ты. Я заставлю тебя кричать.»

Этого было достаточно, чтобы кончить, с его губами надо моим ухом, говорящими, как долго и жестко он будет трахать меня в субботу, и на следующим день, если я пожелаю, это будет его рука, которой он доведет меня до оргазма, используя горячие и пульсирующие пальчики.

Но это было даже не достаточно близко к тому, как он заставил меня чувствовать себя.

Мы упали обратно на подушки, затаив дыхание в неудовлетворённой тишине.

Этого не было достаточно для оргазма и чувствовать его дыхание на моей груди и его грязные словечки у себя по коже. Я хотела чувствовать его удовлетворение, когда он кончит в меня, на меня, или просто вместе со мной. Я хотела засвидетельствовать каждый раз, когда он испытывал оргазм. Он был моим; его удовольствие было моим, его тело было моим. Зачем он заставлял меня ждать этого?

Но когда он пробежался своей большой и владеющей мной рукой от тазовой кости к моему плечу, останавливаясь на каждом изгибе, я поняла, что он делает.

Он дает мне подумать о чем-то другом кроме свадьбы.

Он ведет себя как контролирующая себя задница, чтобы я помучила его.

Он заставлял меня мучить его и делать вид что не любит этого.

Он гарантировал, что эта неделя будет только для нас, чтобы мы могли спокойно ориентироваться на всех остальных и оставаясь сфокусированными друг на друге каждое мгновение, в каждой темной комнате и в каждой из наших личных мыслей.

Беннетт уверял, что мы увидим друг друга у алтаря и поймем, что сделали лучший выбор в жизни.

«Ты такой очаровательный, ты знаешь об этом?» спросила я, гладя его плечо и запуская руки в волосы.

Он прижался к моей шее губами и начал целовать ее. «Ты сможешь отблагодарить меня позже, Эйнштейн.»

Он повернул голову, чтобы поцеловать меня, и застонал от моих прикосновений. Его губы были настолько твердыми, командующими, что я отдалась ему, когда он раздвинул мой рот в поисках языка внутри.

Я вздрогнула, когда его руки вернулись к моей коже, теплые и грубые, чувствующие каждый изгиб и погружение, каждый небольшой скачок. Я чувствовала жесткое давление его члена напротив моего живота, и попыталась его вставить в себя.

«Я хочу тебя внутри себя,» сказала я. Я слышала свой собственный голос, он был хриплым и нуждающимся. Я провела рукой по его шее, краям лица, пытаясь пододвинуть его ближе.

Но он вздохнул, повернулся и заснул мои пальцы себе в рот.

«Черт,» простонал он, принимая каждый из них в рот и облизывая, чтобы почувствовать мою смазку. Он оттолкнул мою руку, сметая разочарованной ладонью по своему лицу, ругаясь, «Черт возьми.»

«Бен…»

Прежде чем я смогла обнять его и удержать здесь, он встал с кровати и пошел обратно в ванную, захлопнув за собой дверь.

Часть четвёртая

Я едва смог открыть глаза на следующее утро.

Яркое солнце светило через открытую балконную дверь, согревая мою кожу, пока я развалился на кровати. Я мог ощутить соль в воздухе; услышать звук прилива, который омывал берег пляжа. Я мог почувствовать тепло Хлои, которая прижималась ко мне. Голая.