Двести лет вместе. Часть вторая - Солженицын Александр Исаевич - Страница 71

Однако нельзя согласиться – не пристало, не совестливо – включать в преследования евреев – изгнание из карательныхорганов. Не было в том изгнании – антиеврейского мотива. (Не говоря уж о том, что если б сталинские опричники вообще дорожили не только сегодняшним благом и своим управленческим торжеством, а ещё б и мнением народа, которым управляли, – они должны были бы сами уходить из НКВД, а не ждать, пока их изгонят. Другое дело, что многих это всё равно бы не спасло от смерти, но от позорного клейма – спасло же бы?) – Даже напротив: «судя по имеющимся данным, одним из немногих национальных меньшинств, принадлежность к которому в конце 30-х годов не являлась для сотрудника НКВД „составом преступления“, были евреи. В органах госбезопасности ещё не действовали те установки по национальной и кадровой политике, которые стали характерны… в конце 40-х – начале 50-х»[885].

Под истребительный вал 1937-38 попали и многие виднейшие партсоветские деятели. С 1936-37 состав Совнаркома стал заметно изменяться – чистки довоенных лет прошлись и по виднейшим фигурам из наркоматов. Нашла пуля и двигателя коллективизации Яковлева, и его соратника Калмановича, и Рухимовича, и, разумеется, многих других. Дошла мясорубка и до старых «заслуженных» большевиков, уже не говоря о Каменеве-Зиновьеве: давно отставленный Рязанов, организатор убийства царя Голощёкин. (Только миновала эта гибель Лазаря Кагановича: он успел сам быть «железной метлой» в нескольких чистках 1937-38 годов, – например, его пронос по городу Иванову там называли «чёрным смерчем»[886].)

Предлагают нам такую трактовку: «речь идёт о жертвах советской диктатуры, использованных ею и беспощадно ликвидированных по миновании надобности»[887]. Изрядный довод! Да двадцать лет эти управительные евреи – разве были использованы? не со рвением ли они и были механизмом той самой диктатуры, и до «минования надобности» не крепко ли они поучаствовали в разгроме религии, культуры, интеллигенции и многомиллионного крестьянства?

Обильно попали под вал и краснокомандующие. «К лету 1938 все без исключения» командующие военными округами, «кто занимал этот пост в июне 1937 года, бесследно исчезли». – Политуправление Красной армии при разгроме 1937 года, после самоубийства Гамарника, «понесло от террора наибольшие потери». Среди политработников погибли все 17 армейских комиссаров, 25 из 28 корпусных комиссаров, 34 из 36 бригадных (дивизионных)[888]. – Немалую долю евреев видим в опубликованных теперь списках военачальников, расстрелянных в 1937-38[889].

Совершенно особую военную карьеру сделал Григорий Штерн – он выдвигался по линии политрукской: от Гражданской войны военком полка, бригады, дивизии. В 1923-25 – командир ЧОН (Частей особого назначения) Хорезмской группы войск (т е. подавление в Средней Азии). Ещё и до 1926 – начальник политотдела дивизии. Дальше – прошёл курсы высшего начсостава. В 1929-34 «состоял для особо важных поручений при наркоме по военным и морским делам», то есть при Ворошилове. В 1937-38 – «военный советник при республиканском правительстве Испании» (не путать с Манфредом Штерном, который тоже отличался у красных испанцев – «генерал Клебер»). Потом начальник штаба Дальневосточного фронта, вместе с Мехлисом вершитель кровавых боёв на озере Хасан в 1938, заодно – интриги по аресту маршала Блюхера, которого и погубил, и заменил на посту командующего фронтом. В марте 1939 на XVIII съезде партии он держал такую речь: «Мы с вами уничтожили кучку всякой дряни – Тухачевских, гамарников, уборевичей и им подобную сволочь», – а сам был расстрелян только осенью 1941[890]. – Сподвижник Штерна по линии авиации Яков Смушкевич тоже сделал головокружительную карьеру. Начинал (и до середины 30-х) – тоже в политруках, комиссарах, но и прошёл курсы начсостава. В 1936-37 тоже в Испании, но в авиации, «генерал Дуглас». В 1939 командовал авиагруппой у Халхин-Гола. Затем возносился и в командующего всеми Военно-воздушными силами РККА, в генерального инспектора Военно-воздушных сил; арестован в мае 1941 и в том же году расстрелян[891].

Не пощадил вал и хозяйственников, и администраторов; из упомянутых прежде дипломатов тоже почти все были расстреляны.

Назовём тех репрессированных партийных, военных, дипломатических, хозяйственных деятелей, кто прежде встречался на наших страницах (расстрелянных выделяя курсивом):

Самуил Агурский, арестован в 1938;Лазарь Аронштам, 1938; Борис Беленький, 1938; Григорий Беленький, 1938; Захар Беленький, 1940; Марк Беленький, 1938; Морис Белоцкий, 1938; Герман Биткер, 1937; Арон Вайнштейн, 1938; Яков Весник, 1938; Израиль Вейцер, 1938; Абрам Вольпе, 1937; Ян Гамарник, покончил с собой в 1937; Михаил Герчиков, 1937; Евгений Гнедин, арестован в 1939; Филипп Голощёкин, 1941; Я. Гольдин, 1938; Лев Гордон, арестован в 1939; Исаак Гринберг, 1938; Яков Гугель, 1937; Александр Гуревич, 1937; Шолом Двойлацкий, 1937; Макс Дейч, 1937; Семён Диманштейн, 1938; Ефим Дрейцер, 1936; Семён Жуковский, 1940; Самуил Закс, 1937; Зиновий Зангвиль; Исаак Зеленский, 1938; Григорий Зиновьев, 1936; С. Зорин-Гомберг, 1937; Борис Иппо, 1937; Михаил Каганович, застрелился в ожидании ареста, 1941; Моисей Калманович, 1937; Лев Каменев, 1936; Абрам Каменский, 1938; Григорий Каминский, 1938; Илья Кит-Вийтенко, арестован в 1937 и сидел 20 лет; И.М. Клейнер, 1937; Евгения Коган, 1938; Александр Краснощёков-Тобинсон, 1937; Лев Крицман, 1937; Соломон Кругликов, 1938; Владимир Лазаревич, 1938; Михаил Ланда, 1938; Рувим Левин, 1937; Яков Лившиц, 1937; Моисей Лисовский, арестован в 1938; Фрид Маркус, 1938; Лев Марьясин, 1938; Григорий Мельничанский, 1937; Александр Минкин-Менсон, умер в лагере в 1955; Надежда Островская, 1937; Лев Печерский, 1937; И. Пинсон, 1936; Иосиф Пятницкий-Таршис, 1938; Израиль Разгон, 1937; Моисей Рафес, 1942; Григорий Рогинский, 1939; Марсель Розенберг, 1938; Аркадий Розенгольц, 1938; Наум Розовский, 1942; Борис Ройзенман, 1938; Е. Рубинин, отсидел 15 лет; ЯковРубинов, 1937; Моисей Рухимович, 1938; Оскар Рывкин, 1937; Давид Рязанов, 1938; Вениамин Свердлов, 1939; Борис Сквирский, 1941; Иосиф Славин, 1938; Григорий Сокольников-Бриллиант, убит в заключении, 1939; Исаак Сольц, умер в заключении в 1940; Наум Соркин,1938; Лев Сосновский, 1937; Артур Сташевский-Гиршфельд, 1937; Юрий Стеклов-Нахамкис, 1941; Николай Суханов-Гиммер, 1940; Борис Таль, 1938; Семён Туровский, 1936; Семён Урицкий, 1937; Евгений Файнберг, 1937; Владимир Фейгин, 1937; Борис Фельдман, 1937; Яков Фишман, арестован в 1937; Моисей Фрумкин, 1938; Мария Фрумкина-Эстер, умерла в лагере, 1943; Леон Хайкис, 1938; Авенир Ханукаев; Моисей Харитонов, умер в лагере, 1948; Мендель Хатаевич, 1937; Тихон Хвесин, 1938; Иосиф Ходоровский, 1938; Мордух Хорош, 1937; Исай Цалькович, арестован в 1937; Ефим Цетлин, 1937; Яков Чубин; Н. Чужак-Насимович; Лазарь Шацкин, 1937; Ахий Шильман, 1937; Иерохим Эпштейн, арестован в 1938; Иона Якир, 1937; Яков Яковлев-Эпштейн, 1938; Григорий Штерн, 1941.

И это тоже – мартиролог многих и многих евреев на верхах.

А вот судьбы нескольких видных российских социалистов, не примкнувших к большевикам или даже боровшихся против них.

Борис Осипович Богданов (рожд. 1884). – Одессит, внук и сын лесоторговцев. Окончил лучшее в Одессе коммерческое училище. Ещё учась, примкнул к социал-демократическим кружкам. В июне 1905, едва в одесский порт вошёл мятежный броненосец «Потёмкин», – был первым штатским, проникнувшим на его борт, держал речь на митинге экипажа, звал их присоединяться к одесской стачке, повёз в консульства письма-обращения к европейским странам. Наказания избежал отъездом в Петербург, где работал в социал-демократическом подпольи, меньшевик. Одна за другой две двухлетние ссылки – сольвычегодская и вологодская. Перед войной вошёл в меньшевицкую верхушку (ОК), легально работал по рабочим вопросам, с 1915 вошёл секретарём в Рабочую группу при Военно-промышленном комитете, с ним и арестован в январе 1917, освобождён Февральской революцией. Вошёл в Исполнительный комитет Петросовета, стал неизменным председателем в его шумных тысячных заседаниях, с июня член бюро ВЦИК (Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета) – и настойчиво противостоял уже тогдашним большевицким попыткам переворота, после июльского восстания большевиков принял капитуляцию матросского отряда, засевшего в Петропавловской крепости. После Октябрьского переворота, в 1918 – один из организаторов противобольшевицкого рабочего движения в Петрограде. Гражданскую войну прожил в Одессе. После неё пытался возобновить меньшевицкую деятельность, уже в конце 1920 арестован на год. И с этого началась многолетняя цепь арестов и приговоров, ссылок и лагерей, перекладок, – «большой пасьянс» столь многих социалистов в СССР, – и уже только за меньшевицкое прошлое и меньшевицкие убеждения, ибо в краткие передышки служил в экономических должностях и хотел уже только простой жизни – однако всё подозревался в экономическом «вредительстве». В 1922 просился за границу, но перед отъездом вновь арестован. Сиденье на Соловках, высылка на Печору, равномерные продления сроков по три года, Суздальский изолятор, снова и снова ссылка. В 1931 его пытались притянуть к делу «Союзного бюро меньшевиков», отлипли. Но уже в 1937 попал в общую заверть, в Омской тюрьме (сидя в камерах с уже посаженными коммунистами) пережил «конвейерные» допросы, порой непрерывно неделями, в иные периоды днём и ночью (три сменных следователя), отбыл 7 лет в Каргопольлаге (иные меньшевики расстреляны), ссылка в Сыктывкар, в 1948 под новый круг «повторников», ссылка в Казахстан. В 1956 реабилитирован, измученным стариком умер в 1960.