Жизнь и деяния маленького Томаса по прозвищу Мальчик-с-пальчик - Тик Людвиг - Страница 14

Меня зовут – всё только потому,

Что я совсем не странствовал по свету.

Меня ж и впрямь охота разбирает

Разок на чужеземный мир взглянуть.

Вот если б в этих славных сапогах

Мне в путь пуститься – без хлопот дорожных,

Без лошадей, карет и кораблей.

Артур

Вы знаете, мой друг, как мы вас ценим.

Но мир непрочен – вдруг опять война?

Как обойтись без вас? Да и подошвы

Весьма обидно стаптывать зазря.

Кай

Да я их ненадолго одолжу –

Минут пятнадцать, больше мне не надо.

Европу обегу, а там посмотрим,

Какой бывалый вояжёр посмеет

Скроить при мне презрительную мину.

Артур

Ну, если так – счастливого пути.

Кай

Целую руку щедрого монарха.

( Уходит).

Артур

Умора с ним, он тот же, что всегда.

Гавейн

Ему б шутом служить – не полководцем.

Гиневра

Да полно вам сердиться! Вы в хандру

Ударились не хуже Парцифаля.

Послушаем-ка нового поэта,

Он песней нас хотел повеселить.

Артур

Равно желанны и певец, и лютня,

Когда беда и лихо позади.

Персивейн

Вас, государь, и вас, о королева,

Прошу о дозволенье песню спеть

В честь Томаса-малютки и его

Неслыханных пред Родиной заслуг.

В той песне нет ни слова измышленья –

Позор певцам, что сладкой лестью лгут, –

Но нет и принижения предмета.

Я жизнь героя изучал с усердьем,

Я навестил места, где он родился,

Расспрашивал людей, корпел в архивах,

Бесценный обнаружив материал.

Вармунд. Всё святая правда, этот человек у нас был и даже песню нам спел.

Артур

Так начинайте.

Персивейн

( поёт)

Робко слёзы утирая,

Мать горюет день-деньской.

Муж с тревогой вопрошает:

« Дорогая, что с тобой»?

« Ах, – со вздохом отвечает, –

Знаешь ты печаль мою.

Бог детьми не одаряет

Наш супружеский союз».

Тщетны мужа утешенья,

Целый день жила в тоске.

Но кончаются печали –

Сын рождается в семье.

Время праздновать крестины,

Поздравленьям нет числа,

Только где же наш младенец?

Может, кошка унесла?

Нет, он здесь, в своей кроватке.

Просто крошка слишком мал,

Не найти его, бедняжку,

Меж перин и одеял.

Томасом его крестили,

Отчего же – вот вопрос –

« Мальчик-с-пальчик» все дразнили?

Оттого, что он не рос.

Как-то раз корову Бурку

Мать на выгон повела.

И сыночка на природу

Погулять с собой взяла.

Лето было, пышным цветом

Расцветали все цветы.

Мать сыночка привязала

Ниткой к стеблю череды,

Что бы ветер или пчёлка

Не похитили его.

В травке возится ребёнок,

А корова есть траву.

Невзначай она съедает

Нитку, череду, дитя.

Неразумная скотина

Есть хозяина, шутя.

Мать хватилась – нет сыночка,

Ищет, кличет, слёзы льёт,

В голос, бедная, рыдает,

На себе одежды рвёт.

Сын её услышал: « Мама»!

« Томас, мальчик мой, ты где»?

А ребёнок отвечает:

« Я у Бурки в животе».

А корова, испугавшись

Криков и прыжков в нутре,

В лес спешит, как говорится,

По нешуточной нужде.

Мать за ней – и вот он, Томас,

Малость грязный но живой.

Завернув дитя в передник,

Мать несёт его домой.

Эльза. Ваша милость, это всё ложь!

Вармунд. Ай-ай-ай! Да знал бы я, что за вами такое водится, что вы пришли разнюхивать

да выведывать, ни за что бы в дом не впустил.

Томас. Ваше величество, эта песня бросает тень на мою репутацию.

Гиневра

Что б он ни пел, малыш, ты навсегда

Останешься спасителем отчизны.

Персивейн

( поёт)

Шумно в доме, все при деле,

Все готовят колбасу.

И наш Томас, Мальчик-с-пальчик,

Тут как тут, он начеку.

Фарш готов, его бросают

На огонь в огромный чан,

И никто не замечает,

Что малютка в чан упал.

Печка знойным жаром пышет,

В чане варево бурлит,

Ни никто-никто не слышит,

Как малютка наш кричит.

Вскоре варево готово,

И в двенадцатом часу

Мама сына между делом

Запихнула в колбасу.

И, как водится, колбасы

Здесь же вешают в трубу,

Что бы прокоптилось мясо

И имело должный вкус.

Только слышат: « Мама! Мама»!

« Томас, мальчик мой, ты где»?

А сыночек отвечает:

« Здесь я, мама, в колбасе.

Ни вздохнуть, не повернуться,

Я уж выбился из сил,

Потому что фарш колбасный

Накрепко меня стеснил.

Это сущее мученье,

Фарш совсем забил мне рот,

Я терплю ограниченье

Человеческих свобод».

Из коптильни вынимают

Колбасы копчёной круг,

Надрезают – вот он, Томас,

Мальчик-с-пальчик, тут как тут!

Петер ( хохочет). Вот здорово его поддели!

Томас. Ваше величество, это не романсы, а издевательские стишки, и, поскольку они

направлены лично против меня, я осмелюсь назвать их пасквильными.

Эльза ( плачет). Милостивый государь, если бы это была правда, я бы первая призналась, но это наглая ложь.

Вармунд. Видит, Бог, мы би рады варить колбасу, да из чего? В доме хоть шаром покати.

Где уж здесь ребёнку в котёл упасть?

Персивейн

( поёт)

Но когда он спас отчизну

И Британию прославил,

Сам король малютку вызвал,

Что б вручить ему награду.

И сказал: « Я слышал, бедно,

Вы в деревне там живёте.

Для тебя казна открыта –

Забирай, что только хочешь».

И ведёт малютку маршал

В королевские подвалы.

Вскоре Томас наш выходит,

Тяжкой ношею придавлен.

В три погибели согнувшись,

Тёмным лесом, чистым полем

Он бредёт, и только к ночи

Добирается до дома.

В дверь стучит, кричит: « Откройте!

Я принёс семье спасенье.

Из казны из королевской

Взял я всё, что мог осилить»!

Ношу с плеч, и со словами:

« Вот, ни в чём нужды не знайте»! –

Он родителям под ноги

Грош серебряный бросает.

Эльза. Это ж надо, серебряный грош! И не стыдно вам, насмешник, над бедными людьми

потешаться!

Артур

Простим певцу смешную эту песню.

Появляется Кай.

Кай

Какое счастье – снова зреть отчизну!

Гиневра

Как скоро вы вернулись, милый Кай!

Кай

Я начал с Галлии и Рим я посетил,

В Далмацию наведался попутно,

Когда спешил до Греции добраться,

Оттуда повернул на север, в Туле,

Над Готией ( имеется в виду остров Готланд) промчавшись. А потом

В Гибернию попал. Там сделал разворот

И, миновав Германию и Рону,

В Иберию спустился с Пиринеев.

А уж потом через Рукав и Дувр,

Домой вернулся. Денег не жалел.

Я на горе какой-то пропустил

Там кубок превосходного винца,

И вкус его ещё мне греет нёбо!

Ну, чем не путешествие? Теперь

И я могу с величественной миной

Порассуждать: « Да, Рим – великий город!

Красива обувь? Что вы! Нет, в Равенне –

Вот там, скажу я вам, сандалии. Восторг!

А рыба лангобардская какая!

Нет, тот невежда, кто не видел света».

Артур

Скажи, мой друг, а где ж всего прекрасней?

Кай

О, мой король, когда посмотришь мир,

Расширишь кругозор, изучишь нравы,

Обычьи чужеземные и жизнь, –

Не остаётся места для сомнений.

Артур

Так, значит, есть страна, что лучше всех?

Кай

Быть может, я чего-то недопонял,

Но сколько ни смотрел, всё мне казалось,

Что дома лучше. Мне неведом сдвиг

Тех вояжёров, что домой с чужбины

Презрение к отечеству привозят.

Нет, мой король, милей всего на свете

Земля моей Британии родимой.

Что до меня – я б никуда не ездил.

Да я и сапоги уже вернул.

Артур

Тогда прошу к столу. А храбрый Томас