Только одна ночь - Дэвис Кира - Страница 85

– Какие-то проблемы? – смеюсь я.

– Вовсе нет. – Голос его становится мягким. – Мне нравится твой собственный запах. И все же…

Он замолкает и скатывается с меня. Встает, подходит к комоду, куда мы поставили бутылку виски, и возвращается с ней в кровать.

Мои глаза затуманиваются, стоит мне вспомнить, как он наливал мне первый стакан… когда еще был незнакомцем.

– Ты не составишь мне компанию? – спросила тогда я.

И он улыбнулся, в глазах тайна и озорство.

– О, я непременно составлю тебе компанию.

Но сейчас никакого стакана нет. Он просто садится на край кровати, открывает бутылку и запускает в нее палец. Когда он вынимает его, он весь мокрый. Он осторожно проводит холодным пальцем у меня за ушком; я лежу не шевелясь, зная, что меня ждет, сгорая от нетерпения.

Он наклоняется и зарывается лицом в мои волосы, потом я чувствую, как его язык слизывает виски, кусает меня за мочку, лижет и кусает, пока мое дыхание не учащается, и я не тянусь к нему.

Но он отталкивает меня. Он еще не закончил наносить на меня этот странный парфюм.

– Сними блузку, – командует он.

И я подчиняюсь.

На этот раз меня ничто не останавливает. Ни чувство вины, ни предательство, ни страх. Я знаю, чего хочу. Я выгибаю спину, позволяя ему расстегнуть бюстгальтер. Соски напрягаются, когда он смазывает их виски, я начинаю стонать, когда он слизывает его языком, покусывает их зубами, гладит мое тело руками.

Он снова запускает палец в бутылку, но теперь его палец ложится в мой рот, и я могу вкусить насыщенную, ароматную жидкость вместе с солью его кожи. Я нежно посасываю его палец, который он вынимает и вновь вкладывает мне в рот, и слизываю с него капли виски. Его свободная рука ложится мне между ног и стискивает лоно, я собираю в кулак его рубашку. Я извиваюсь на мягком покрывале, а он продолжает ласкать меня.

Вот он стаскивает с себя рубашку, и я снова тянусь к нему. На этот раз он откликается, и я роняю его на себя. Потом переворачиваю на спину и забираюсь верхом.

– Теперь моя очередь, – шепчу я.

Я расстегиваю его ремень, не отрывая взгляда от его глаз. Он принимается играть с моими грудями, пока я сражаюсь с пуговицами на его брюках, стягиваю сначала их, потом трусы. Я складываю ладонь лодочкой и наливаю в нее немного виски. Он начинает просачиваться сквозь пальцы, и я поспешно покрываю холодной жидкостью его копье, а потом беру его в теплый рот.

Вкус идеальный. Именно то, что нужно.

Он стонет, запускает пальцы в мои волосы, пока я вкушаю его, вожу губами вверх-вниз, а мои руки бродят по его телу. Как приятно, когда грудь прижимается к его мускулистому бедру.

Когда-то Роберт хотел превратить нас в богов. Но, как античные греки, я поклоняюсь человеческому телу. Он мой Олимпиец, и я не могу дождаться, когда овладею им.

Я отпускаю его, встаю и медленно избавляюсь от остатков одежды. Он следит за моими движениями, пространство между нами наполняется восторгом желания. У меня начинается дрожь от одного его взгляда. Нормально ли это? И вообще, будем ли мы когда-нибудь нормальными?

Может, да, а может, нет. А может, нам это и не нужно. Теперь, когда мы знаем, как этого достичь, мы просто можем быть самими собой.

Я стою у края кровати, голая и сгорающая от страсти. Он садится и снова запускает руку мне между ног, проверяет, мокрая ли я. Встает, наклоняется и изумительно нежно целует меня, прежде чем грубо схватить и бросить на кровать. Мне это нравится, эта заманчивая смесь нежной романтики и животной страсти. Это мы.

Он ложится на меня и снова целует. Я обнимаю его руками, вжимаюсь в него. Его тело такое знакомое… я словно оказалась дома.

Он аккуратно переворачивает меня на спину, я вытягиваю руки над головой и распахиваю бедра, но самую малость. На этот раз не говорю «прошу тебя» и не отдаю приказов. Я просто наслаждаюсь его поцелуями, которые прокладывают тропинку по плечам, каждый немного отличается от предыдущего, каждый разжигает во мне огонь.

И когда он в финале входит в меня, я задыхаюсь. Никакие воспоминания не сравнятся с этим чувством. Я скрещиваю ноги, еще сильнее сжимая его плоть, чтобы прочувствовать каждый ее изгиб, каждый удар пульса, пока мы раскачиваемся, создавая тихую песню нашей любви. Я чувствую, как его язык играет с моим ушком, его руки гладят мою грудь, заставляя соски каменеть.

Когда он шепчет мое имя, мир взрывается.

Но я хочу видеть его; я хочу видеть настоящего Роберта Дейда. Мужчину, которого немногим позволено лицезреть.

Словно почувствовав это, он садится на колени и поворачивает меня на бок, чтобы я могла посмотреть на него. Я никогда не видела его таким открытым. Он так на меня смотрит… он любит меня.

Он любит меня.

Я поднимаю одну ногу и забрасываю ее ему на плечо, вторая лежит на кровати. Я позволяю своим пальцам коснуться его груди, приглашая продолжить.

И да, стоя передо мной на коленях, он входит в меня.

Я гляжу в его глаза, пока он движется внутри меня, голова начинает кружиться от невероятных ощущений, разливающихся по моему телу. Но даже когда вся комната идет кругом, я продолжаю удерживать этот взгляд.

Он гладит мои бедра, и счастье превращается в неописуемый экстаз. Я кричу, когда он доводит меня до края. Мои мускулы сжимаются вокруг его копья, тело сотрясается. Это намного лучше фантазий. Этот оргазм не просто сильный…

…он прекрасен.

Я шепчу его имя, когда он выкрикивает мое, взрываясь внутри меня с неистовой силой. Я чувствую, как он наполняет меня, и знаю, что в этот момент мы связаны с ним так, как никогда не были прежде. Он пульсирует у меня внутри, и я медленно опускаю ногу.

Он без сил падает рядом и затихает, обнимая меня за талию.

Мы несколько минут лежим молча.

– Если мы начинаем все заново, не рано ли признаться тебе в любви? – произносит он.

– Может, и рано, – улыбаюсь я ему в ответ. – Но я тоже люблю тебя.

Конечно же мы движемся слишком быстро. Только сегодня днем я думала, что Роберт остался в прошлом. Мы встретились впервые за несколько месяцев. Это полный бардак, если не сказать больше.

Но, может, немного хаоса не повредит. В конце концов, все дело в сохранении баланса. И потом, я все равно ничего не могу с этим поделать. Меня притягивает гравитация.

Он больше не незнакомец. Он – моя луна.