Только одна ночь - Дэвис Кира - Страница 23

– Я напугал тебя в тот вечер? – спрашивает он. – Скажи, что нет. Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Это моя работа. Прошу тебя, скажи, что я не нарушил чего-то основополагающего. Пожалуйста.

– Нет, ты даешь мне чувство защищенности, – поспешно выпаливаю я. – Всегда.

Я смотрю в стакан, изучая его содержимое, и делаю еще глоток.

– Тогда в чем дело?

Я молчу. Собираю остатки храбрости. Вот он, пресловутый подходящий момент. Я это знаю. Надо сказать ему прямо сейчас.

– Дело в твоей сестре?

Нелогичность вопроса застает меня врасплох, выбивает из колеи.

– До ее дня рождения всего неделя. Мелоди исполнилось бы тридцать семь, так?

Господи правый, как мы добрались до этого? Как перешли от неувязок в наших отношениях к Мелоди? Ей здесь не место.

– Она умерла через два дня после двадцать второго дня рождения, так? А значит, мы приближаемся к пятнадцатой годовщине ее смерти.

Я не отвечаю. От нашего разговора меня выворачивало наизнанку, но эта тема вообще никуда не годится. Я знаю причину наших проблем; я сама ее создала. Но пытаться переложить вину за появившуюся между нами пропасть на плечи Мелоди – хуже этого ничего не придумаешь. Даже мои поступки не настолько ужасны. Это хуже, чем все ее грехи, вместе взятые.

– Тебе было тринадцать, когда она погибла, – медленно говорит Дейв, припоминая детали истории, о которой я не люблю распространяться. – Суицид.

– Нет! – в ярости кричу я. – Это была случайная передозировка.

Я говорю так, словно это не один из способов суицида. Кокаин, экстази, текила, мужчины: всем этим сестра подпитывала свое саморазрушение. Каждая дорожка, каждая доза ничем не лучше удара ножом.

И все же она говорила, что любит все это. Силу ее пристрастия к излишествам и беспечности можно было сравнить лишь с ненавистью к порядку и утомительным обязательствам.

Все кончилось случайной передозировкой. Мать сказала, что винить тут некого.

Дейв больше ничего не говорит. Не хочет, чтобы это было монологом. Он надеялся, что я протяну ему руку. Хотел, чтобы я вновь упала в его объятия и сказала, что он знает меня лучше всех на свете.

Но на таких воспоминаниях отношений не построишь. В данный момент мне трудно думать о нем, потому что в данный момент я не его невеста. Я даже не знаю, кто он такой. Мы никогда не встречались.

В данный момент мне девять лет, и я смотрю в окно своей спальни на девушку по имени Мелоди, которая все танцует и танцует и не может остановиться. Она танцует во дворе дома под музыку, которая слышна только ей.

Больше я ее ни разу не видела. Она приходила домой просить у родителей денег, и, когда они отказались открыть ей дверь, отказались признать ее, она пошла танцевать.

Но я не собираюсь беседовать об этом ни с Дейвом, ни с кем-то другим. Вместо этого я выныриваю в реальность, заставляю губы растянуться в заученной улыбке, кладу руку на его колено и заглядываю ему в глаза:

– Дело не в ней. Даже не в нас. Дело в моей глупости.

– Глупости? – повторяет он так, словно пытается примерить на меня это слово.

– Ты был прав, что ушел от меня в тот вечер, – продолжаю я. – Я была сама не своя. Может, предсвадебная лихорадка. Но это было неправильно. – Я прижимаюсь к нему, как раньше, как он хочет. – Сумасшествие и потерю контроля процентами не измеришь.

Он гладит меня по щеке тыльной стороной ладони.

– Я в жизни не встречал вторую такую, как ты. Ты моя Кейси, и ты идеальна. В тот вечер в Scarpetta я сказал, что это не так. Я солгал.

– Нет, это правда. Но я уверена, что за прошедшие годы была и другая, более милая ложь. Мы все лжем время от времени, – говорю я. – И допускаем ошибки.

– Наверное, так, – нерешительно говорит он.

– Может, только мы сами способны отделить хорошее от плохого… когда лжем, когда допускаем ошибки… может, кто-то из нас может взять себя в руки и… и все исправить.

Я снова чувствую, как слезы наполняют глаза, когда он целует меня в щеку, но на этот раз я позволяю нескольким слезинкам скатиться и не возражаю, когда он пробует их на вкус.

Я в жизни не встречал вторую такую, как ты.

Это его слова… и они мне нравятся. Мне нравится чувствовать себя уникальной.

Это значит, что я совсем на нее не похожа.

Его поцелуи поднимаются до моего лба и спускаются обратно к губам. Я не протестую, когда он забирает у меня стакан с вином и ставит его на журнальный столик. Я не отстраняюсь, когда он расстегивает на мне платье, спускает его с моих плеч, берет в руки груди. Я молчу, пока он полностью снимает с меня платье, складывает и аккуратно вешает на ручку кресла вместе со своими пиджаком и рубашкой. Я не говорю «нет», когда он укладывает меня на диван и ложится сверху, осторожно – о, как осторожно! – чтобы не причинить мне боли, не наставить синяков, чтобы я ни на секунду не испытала дискомфорта. Он бережет меня. Я чувствую это, когда он гладит мне живот. Я чувствую это, когда он целует меня в волосы; это угадывается в его теплой улыбке. Вот где я должна быть. Есть правила, которые я сама установила для своей жизни. Я не имею права предлагать себя Роберту Дейду. Ему не место в моей личной жизни или в моих мыслях.

И пока Дейв целует меня в лоб, я стараюсь отогнать от себя образы, воспоминания… стараюсь забыть, что лишь сегодня утром утратила над собой контроль.

Глава 15

Дейв остается на ночь. Конечно, а как еще? Это уже не первый раз. Просто мы несколько недель не проводили вместе ночи. Я забыла свои ощущения. И теперь его тихое похрапывание раздражает меня.

Я поворачиваюсь на бок и смотрю на него. Он спит с открытым ртом.

Мы с Дейвом первый раз поцеловались через неделю после того, как начали встречаться, а занялись любовью через три месяца. Он говорил, что не хочет торопить меня, что он знает, что я не такая. У меня не хватило смелости сказать, что с прежними кавалерами я не держалась и половины этого срока. Первый был в двадцать лет. Мне отчаянно хотелось избавиться от девственности, и мне было все равно, что от него пахнет сигаретами, что он говорит штампами, что практически не смотрит на меня, продвигаясь к цели. Второй любовник был умным, высоким, красивым игроком в лакросс с тревожными руками и блуждающим взглядом. Боль расставания была острой, но недолгой. В коробочке оставалось еще много бумажных платочков, когда я кончила плакать.

Но Дейв был другим. Он уважал меня. Он считал меня драгоценной. Он не забывал о романтике.

И более того, он помог мне получить работу, о которой я мечтала.

Дейв так много мне дал, что было бы правильным сделать его навсегда моим первым, а не просто очередной ступенькой.

Постоянство ценится высоко, так? Гораздо выше, чем преступные тайны, которые свиваются ночью в непристойные сны. Я больше не могу заниматься любовью с Робертом. Никогда. Я изгоню его из своей жизни.

Изгнать бы еще его из моей головы.

Всего семь утра, и я протягиваю Дейву его ланч и дорожную кружку с крепким кофе перед необычно ранней встречей. Он удивлен, я никогда раньше не давала ему ланч с собой в офис. Это в духе Нормана Роквелла, что хорошо. Мне нужно внести в жизнь немного морали Нормана Роквелла.

Он целует меня в лоб, и я чувствую полноту его любви. Глядя на то, как он уходит, я чувствую что-то еще, что-то поднимается из самых глубин моего сердца. Я искренне надеюсь, что это любовь.

Но это очень похоже на обязательство.

Я и прежде была в долгу перед Дейвом, и за работу, и за его доброту. Но теперь, когда я предала его, я должна ему куда больше. Больше, чем просто подарки или любезности. Я должна ему счастье.

Почти час спустя, пока я собираюсь на работу, мой телефон звонит, и на экране высвечивается номер помощницы Роберта.

Нет, это неправильно. Опять этот мистер Дейд. Я должна найти способ превратить его обратно в незнакомца.

– Мисс Фитцджеральд? – плывет в телефоне ее пытливый голосок. – Извините, что звоню так рано.