Восставший против Неба - Соловьев Антон - Страница 54

— Просто я понял, что убивать за деньги — это не совсем то, что мне нужно. Я хочу принимать участие в судьбах мира. Когда я был наёмным убийцей, то думал, что дёргаю людей за нитки, как кукольник марионетки. А оказалось, что дёргают как раз меня. А вот став Мечом Неба, я оказался в центре жизни всего острова, стал соучастником истории, которая происходит прямо на моих глазах. Мало кто может похвастаться тем, что ходит на доклад к самому Сыну Неба.

— Теперь ещё можешь хвастаться, что общался с живым богом.

— Таким сильно не похвастаешься, — рассмеялся Рандис.

Лайла тоже улыбнулась. Тильво посмотрел на свою спутницу. Ему было немного стыдно от того, что он рассказал всю правду о себе своему врагу, а с ней до этого времени ничем не делился.

— Знаешь, Тильво, теперь я по-другому на тебя смотрю. Всё становится на свои места. Ты совсем не похож на камешек из пирамиды, который стремится выпасть из неё, тем самым вызвав лавину. Ты вовсе не бунтарь.

— Я рад, что ты понял это. Я тоже не люблю бунтарей. Во всех мирах они кончали плохо. Чаще всего умирали от дурманящих зелий или кончали жизнь самоубийством.

— Или их убивали слуги власти, такие, как я. Слушай, а ведь это правда, что написано в книгах посвящённых?

— Я их не читал.

— Ну, я имею в виду, что есть другие миры и там тоже живут люди.

— Конечно, правда. Творец настолько велик, что одного мира ему, конечно же, было мало.

— А как там, в других мирах?

— Да так же, — вздохнул Тильво. — Время течёт в каждом по-разному, да и создавались они не одновременно. В некоторых есть огромные города, по сравнению с которыми Терик покажется провинциальной деревушкой. В других ещё ходят в шкурах. Но везде живут люди. Плохие и хорошие, жестокие и великодушные. Люди везде похожи.

— А ты после того, как наведёшь порядок в этом мире, отправишься странствовать по другим?

— Это очень сложно, Рандис. Творец заключил со мной некий договор. Я лишился нестареющего тела, и скорее всего я теперь не смогу свободно перемещаться по мирам. Это моя первая жизнь в смертном теле, и я пока ещё не знаю, что будет дальше.

— Я это к тому говорю, что, может, взял бы меня попутешествовать по мирам. Я бы тебе пригодился.

Тильво рассмеялся, тем самым немало озадачив Меча Неба.

— Я что-то не то сказал?

— По мирам ходят только бессмертные. Люди живут только там, где родились.

— Жаль. Тогда, может, возьмёшь меня с собой с Небом сражаться? Лишний меч никогда не помешает.

— Я буду драться с Небом незримым мечом, мечом своего духа.

— Но ты ведь куда-то идёшь для этого.

— Ты прав. Я иду в одну из двух бывших обителей богов.

— А где она находится?

— У тебя есть с собой карта острова?

— Зачем? Я и так знаю остров как свои пять пальцев.

— К югу отсюда начинаются предгорья, затем горный хребет Крыло Чайки, в самом начале есть старая дорога в горах, она ведёт в долину.

— Знаю, там ещё горцы такие странные живут. Ни с кем не общаются, денег не признают, только натуральный обмен.

— Вот туда нам и надо.

— Тогда нам осталось совсем недалеко.

— Кому это нам? — усмехнулся Тильво.

— Ну, тебе, мне и нашей очаровательной спутнице.

— Ты всё-таки хочешь навязаться в нашу компанию?

— А ты как думал? Я для себя давно все решил. Ещё тогда, когда выбрался из леса. Или я убью этого человека, или пойду вслед за ним.

— Тильво, путь он идёт с нами. Этот человек ни разу не соврал в разговоре. Хотя бы за это он достоин уважения.

— И ты туда же! — вздохнул Тильво. — Ладно, пусть идёт.

— Рандис, а ты не слышал, как поёт Тильво? — спросила Лайла.

— Слышал, и много раз.

— Ты не понял. Я говорю о тех песнях, которые могут пронзать Небо.

— Эти я тоже слышал. Честно говоря, мне было страшно смотреть на мир без Неба.

— Это потому, что Небо для тебя означало порядок в этом мире. Теперь ты знаешь истинное положение вещей. Возможно, что теперь ты посмотришь на луну и звезды по-другому, — сказала Лайла.

Тильво лишний раз поразился тому, как девушка может здраво рассуждать. Послушать её, так она провела своё детство среди посвящённых, а не среди хуторян.

— Возможно, — согласился Рандис.

— К тому же и мне на тебя очень хочется посмотреть.

Рандис непонимающе уставился на Лайлу.

— Всё дело в том, что Лайла во время песен, которые пронзают Небо, начинает видеть. Более того, эта способность сохраняется у неё ещё какое-то время после того, как я закончу петь. При этом она видит сквозь Небо.

— Единственный человек в мире под Небом, который никогда не сможет увидеть Небо. Да. Я подозревал, что ты неспроста взял с собой Лайлу.

— Всё дело в глупом пророчестве, которое я впервые услышал у Людей Леса.

— Каком?

Тильво нараспев прочитал стихи.

— Это очень старые стихи. Ещё первых веков поднебесной эпохи. Тогда ходило множество таких. Честно говоря, мне даже в голову не приходило, что они могут касаться тебя. Гораздо больше Сына Неба пугало пророчество Ранде о том, что эпоха Неба рано или поздно придёт к концу, если в мире останется хоть один бессмертный.

— Один бессмертный и так всё время находился в этом мире.

— Я, кажется, начинаю догадываться. Ты был у него тогда, когда мой Путеводный камень не мог тебя найти. Всё ясно. Значит, вас двое.

— Не забивай себе понапрасну голову, Рандис. — ответил Тильво. — У тебя сегодня и так переизбыток впечатлении.

— Это уж точно, — усмехнулся Меч Неба. — Ну так ты будешь сегодня петь?

— Только не здесь, — сказал Тильво. — Давай отойдём от деревеньки на приличное расстояние.

— Разумно, — похвалил Рандис. — Эй, хозяин! Приготовь для меня комнату получше.

— Слушаюсь, господин, — ответил кабатчик.

— Ну что, пойдём смотреть на звезды? — спросила Лайла.

— Пойдём, — Тильво поднялся из-за стола и взял дайлу.

Они уселись на холме. В низине светилась огоньками деревенька. По большому счёту так далеко отходить и не стоило. Сила песни действовала лишь на тех, кто её слышал. А отсюда до деревни не долетел бы ни один звук. Но в последнее время Тильво стал особенно острожным. И поэтому решил устроить концерт подальше от посторонних ушей.

Он долго сидел и рассеянно перебирал пальцами струны дайлы, прежде чем решил запеть. Наконец песня на языке бессмертных полилась с холма. И небо для двоих слушателей расцвело тысячами огней. Серебристый месяц встал в вышине молчаливым стражем, а девушка Лайла пускай и на время, но обрела возможность видеть.

Рандис смотрел на сверкающие огни в небе. И в его душе не было того суеверного страха, который его посетил, когда он впервые услышал колдовскую песню Тильво. Может быть, там, среди этих холодных сверкающих огней, его душа когда-нибудь найдёт своё последнее пристанище? Рандис также думал о том, что с него наконец-то сняли груз сомнений. И сделал это простой улыбчивый парень, который будет умирать и снова возрождаться, подобно огню в очаге.

Меч Неба не чувствовал себя предателем дела Неба, потому что теперь знал его истинную природу. Да и вообще, что изменилось? Он ведь по-прежнему борется за порядок в этом мире. К тому же, если Тильво победит, то для тех, кто раньше служил Небу, тех же Мечей, будет очень много работы. Необходимо будет сдерживать народ, которому только дай повод, чтобы не работать, а бунтовать. Не исключено даже, что он станет одним из тех, кто будет стоять у истоков новой религии. Ведь он вместе с богом идёт преображать этот мир. Рандис прекрасно понимал, что он тщеславен, но не считал это таким уж страшным пороком. Некоторыми людьми владели страсти и похуже. Ещё Рандис подумал о том, что очень жаль, что он не родился богом. Тогда бы он мог странствовать по мирам, вершить судьбы целых народов. Ведь для такого человека, как он, один мир — это слишком мало. Но каждому своё место. Это Меч Неба твёрдо усвоил за свою жизнь. Размышляя, он не заметил, как Тильво перестал петь и играть на дайле и окружающий мир снова погрузился во тьму.