Будущее Эл (СИ) - Малиновская Майя Игоревна - Страница 2

С первых дней Эл стала жалеть, что согласилась лететь. Конкретной работы у нее не было, она только училась, а когда переставала воспринимать учение, слонялась по кораблю и помогала всем подряд. Это было отличной практикой, но не всем взрослым нравилось, когда подросток лезет в их дела. Напористая девчонка с еще детским любопытством этого не понимала.

Капитан экспедиции пошел на уступки и обязал экипаж учить Эл всему, что ей интересно. С разрешения капитана она стала «девочкой на побегушках», что скажут, то и делала.

Все шло неплохо, если бы не ссора со старшим инженером, которому Эл неосторожно «влепила» пощечину. Произошла маленькая авария, в чем сначала, как самую неопытную, обвинили Эл. Но когда ситуация прояснилась инженер Кадейчис извиняться не стал. Эл считала, что справедливость – самое важное. Отстоять ее – дело чести. Пощечина, по мнению девочки, была успокоительной компенсацией. Но в последствии она стоила ей «прохладного» отношения всего экипажа. Ссоры стали возникать чаще.

Потом было следующее указание капитана:

– Эл, тебе лучше подежурить на десятой палубе, там холодновато, где-то минус десять. Оденься теплей. Возьми тренажер. Поучись управлять кораблем. Срок дежурства – две недели. Задание понятно?

Кто такая Эл на «Тобосе»? Курсант космической академии, будущий капитан разведки, но не разведчик еще. Приписана на борт как «биологическая поддержка». Звучало странно, но верно. Задача Эл заключалась в том, чтобы довести корабль назад, если случиться что-либо, когда вместо трех или четырех лет они будут летать тридцать, сорок, пятьдесят, или даже больше. Когда остальные члены экипажа умрут после искусственного поддержания жизни, Эл должна была довести корабль назад. И все!

Эл думать не хотела в этом направлении. Конфликт довел ее до отчаяния, мысль провести всю жизнь на этом борту, приводила в состояние паники.

Дежурство длилось не две недели, а два месяца. Это было наказание изоляцией. Эл не желала извиняться за пощечину. Она отличалась упрямством. Это была настоящая ссылка. Отдых, медосмотр, дежурство. Отдых, медосмотр, дежурство… Экипаж неохотно общался с ней, ее договорились игнорировать. Она оскорбилась, как только может оскорбиться человек.

Ее одиночество скрашивал пилотажный тренажер. Эл освоилась с управлением так, что одного корабля было уже недостаточно. В тренажере было четыре конфигурации кораблей – капитанский минимум. Она изучила все. Это было не трудно при обилии времени и азарте. От скуки она вызубрила начинку, инструкции по ремонту и управлению, модификации. Все, что было в памяти тренажера.

Чтобы решить вопрос с коммуникабельностью к занятиям на тренажере добавилось изучение психологии и теории контактов. Эл поставила цель отыскать лазейку и завоевать расположение экипажа.

Она с усмешкой думала, что когда вернется домой, то непременно подаст документы на капитанское звание. Пусть смеются, но отказать не имеют права. И еще, она будет всегда летать одна. Эл обиделась на всех взрослых в мире и на людей вообще.

Самоанализ в одиночестве подвел ее к пониманию, что и она тоже не подарок. Эл рассудила, что подчас ведет себя слишком напористо. По словам Лондера, за ее спиной экипаж называл ее поведение щенячьей наглостью, а ее «белокурой бестией». Этим прозвищем в Академии ее наградил командор Ставинский, ее наставник на курсе капитанов. Так оно к ней и прилипло.

Эл надеялась, что со временем ситуация переменится и экипаж примет ее назад.

Чтобы не скучать в одиночестве, Эл собрала обучающего робота, назвала его «Олли» и назначила его ассистентом. Дружить ей на тот момент было не с кем. «Олли» был занудным компаньоном и умел играть в шахматы. У него была практическая функция, он создавал ей проблемы, таскался за ней по палубе и моделировал аварийные ситуации на борту. За полтора месяца тренировок «Олли» довел ее умение до четвертого уровня сложности.

И вдруг появились они… Странные существа не похожие на людей. «Олли» их не видел, а Эл подумала, что сходит с ума. Испуга не было.

Они объяснили, что она видит не больше чем их отражение, адаптированное к ее сознанию, а робот не воспринимает эти частоты. Эл поняла, что не бредит.

Это контакт!!! Для обиженного подростка контакт с другим разумом – открытие и подарок. Естественным желанием Эл было скрыть контакт от экипажа. По уверению пришельцев взрослые люди их не чувствовали, а у Эл обнаружилась способность их воспринимать.

Общение было встречено обоюдной радостью. Настоящий, первый в жизни контакт! «Общий язык» был найден быстро. Она без труда их понимала, они ее. Эл сообразила, что у нее врожденные способности к контактам такого класса. Пройдя тайком тест в биологическом центре корабля, Эл обнаружила, что ее кровь во время полета начала меняться. А ее восприятие претерпело изменения из-за изоляции. Новости не казались плохими, если давали преимущества. Чувствительная психика подростка оказалась единственным каналом связи доступным пришельцам.

Сначала Эл ликовала, считая удачный контакт вознаграждением за моральные потери в противостоянии с экипажем. Когда же ей стала известна истинная причина визита, она, не задумываясь, помчалась к капитану, о чем пожалела, спустя сутки. Земляне сочли телепатические контакты Эл нервным срывом. Две недели она доказывала врачу и Лондеру, что на корабле присутствует иной разум. Ей не верили. Вместо обжитой палубы Эл переселили в медицинский отсек. Скепсис членов экипажа закрыл «визитерам» дорогу к общению.

Эл бунтовала. Бортового медика насторожили аномалии, которые Эл обнаружила недавно. Он счел это мутацией в опасном направлении. Ему ситуация казалась непоправимой.

Тобосцы исчезли, медицинский изолятор исключал возможность контакта. Эл опять осталась одна.

Повод для контакта оказался невеселым. Корабль ждала катастрофа при вхождении в зону солнечной системы, где находился Тобос. Она поверила в катастрофу безоговорочно. Она потребовала в медицинский бокс «Олли», смоделировала ситуацию и пришла в ужас. Эл с рвением доказывала, что авария может стать роковой. Тщательное изучение корабля позволяло ей понять причину и отыскать слабое место раньше, чем начались первые неполадки. Ей не удавалось убедить экипаж.

Но почему они должны были верить? Предупреждение о возможной поломке сочли нервным бредом Эл, о том, чтобы спасаться речи не шло, все системы работали отлично, никаких признаков беды не нашли. Вернуться! Что за бред? Тобос близок! «Эл у тебя галлюцинации! Нам осталось шесть месяцев до цели! Врач тебе поможет», – заявлял капитан. Так ее ссора с экипажем приобрела иную окраску. Они решили, что девочка сходит с ума.

Эл усердно моделировала варианты спасения. Она знала, откуда возьмется трещина в корпусе, в какой момент, как она дойдет до генераторных отсеков, как произойдет взрыв. Ей становилось не просто страшно, слово «ужас» слабо описывало ее состояние, от того она выглядела странно. Безысходность и бездействие экипажа убивали ее. В довершение взрослые отобрали «Олли»

Ее тело стало вести себя странно. Ткани и органы отреагировали на стресс накоплением энергии и выходом в виде приступа. Эл теряла сознание и не могла понять, что творилось с ней.

Причину аварии нашли за сутки до взрыва. Эл к тому времени перестала разговаривать с экипажем, впала в отрешенное состояние, позже узнала, что капитан отправил на Землю рапорт о ее ненормально поведении.

Когда появилась обещанная трещина, Эл вернули из ссылки и выслушали. Было поздно. Она пыталась ремонтировать корабль вместе со всеми, ругалась и кричала, что надо эвакуироваться и дать сигнал спасателям.

В отчаянии она закатила истерику Лондеру, стараясь хоть его затолкать в скафандр и в спасательную капсулу. Биолог выполнил требования, только что бы успокоить взбешенную девчонку. Так Лондер оказался в уцелевшем отсеке – отлетевшем далеко от основной массы осколков корабля

Эл не успела отрегулировать свой скафандр, влезла в него в легком защитном костюме, от толчка ударилась головой и потеряла сознание.