Нужно просто остаться в живых (СИ) - Шелег Игорь (Дмитрий) Витальевич - Страница 39

Вышли мы из таверны через задний вход, чтобы не пугать посетителей. Хорошо, рядом проходила прислуга и опознала в нас вчерашних клиентов. Почему–то неприязненно покосившись на меня. Почему на меня? Почему не на Лекса?

Из верхнего города мы вышли быстро. Благо идти всего ничего. Стража на нас косилась, но ничего не сказала, интересно нас завтра в таком виде пустят обратно? А то будет не очень хорошо. Лекс шел быстрым уверенным шагом, да так, что я едва поспевал за ним. Уже вечерело и с каждой минутой улицы все больше погружались во тьму. Видно было, что немногие прохожие спешили домой, да конечно, я что–то слышал про разгул преступности в последнее время. Интересно, куда мы идем? Осмотревшись немного, я понял, если бы я не витал в облаках и не загружал всякой белибердой мозг, то до меня сразу бы дошло, что мы идем по известной нам дороге, к порту.

— Нам сюда, — едва шепнул Лекс, сопровождая все кивком головы на темный переулок. У меня сразу же активировался страх темных переулков. Вот не люблю темноту в таком ее проявлении. Пару раз провожал девушек до дома, когда свет в городе отключали. Это был капец. Практически ничего не видно, кроме очертаний домов, на расстоянии трех метров от тебя. Нормальные люди в большинстве своем спят или кино в кроватке смотрят, свет для этого не нужен. И это если в спальный район, а если в частный, то темные переулки кругом, то собаки неожиданно начинают реветь, прямо тогда когда ты с их забором сровнялся. Идешь, и даже не реагируешь, а сам бы, если бы не девушка, полетел бы на крыльях страха, и не один мировой рекорд побил бы. И девчата такие: — Ой, какой ты храбрый! — ты, конечно, со всем согласен, но когда ты ее заводишь, то вдруг понимаешь, что в некоторых местах можно и пробежать.

А в лесу? Все трещит, шумит, колышется. Даже если не боялся, мигом вспоминаются все те страшные истории про маньяков, оборотней, вампиров, пиковых дам, и всякой подобной нечисти. И идешь, сам себя накручиваешь Мужики иногда такие бабы, честное слово, но за такое нам никогда не стыдно.

Мои размышления были прерваны видом открывающейся двери передо мной. Вот, блин, так задумался, что и не заметил, как прошел все оставшееся расстояние. Нужно быть собранней, мероприятие предстоит серьезное. По сильному запаху алкоголя, рвоты и мочи, а также по какому–то пьяному телу, привалившемуся к стене и певшему песню, я понял, мы пришли в трактир.

Он встретил нас всеми теми же запахами, что были и на улице, а еще вонью, запахом пота и грязью кругом. Замызганные светильники давали очень мало света. Мне даже трудно было представить схему помещения, потому что стены просто тонули во тьме. Стараясь не засматриваться по сторонам, пытался зафиксировать картинку в голове. Почти все столики в центральной части были заняты. А вот посетители спокойны, о чем–то шептались, наклонившись, друг к другу. А вот и причины их спокойствия. Рядом с барной стойкой сидели вышибалы, два бугая, даже когда они сидели, вызывали оторопь своими размерами, таких я видел только в фильмах, где фигурировало НКВД. Там сидит следователь, а рядом с ним два Ивана, у которых кулаки, что голова, по которой они бьют. Они лениво проводили нас взглядами.

— Чего изволите? — противным равнодушным голосом спросил толстый лысый трактирщик. — Эль — серебряный. Вино — два.

— Нам бы с Седым пообщаться, — тихо, но достаточно громко, чтобы трактирщик услышал и мгновенно насторожился.

— Не знаю такого, — чуть помедлив, ответил он.

— А если так? — на столик перед трактирщиком опустилась монета. Мы были достаточно близко, а столики далеко, чтобы ее кто–то увидел. — Когда будет? Он каждый день здесь бывает? — я стоял и молчал, если Лекс умеет обворовывать воров, то наверняка, он сам из этой кухни и знает, как себя вести.

— Седой давно не работает по профилю. Стар стал, — как от лимона скривился трактирщик. Этот Седой был ему неприятен, причем сильно, потому что это была первая эмоция, проскочившая на его лице.

— Нам просто поговорить на интересующие темы, — трактирщик молчал, тогда Лекс положил перед ним еще одну монету.

— Вон столик, — указал он кивком головы темную нишу в стене. — Не успеете по кружке эля выпить, как он будет здесь.

Ниша оказалась крутой. Столик для четверых человек, вокруг стола лавки с мягкой обивкой, хотя было очень темно, но если присмотреться, то можно было увидеть шторку. Да это получается ВИП-кабинка. Не успели мы рассесться, как кто–то, в темноте непонятно, принес поднос, на нем стояло две кружки, и как я понял бутылка с вином. Пить я здесь побоялся, антисанитария, да и мало ли чего могли подсыпать. Понюхал эль, это оказалось пиво. Фу, тем более не буду, не люблю.

На всякий случай решил подготовиться на случай обороны. Я сидел у стены в углу, приподнял край стола, он хоть и с трудом, но поднимался. Отлично, метнул кружкой, перевернул стол и на выход. Ноги расставил пошире, спиной прислонился к стене, в правую руку обратным хватом взял нож, а руки как бы сложил на груди. Все, я готов, не знаю, почему–то мне подумалось, что зря мы сюда пришли. Скорее всего, просто мандраж.

Не знаю, до чего бы я додумался, но пришли две тени, и они сели напротив нас.

— Я Седой, — начала одна из теней, — кто такие и что от меня надо?

— Сними капюшон. Я должен быть уверен, что ты — это Седой, — спокойно сказал Лекс.

— А как ты меня узнаешь–то в темноте? Я тебя не знаю. И не собираюсь перед приезжими лапки гнуть. Все свободны! — Лекс напрягся, похоже, этого он не ожидал, а вот мне что–то не давало покоя. Слишком все это похоже на театральную постановку.

Судя по всему, Седой очень авторитетный человек. А авторитетные люди в таких кругах стараются перед непонятными лицами не светиться, но и прогонять так, точно не будут. Похоже, перед нами распинается лже-Седой, и вот тот, кто это говорит, его торпеда. В пользу этого факта говорит то, что тот, который молчит, сидит почти на весь стол. Локти лежат на столе, а вот второй как будто на краю.

— Доверяй, но проверяй, — вырвалось у меня. Блин, втайне я все же хотел, чтобы Лекс со всем разобрался, но высказавшись, я автоматически вошел в игру. Я смотрел прямо между ними, чтобы было непонятно, к кому я обращаюсь. — Вы серьезный человек, как раз тот, который нам нужен. У нас серьезное дело, а в серьезных делах не может быть наивного терпения, — повернул я голову все же к тому, который молчал. Слева послышалось злобное сопение от лже-Седого, я уже почти сам себе поверил.

— Доверяй, но проверяй… Хорошая фраза, — прокряхтел все же Седой. Я оказался прав! — Я бы даже сказал, правильная, в нашем деле по–другому нельзя. Бык, организуй все.

— Мы их не знаем, Седой! А если они с управы? — зло сказал Бык. — Ты стал многим доверять! — я только хотел в лучших традициях жанра выдать пару фраз, типа: «Ты че фраерок! За базар отвечай», как меня опередил дед.

— А не много ли ты на себя берешь, Бык? Ты пока только мой преемник, но я ведь на сборе могу сказать, что ты не подходишь, — тихонько так сказал, с юморком. — Кхе–кхе. Не надо спешить, Бык. Ты так все дело загубишь. Спокойней нужно быть и уважение гостям оказывать.

— Да какие они гости? К столбу их и живо все расскажут! Еще и ломаемся перед ними как ряженые! — я и Лекс молчали и даже не шевелились. Перед нами тут просто сверкало грязное белье преступной гильдии. Лучше в схватку с двумя авторитетами не встревать, худо может быть от обоих.

— О том, что я здесь, знают очень немногие. А это уже показатель того, что у нас непростые гости. Давай, ты больше не будешь нас позорить, а сделаешь все что надо.

— А если…

— Закрой рот, — от голоса Седого у меня мурашки пошли по спине. — Я вожусь с тобой только из–за Совета и пытаюсь раскрыть тебе глаза, но если ты будешь их закрывать постоянно, я так и скажу: «Не готов!» Делай, что говорят, живо!

В ту же секунду шторка была закрыта. А после этого под потолком загорелся слабый огонек. Седой снял капюшон. Это оказался старик. Лицо простое, без дефектов, шрамов и родинок на пол–лица. Полностью седой, настолько, что его седина сияла, наверно это и была его особенность. Еще выделялись глаза, они были живыми, одновременно с интересом и с холодностью смотрели на нас.