Комкор - Кожевников Олег Анатольевич - Страница 21

— К тому же я знаю, что заградотряд уже значительно вырос за эти дни: кроме 120 гражданских работников Гушосдора к вам вышли и 17 бойцов НКВД, так что кадры добавились и убытие пятерых бойцов и сержанта, особо ваше подразделение не ослабит. Всё, Виктор Петрович, выдавайте командирам карты, а я вас жду снаружи.

Сказав это, я кивком показал Лыкову, чтобы он следовал за мной, и вышел из палатки.

Глава 6

Курить хотелось страшно, желание ещё больше усилилось, когда я вышел из штаба, но дело — прежде всего. Пришлось мне, задавив все потуги организма, хоть немного расслабится, продолжить разговор с сержантом госбезопасности. О его дальнейшей деятельности, и что ему необходимо захватить в хозяйстве Бедина, прежде чем мы направимся в Волковыск. В конце своего инструктажа я спросил:

— Ну, ты отобрал людей, которых забираешь из отряда?

— Да, товарищ комбриг, они уже должны собраться у автомобилей. Я правильно понял, что, кроме пятерых бойцов, забираем и водителей на эти десять грузовиков?

— Естественно, Сергей! Кто-то же должен управлять этим транспортом. Самое главное, чтобы ты был уверен и в этих водителях. Наверное, уже понял — командовать ротой выздоравливающих бойцов придётся тебе недолго: основная твоя задача — организация контрразведки. Поэтому все люди вокруг тебя должны быть надёжны на сто процентов, включая и водителей — им придётся доверять очень важные вещи. Я не знаю, в каком состоянии сейчас автобат бригады, вполне вероятно, что убыль машин там большая и этим десяти грузовикам придётся взять на свои плечи снабжение наших секретных операций. А сейчас, сам понимаешь, кругом масса вражеских глаз и ушей. Не дай Бог окажется какой-нибудь разговорчивый парень среди этих водителей, тогда пиши пропало — все наши усилия по организации засад окажутся напрасными. Сболтнёт такой парень что-нибудь при одном каком-нибудь душевном мужичке или красивой девушке, и эти сведения через несколько часов лягут на стол немецкого командования.

— Да не волнуйтесь, Юрий Филиппович, эти водители люди проверенные — бывшие гражданские работники Гушосдора, а туда ребят набирало НКВД, так что у всех есть допуск на ведение секретных работ.

— Ладно, ты, человек в этих делах опытный, в людях разбираешься хорошо, будем считать, что кадры подобрал надёжные. Грузовики уже направлены в лагерь, где располагаются выздоравливающие?

— Конечно, сразу же после того как получил ваше распоряжение об изъятие грузовиков у заградотряда. Туда же отправил и пятерых своих ребят. Бойцу Иванцову поручил передать младшему лейтенанту Анисимову ваш приказ, откомандировать из своего взвода сержанта Родичева в новую роту, а так же, что все бригадные бронеавтомобили будут сопровождать формирующуюся колонну.

— Хорошо, товарищ Лыков, вам тоже стоит сейчас направиться к формируемой колонне. За то время, пока я буду тут, у рации, вы на месте окончательно определитесь с командирами взводов и отделений, проведите инструктаж с ними и особо это дело не затягивайте — будьте готовы минут через сорок начинать движение. Думаю, мне этого времени хватит, чтобы связаться по рации с нужными людьми. Кстати, в расположение заградотряда не прибыл ещё один танк КВ?

— Никак нет, товарищ подполковник!

— Странно, мы уже здесь полтора часа торчим, а ребята обещали отремонтировать гусеницу танка за час. Что-то они задерживаются…, вроде бы неслышно было звуков бомбёжки. Уж ты то, услышал бы отдалённые звуки взрывов авиабомб.

— Да, должен был бы! Кстати, за теми юнкерсами, которые недавно пролетали, я наблюдал в бинокль — они точно близко от нас не пикировали. А танк, как вы говорили, ремонтируют от моста километрах в семи, если бы самолёты его начали бомбить, я бы не только это услышал, но и увидел, как юнкерсы делают горку. Задерживаются ребята наверняка из-за самолётов — услышали, как те летят, ну и бросили работать. От греха подальше, укрылись в какой-нибудь щели. Старший сержант Асаенов боец добрый — издали чует опасность, напрасно на рожон не полезет.

— Ну ладно, Сергей, давай, двигай к формирующейся колонне, а танк, надеюсь, появится, пока я буду в радиоузле.

Как только Лыков ушёл я, прислонившись спиной к массивному стволу высокой берёзы, росшей рядом с входом в палатку, достал папиросу и нервно стал покручивать её в своих пальцах. На сердце было тревожно — волновался я за Шерхана. Давно такого не было, чтобы Наиль находился так далеко от меня, и я чувствовал неприкрытой свою спину. Только закурил папиросу, как немного в отдалении раздался рёв мощного двигателя, сразу успокоив меня — звук дизеля тяжёлого танка ни с чем не спутаешь. Мысли вернулись к тому, какие задачи ставить Осипову, Фролову и Пителину? Свобода манёвра оставалась только ночью, вот и нужно было всё так организовать, чтобы ни в коем случае не ошибиться.

По нынешним временам самая трудная задача предстояла группе Фролова: входящему в бригаду 724-му артполку совместно с двумя гаубичными артполками РГК нужно было совершить ночной марш от позиций, расположенных под местечком Ивановичи. И дело было даже не в расстоянии, а в том, что им предстояло совершить незапланированный заранее маршрут. Одно дело — занятие уже подготовленных позиций под Барановичами, и совершенно другое — движение в неизвестность. До войны такого сценария действий командиры бригады не отрабатывали. Но я верил в организационный талант Фролова, как и в профессионализм командиров артполков. А ещё в то, что на эйфории после недавней победы люди способны горы свернуть, не говоря уже о том, чтобы успешно и вовремя добраться до новых позиций. Сейчас красноармейцы были настолько воодушевлены, что способны вручную тащить тяжеленные гаубицы. Вот я и надеялся, что группа Фролова, несмотря на все трудности и забитые дороги, сможет пробиться к рубежу, создаваемому у реки Зельва.

Эх…, я бы ни капли не сомневался, в том что все артполки РГК смогут в течение одной ночи занять новые позиции, если бы не одно но — тракторов катастрофически не хватало, один тягач приходился на две гаубицы. В наших планах предусматривалось перебрасывать гаубицы челночным методом. И даже на случай форс-мажорных обстоятельств, если отступать придётся в светлое время суток, было подготовлено по пути движения колонн несколько замаскированных с воздуха площадок. Только сейчас я по достоинству оценил проявленную Пителиным осторожность, когда в разработанных планах он предусмотрел оборудование промежуточных стоянок, с натянутыми между деревьев маскировочными сетями. Хотя раньше, когда эти планы только разрабатывались, я легкомысленно вещал своему мудрому начальнику штаба, ' что это совершенно излишне, что отходить будем ночью, поэтому не следует зря переводить маскировочную сеть'. Но Пителин сумел меня переубедить, к тому же Бульба раздобыл этих маскировочных сетей в несколько раз больше положенного по нормам на бригаду. Теперь это обстоятельство позволяло начинать перевозить гаубицы из группы Фролова в светлое время, и я сейчас собирался дать команду своему комиссару начинать переброску артполков РГК немедленно — пускай тягачи перетаскивают гаубицы до замаскированных площадок и возвращаются за следующей партией. В конце концов, эта железная гусеница вполне сможет к утру доползти до Зельвы.

Если всё-таки гаубицы попадут под удар люфтваффе, и большинство тракторов будет уничтожено, тогда ребятам Фролова придётся принимать бой в том месте, куда успеют дотащить гаубицы. Фролову нужно будет организовать доставку боеприпасов до этих новых позиций из полевого артсклада, расположенного под Барановичами. Грузовиков у него много, за ночь можно будет перебросить весь складированный там боезапас. Но было у меня ощущение, что всё обойдётся, и группа Фролова сможет без боя и потерь добраться до Зельвы. Строилось это ощущение на анализе поведения немецкой авиации после учиненного нами разгрома 47-го моторизованного корпуса. Немецких самолётов над тем районом не наблюдалось — вызывать, и ставить пред ними задачу уже было некому. А люфтваффе самостоятельно проявлять рвение не будет. На кой чёрт лётчикам по своей инициативе контролировать ещё одну дорогу — у них и так забот сейчас выше крыши: что бомбят дорогу Белосток-Слоним, это было понятно — нельзя же просто так выпускать дислоцированные в Белостокском выступе соединения. А, вот, по дорогам Пружаны-Ружаны-Слоним и Береза-Ивацевичи-Барановичи немецкая авиация работала по заявкам 2-й танковой группы.