Гэбриель Конрой (сборник) - Гарт Фрэнсис Брет - Страница 42

Вокруг него вершина горы была в ямах, вырытых как будто бы совсем недавно. Приезжий нагнулся, достал из ближайшей ямы обломок раскрошенной породы и осмотрел его небрежным взглядом. Потом, не спеша, начал спускаться вниз по западному, более пологому склону, направляя шаги к заявке, на которой, как он усмотрел своим приметливым взглядом, кто-то трудился. Через несколько минут он подошел к насыпи из красного глинозема; кругом виднелись груды пустой породы, деревянный рудопромывный желоб, лоток и лопата, словом, обычные атрибуты старательской заявки. Когда он прошел еще несколько шагов, работавший под насыпью человек выпрямился, оперся на кирку и повернулся к нему лицом. Могучая атлетическая фигура старателя, густая светлая борода и застенчивый, сосредоточенный взгляд были знакомы приезжему. Перед ним был Гэбриель Конрой.

— Как дела? — спросил путешественник, энергичным движением протягивая Гэбриелю руку, которую тот машинально пожал. — Вид у вас неплохой. Я-то вас помню, а вы меня нет. Не так ли? — Он коротко рассмеялся, так же резко и деловито, как разговаривал, и устремил на Гэбриеля нетерпеливый взор.

Гэбриель растерянно глядел на гостя, весь во власти смутных воспоминаний. Он осмотрелся кругом. Солнце светило на хорошо знакомые ему привычные предметы, все оставалось как прежде. Так откуда же это лицо, этот голос?…

— Я приехал, чтобы договориться лично, — сообщил гость, откладывая вопрос об их прежнем знакомстве, как не имеющий прямого отношения к делу. — Каковы ваши условия?

В ожидании ответа он присмотрелся к насыпи, а чтобы сделать свою позицию еще более прочной, оперся на кирку Гэбриеля, вонзив ее предварительно в землю.

— Да вы же Питер Дамфи! — промолвил Гэбриель дрогнувшим голосом.

— Именно! Узнали наконец? Что ж, так оно и должно быть. Ведь пять лет прошло, если не больше. Не так ли? Тяжелые были времена, а, Гэбриель? Вспоминается небось? Вид у вас великолепный, да и дела тоже хоть куда! Верно я говорю? На каких же условиях вы уступаете мне эту заявку? Еще не решили окончательно? Так я вас понял? Что же, тогда я изложу свои условия. Прежде всего, как с правами на землю? В порядке?

По растерянному лицу Гэбриеля было видно, что, хоть он и узнал гостя, он решительно не в силах понять, о чем тот толкует. Дамфи немного помолчал.

— Я имею в виду образчики руды, — сказал он, пристально глядя на Гэбриеля, — образчики, которые вы мне прислали.

— Образчики? — неуверенно переспросил Гэбриель, все еще погруженный в свои думы.

— Не вы прислали, жена прислала. Не все ли равно?

— Нет, не все равно, — возразил Гэбриель, как всегда тяготея к строгой истине. — Этими делами занимается она, и вам лучше будет потолковать с ней. Помню, как-то она мне говорила, — добавил он раздумчиво, — что хочет послать образчики руды во Фриско на проверку, но я не придал этому особого значения. Да и мое ли это дело? Повидайтесь лучше с ней.

Теперь озадачен был мистер Дамфи. Будучи совершенно не способен представить себе душевный склад своего собеседника, он истолковал его поведение по-своему, решил, что Гэбриель нарочно прикидывается простаком, чтобы вернее его надуть. Он вспомнил, как сам он в начале своей деловой карьеры, когда у них с Дженкинсом была комиссионерская контора, нередко отсылал к Дженкинсу клиентов, которых почему-либо опасался, в точности таким же манером, как Гэбриель сейчас отсылает его к миссис Конрой.

— Как желаете, — сказал он, — а я решил, что, поговорив с вами, сэкономлю время. Времени у меня маловато. Если не успею поговорить сегодня с вашей женой, тогда спишемся.

— Что ж, — согласился Гэбриель, — можно и списаться. Если вам придется срочно уехать, я объясню ей, скажу, чтобы она не обижалась. — Решив, что эта малоинтересная часть разговора закончена, он перешел к другой теме: — Скажите, Дамфи, — спросил он, — а не слышали вы что-нибудь о Грейс? Помните Грейс? Хорошенькая девчурка, которая была со мной. Знаете вы о ней что-нибудь? Может быть, видели ее? А, Дамфи?

Подобный вопрос, заданный в момент уже начавшихся деловых переговоров, мог означать, по мнению мистера Дамфи, только одно. Миссис Конрой во всем открылась мужу; и теперь, намекая на причастность Дамфи к мошенническому замыслу, он пытается оказать на него давление. Мистер Дамфи понял, что имеет дело сразу с двумя искусными актерами, из которых один, по крайней мере, законченный ханжа и лицемер. Впервые в своей жизни он вознегодовал на низость человеческую. Мы особенно склонны ценить искренность и чистоту души, когда уличаем своего противника в обмане.

— Та, что сбежала с каким-то парнем? Как же, помню. Едва ли она к вам вернется. Да и стоит ли жалеть? Такая все равно что мертвая.

Хоть Дамфи и считал, что интерес Гэбриеля к судьбе сестры — чистое притворство, все же он не настолько был лишен христианских чувств, чтобы не попытаться уязвить душу собеседника. Вслед за тем он повернулся, чтобы уйти.

— А может быть, на обратном пути завернете ко, мне? Потолкуем о старых временах, — сказал Гэбриель, проникаясь, под действием воспоминаний, теплым чувством к Дамфи и самым обидным для банкира образом не замечая его последней колкости. — Олли будет рада познакомиться с вами. Помните вы Олли, малышку, младшую сестренку Грейс? Она сильно выросла за это время, стала совсем большой. Надо вас познакомить, — заключил Гэбриель, решительно бросая на землю кирку и лопату. — Я пойду вместе с вами.

— Нет, нет! — живо возразил Дамфи. — Занят. Не имею возможности. В другой раз. До свиданья! Как-нибудь увидимся. Пока!

Он поспешно удалился тем же путем, что пришел, и вскоре потерял из виду и заявку, и ее владельца. Затем, постояв и немного подумав, он перевалил через вершину горы и решительным шагом направился к дому Гэбриеля. Либо миссис Конрой поджидала его, либо приметила, когда он шел по лесной дороге; во всяком случае, она сразу открыла ему дверь и провела прямо в свою уютную гостиную. Изысканность манер этой дамы и изящество ее туалета были таковы, что мало кто мог бы устоять против ее чар. Мистер Дамфи устоял. Как и многие мужчины, заслуженно пользующиеся у женщин дурной славой, он никогда не путал деловые отношения с любовными.

— Всего на несколько минут. Жалею, что нет времени. Вы прекрасно выглядите, — сказал мистер Дамфи.

Миссис Конрой сказала, что не рассчитывала на такую честь. Всякий знает, что мистер Дамфи очень занятой человек.

— Совершенно верно. Но добрые вести люблю доставлять лично. Образчики, которые вы мне прислали, я показал первоклассным специалистам. Отличный результат. Золота нет, зато серебра восемьдесят процентов. Каково! Вы, конечно, знали об этом?

По радости на лице миссис Конрой мистер Дамфи сразу понял, что она не знала об этом.

— Серебро! — промолвила она, с трудом справляясь с охватившим ее волнением. — Восемьдесят процентов!

Мистер Дамфи удивился, но в то же время испытал чувство облегчения. Значит, она ни к кому еще не обращалась, значит, он первый. Он отрывисто пролаял:

— Каковы ваши условия?

— Не знаю, — нерешительно сказала миссис Конрой, — я не успела…

— Если я правильно вас понял, вы еще не думали об условиях, — прервал ее Дамфи. — Прошу прощения. — Он вынул часы. — Мое время истекает. Послушайте, что я скажу. Восемьдесят процентов, конечно, не шутка. Но, чтобы разрабатывать серебряный рудник, надо иметь золотой прииск. Сперва одни лишь расходы; до прибылей надо дорыться. Обогатительные процессы, плавка обойдутся нам в двадцать процентов. Имею предложение. Создаем акционерное общество на паях. Сто акций. Капитал — пять миллионов. Вы получаете пятьдесят акций. Двадцать пять я беру себе, остальные двадцать пять размещаю по своему усмотрению. Ну как? А? Не пришли к решению? Хорошо, подумайте!

Все мысли миссис Конрой были сосредоточены сейчас на двух с половиной миллионах. Они стояли у нее перед глазами; гигантскими цифрами вырисовывались на стенах комнаты; высились до потолка грудами серебряных монет; были написаны на чеках золотыми буквами. Тем не менее, обратив к собеседнику вдруг осунувшееся лицо, она спросила: