Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Чедвик Элизабет - Алый лев Алый лев

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Алый лев - Чедвик Элизабет - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

Вильгельм кивнул:

— Да, в то же место, что и королю, но, слава Богу, не арбалетной стрелой. Фламандский наемник проткнул мою кольчугу багром, когда я был еще совсем молодым рыцарем, у меня до сих пор остался шрам. Потом в Пуату мне в бедро попали копьем. От этой раны я мог бы умереть, но Господь был милосерден.

Он непроизвольно потянулся рукой к раненному когда-то месту на ноге и ощутил под пальцами призрак прежней боли.

Архиепископ вытер салфеткой губы.

— Я видел, как на Святой земле люди умирали от ран, — сказал он. — Там на многие километры была одна лишь смерть, даже от комариного укуса или легкой царапины, но Ричард был сильным и пережил все это, даже тиф.

Вильгельм нахмурился:

— Мы едем в Руан только из предосторожности.

— Будем надеяться, что так и есть, но вреда не будет, если мы подготовимся, — он красноречиво взглянул на Вильгельма. — Гонка для быстрых, милорд Маршал, но поступать необдуманно было бы в этой ситуации совсем уж глупо.

Раздевшись до рубахи и штанов, Вильгельм устало сидел на своей кровати, уставившись на неправильной формы пятно от сажи над свечой в стенном светильнике. Письмо из Лимузина пришло три дня назад, и с тех нор никакой весточки; это могло означать, что король либо поправляется, либо его состояние ухудшилось. Не имея никаких вестей, они находились словно в подвешенном состоянии, но все же это было лучше ада, который разверзся бы у их ног, если бы Ричард умер.

Шпионы Хьюберта Вальтера сообщали, что принц Иоанн в Бретани, навещает Артура, своего двенадцатилетнего племянника, еще одного ближайшего претендента на престол Ричарда. Оставалось гадать, было ли пребывание Иоанна там совершенно невинным или он вынашивал какие-то коварные планы и замышлял какую-то пакость. Если бы Ричард скончался от этой раны и Артур предъявил свои права на трон, Иоанну грозила бы серьезная опасность.

Тяжело вздохнув, Вильгельм улегся на кровать. Он слышал, как за дверью переговаривались слуги, готовясь ко сну. Он поднялся, согнул руку и в тусклом свете свечи взглянул на мощные мышцы и вздувшиеся жилы. Он все еще был человеком, обладавшим силой и мощью мужчины, не утратившего вкуса к жизни. А понимание того, что эту жизнь могут у него отнять в любое мгновение, сделало его жажду жизни еще сильнее. Он большую часть своей взрослой жизни провел в путешествиях с разными королями Англии — смотрел, как они умирают один за другим, а сам продолжал путешествовать, набирая опыт. Ричарду был сорок один год, он был на десять лет младше Вильгельма, он пережил крестовый поход и плен. Было бы смешно, если бы он скончался сейчас из-за глупого, мелочного спора за клад.

Начальник крепости тайно предложил Вильгельму услуги одной из замковых шлюх. Он отказался, но про себя подумал, что тепло женского тела в его постели сегодня ночью приятно отвлекло бы его от мрачных раздумий.

— Ах, Изабель, — нежно сказал он. Она была нужна ему здесь, чтобы поговорить о случившемся с Ричардом и найти выход из сложившейся ситуации, а потом раствориться в удовольствии и неге любви. Ему хотелось заглянуть в колыбельку и увидеть маленького сына, спящего, налитого молоком, поиграть в войну со старшими сыновьями и научить Махельт всем известным ему песням. Ему хотелось дожить до времен, когда его дети вырастут, женятся и заведут своих детей, и они все вместе смогут сидеть за праздничным столом.

Он беспокойно поднялся, встал у кровати на колени и, взяв в руки четки, стал молиться Богу, чтобы тот даровал ему такое будущее в эти неспокойные времена.

Снаружи стихли голоса слуг. Потом хлопнула входная дверь, и послышался новый, встревоженный голос. В следующее мгновение раздался стук в его дверь, которого он так ждал и боялся.

— Входите! — громко сказал он, надевая сапоги.

Осберт, его казначей, просунул голову в дверь и подтолкнул в комнату одного из посланцев Хьюберта, молодого монаха с испачканными коричневыми чернилами пальцами.

— Милорд, — он кивнул, — архиепископ просит вас немедленно приехать к нему. Есть срочные новости из лагеря короля Ричарда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Значит, он умер. Если бы он выздоравливал, люди бы улыбались или вздыхали с облегчением, и вообще атмосфера была бы другой. Понимающе кивнув монаху, Вильгельм закончил одеваться и после минутного колебания потянулся за своим поясом, на котором висел меч. Он понимал, что это глупо, но ему хотелось чувствовать себя хоть как-то защищенным перед лицом надвигающейся беды. Он велел своим оруженосцам вызвать из зала Жана Дэрли и Джека Маршала и передать им, чтобы те встретились с ним в палатах архиепископа в Ле Пре.

— И сделайте это без шума, ребята, — предупредил он. — Тут люди спать собираются, и пока нет нужды их будить.

Дом архиепископа, находящийся в Ле Пре, на другом берегу Сены, был весь освещен масляными лампами и свечами из пчелиного воска, воздух, в котором витала мягкая, теплая дымка, был наполнен сладким запахом меда. Однако, несмотря на эти достижения цивилизации, комната вполне походила на пчелиный улей в разгар лета. В комнате было шумно от звука перьев, скребущих по пергаменту. Каждый писарь, священник или слуга, способный держать перо, был занят работой. Они писали черновики писем и приказов, которые скоро будут разосланы всем прелатам и лордам с сообщением о смерти короля.

Хьюберт Вальтер и сам сидел за кафедрой, читая какой-то документ. Он был в положенном облачении, хотя его митра и лежала рядом на скамье, а тонзуру прикрывала всего лишь простая черная шапочка. К трехногому табурету был приставлен богато украшенный епископский посох, сделанный в форме пастушьего, только вырезанный из слоновой кости и с изображением агнца Господня. Когда сообщили о прибытии Вильгельма, архиепископ взглянул на него и передал документ, чтением которого был занят до этого, писарю, сидевшему рядом с ним.

— Хорошо, — сказал он. — Сделайте дюжину точных копий.

Затем, сложив руки, он обратился к Вильгельму:

— Дурные вести из Лимузина, — сказал он и указал на свиток пергамента, лежащий у его митры.

— Я это понял уже в тот момент, когда вошел ваш гонец, — Вильгельм тоже указал на листок пергамента. — Печать королевы Алиеноры, — пояснил он.

Хьюберт кивнул:

— Она была в Фонтевро, но успела к нему, потому что ехала день и ночь. Рана нагноилась. Он умер еще до того, как мы получили первое послание.

— Упокой, Господи, его душу.

С чувством какого-то душевного опустошения Вильгельм подумал, все еще глядя на печать королевы Алиеноры, что это может ее убить. Из пяти сыновей, что она родила, Ричард был ее любимцем — высокий, златовласый, величественный Ричард, ребенок, на которого она возлагала все свои надежды, с кем связывала свои мечты и кому отдавала львиную долю материнской любви. Четверо сыновей уже умерли, остались лишь капли на дне чаши.

— Ричард назвал своего наследника?

Архиепископ бросил в его сторону пристальный взгляд:

— Предположительно, да, но на этот счет имеются сомнения. Мир висит на волоске, а мы с тобой, Маршал, поддерживаем чаши весов. Он облизнул губы, но Вильгельм не понял, от удовольствия или от волнения.

— Если вы говорите, что он назвал наследника, какие тут могут быть сомнения? — резко спросил он.

Хьюберт разжал руки и протянул их к Вильгельму:

— Возможно, как и многие, стоящие на пороге смерти, он не хотел признавать, насколько она близко, пока не стало слишком поздно. В этом письме говорится, что единственным человеком, кто находился рядом с Ричардом и мог слышать его слова, был Вильгельм де Броз, и он утверждает, что Ричард назвал своим наследником Иоанна, но можем ли мы верить словам де Броза?

— А разве есть причина не верить?

Архиепископ скривил губы:

— Де Броз так же редко говорит правду, как моет руки перед едой.

Вильгельм не понимал, почему для Хьюберта это так важно. Де Броз был соседом Вильгельма по ирландским владениям и уэльсским болотам. До сих пор он проявлял себя как человек грубовато-сердечный, недалекий, иногда эгоистичный, но, тем не менее, дружелюбный и миролюбивый: