Высокий, привлекательный, в татуировках (ЛП) - Фолкнер Тэмми - Страница 21

Загружаю стирку и складываю всё, что было в сушке. Только не могу понять, какая рубашка кому принадлежит, потому что они все весьма крупные мальчики. Поэтому я просто делаю из них аккуратную стопку и кладу её на кухонный стол. День проходит, стопка растёт, в квартире по-прежнему пусто и тихо, но она целиком и полностью чистая. Я не стала убирать в их спальнях, потому что это было бы вмешательством в их частную жизнь, и тут же думаю, не относится ли это и к моей уборке вообще. Я кусаю ногти и осматриваюсь. Ведь они не рассердятся?

Я иду в ванную и заглядываю под раковину. В прошлый раз там были чистящие средства, которыми можно воспользоваться. Чтобы добраться до них, поднимаю ведёрко с детскими игрушками и тут же останавливаюсь. Перебираю их. Тут и крошечные лодочки, и мелки для ванны, и резиновая уточка. Я сжимаю её, она становится плоской, из неё со свистом выходит воздух. Зачем им детские игрушки?

Любопытство убивает меня. У них есть маленькая сестрёнка? Нет, вряд ли. В тот день, когда мы познакомились, Логан сказал, что живёт с четырьмя братьями. Про сестру он ничего не говорил. Я ставлю ведёрко обратно под раковину и продолжаю убираться.

Срабатывает таймер на сушке, и я складываю последнюю кучку постиранного белья, сдувая с глаз прядь волос. Смотрю в окно и вижу, что день подходит к концу. Вот и поиграла в метро. А пятницы обычно самые удачные — люди получают свои зарплаты и становятся щедрыми. Я потратила целый день на уборку квартиры Логана, но довольна этим. Уперев руки в бока, осматриваю комнату. Я хорошенько потрудилась — мыла, пылесосила, вытирала пыль, убирала вещи по местам. Почти все, потому что догадалась, куда их можно убрать. Остальные сложила на кухонный стол вместе с чистым бельём.

Я открываю кухонный ящик и тут же отступаю назад, когда вижу, что он доверху забит презервативами. Одни презервативы, и больше ничего. Всевозможных форм, размеров и цветов. И вкусов, судя по тому, что мне на глаза попадается банановый. У меня горит лицо. За каким чёртом им нужен целый ящик презервативов? Я с грохотом задвигаю его и ухожу. Это не моё дело.

Я хочу оттащить ведро для мытья пола к кухонной раковине, чтобы вылить воду. Поднимаю его, и, когда иду через кухню, дверь в квартиру открывается — это Логан. Только он не один. На его плечах сидит блондинка с двумя изогнутыми хвостиками. Логан наклоняется, чтобы пройти в дверной проём, и она хихикает, когда он дёргает её за ноги, притворяясь, что хочет сбросить её с плеч.

Он останавливается перед закрытой дверью и замирает, когда видит меня. Он, должно быть, не ожидал, что я всё ещё здесь. А я уж точно не ожидала, что у него есть ребёнок. Он делает несколько шагов в мою сторону, одной рукой крепко прижимая ногу девочки к основанию своей шеи. Вторую руку он протягивает ко мне. Но я так ошарашена её появлением, что ведро с мыльной водой выскальзывает из моих рук.

— Стой! — предостерегаю я, мне не хочется, чтобы он поскользнулся с дочерью на плечах.

Логан

Я так чертовски рад видеть Кит, что мне хочется подбежать к ней, поднять в воздух и закружить. Интересно, будет ли она хихикать, как только что хихикала Хайли, когда я притворялся, что хочу её скинуть. Маловероятно. Я ведь даже не был уверен, что она всё ещё будет здесь, и действительно очень переживал, что Кит исчезнет, потому что она не пришла ко мне в тату-салон.

К носкам моих ботинок приливает вода, и Кит поспешно поправляет ведро. Её плечи опускаются, когда она оглядывает беспорядок. Но её подавленность длится секунды. Она берёт себя в руки, кидается к столу, на котором лежат кучки постиранного белья, хватает несколько полотенец и бросает их в лужу.

Она что-то говорит, но я не могу прочитать по губам. Я направляюсь к ней, но она меня останавливает, подняв руки вверх. Её взгляд метается от Хайли к моему лицу, и она выглядит не очень-то счастливой. Я сажаю Хайли на кухонную столешницу, сую ей в руку печенюшку, а она устраивается поудобнее и наблюдает за нами, её рот набит шоколадной крошкой. Хайли три года, и она классная девчушка.

Я передвигаю полотенца ботинками, а Кит опускается на колени, чтобы вытереть всю воду. Она неистово трёт пол, пока, наконец, всё не убрано. Потом она бросает полотенца в ведро и относит их в стирку. Вернувшись в кухню, она смотрит на Хайли, которая по-прежнему сидит на столешнице, радостно чавкая своим печеньем. Пол наверняка надерёт мне задницу, когда узнает, что я дал ей шоколад, но мне же нужно было как-то её отвлечь.

Кит раздражённо сдувает прядь волос с глаз и смотрит на меня.

— Ты дома, — говорит она. Её руки упёрты в бока, на ней нет косметики, волосы превратились в полный хаос, на лбу — полоса грязи. Но она никогда ещё не выглядела настолько прекрасно.

Я киваю. Коленки на джинсах Кит мокрые, как и вся её рубашка.

— Что ты делала? — спрашиваю я. Потом осматриваюсь. Квартира сияет чистотой. И это не просто «приведём всё в порядок, потому что приезжает бабуля». Это безупречная чистота. Словно в выставочном павильоне. Но ещё лучше. Пахнет хорошо. Выглядит хорошо. И она здесь. Боже, я так счастлив, что она здесь.

Кит пожимает плечами.

— Как прошёл день? — спрашивает она. Её взгляд снова пробегает от меня к Хайли. Ребёнок весь перемазался, но мне всё равно.

— Сейчас уже лучше, — признаюсь я. Когда я вошёл и увидел её, у меня как будто камень с души свалился. Я прижимаю Кит к себе и целую её в лоб. Она морщит лицо и отодвигается от меня, её взгляд снова перемещается на Хайли.

— Кто это? — осторожно спрашивает она.

Я смачиваю кухонное полотенце и вытираю рот и руки Хайли. Она ещё не запачкала платье, но я понял, что это будет дело пары секунд. Её мать не на шутку разозлится, если мы вернём её в грязной одежде. Я щекочу её животик, и она хохочет, её мышцы сжимаются, когда она выгибается под моими руками.

— Это Хайли.

Хайли выглядит слегка озадаченной, когда я поднимаю её и сажаю на бедро. Она обнимает меня, одной рукой закрывая мой рот. Я целую её ладошку и дую в неё. Она ёрзает. Наверняка её смутили звуки, которые я издаю. Я никогда раньше не говорил при ней.

— Сколько ей лет?

— Сколько тебе лет, Хайли? — спрашиваю я девочку, подбрасывая её на бедре.

Она поднимает три пальца.

— Три? — произносит Кит, похоже изумлённо. — Такая большая девочка. — Кит смотрит на меня. — Она говорит?

— Я не знаю, — отвечаю я. Мне очень сложно читать по её губам, поэтому я понятия не имею, умеет Хайли говорить или просто издаёт какие-то звуки. Она знает, как показывать простые слова типа «еда», «молоко», «купаться», «вода», ну и другие вещи, в которых она испытывает необходимость. Мы прекрасно ладим. Только я большую часть времени пытаюсь выяснить, что ей нужно, но её вроде это и не особо волнует. — Должна вроде.

Кит наклоняется к Хайли и спрашивает:

— Ты умеешь говорить?

Она улыбается и корчит такие милые рожицы для Хайли, что мне хочется её поцеловать. Я быстро хватаю Кит за талию и прижимаю к себе, моя рука на её бедре, и она смеётся, глядя на меня снизу вверх. Я целую её в лоб, и Хайли ударяет меня ладошкой по щеке.

— Не думаю, что ей это нравится, — говорит Кит, отодвигаясь от меня.

— Ей стоит привыкнуть. — Глаза Кит встречаются с моими, но она тут же быстро их отводит.

— Она чудесная, — говорит Кит, но по-прежнему не смотрит на меня. Мы поговорим об этом позднее.

— Что случилось с квартирой? — спрашиваю я, мои губы растягиваются в улыбке. Она выглядит неуверенной и откидывает волосы с лица. Грязная полоска по-прежнему украшает её лоб, и я протягиваю руку и вытираю его своим большим пальцем.

Она скручивает руки вместе и снова не смотрит мне в глаза.

— Я немного убралась.

Я беру её за подбородок и поднимаю лицом к себе.

— Я рад, что ты до сих пор здесь.

— Ты ведь не злишься, нет? — спрашивает она и кусает нижнюю губу.