Никому не доверяй - Сойер Мерил - Страница 6

– Да, мысль хорошая, – согласился Пат. – Но и ваше «Аббатство Бельмарк» – не хуже.

Тори искренне гордилась этой своей работой – стилизованный слон с золотым седлом и в тюрбане. Это вино тоже раскупалось в мгновение ока, но тут была заслуга не только Тори. «Аббатство Бельмарк» относилось к числу лучших винодельческих предприятий, и его продукция пользовалась вполне заслуженной славой. Кстати, то, что такая прославленная фирма заказала новую этикетку именно ей, служило дополнительной причиной гордиться собой.

– Какие виноградники вы намерены приобрести? – поинтересовалась Тори.

Она знала: чтобы найти и купить незанятый участок земли (если это вообще удастся), а затем вырастить лозу и собрать первый урожай, потребуются многие годы. Так что Кевин наверняка предпочтет купить уже действующие виноградники. Она не слышала, чтобы в последнее время кто-то из виноделов объявлял о намерении продать свои владения, но с такими огромными деньгами, как у Кевина Пата, в этом мире возможно все.

– Я еще не решил, – признался он.

– А когда же вы намерены выйти со своей продукцией на рынок?

– Ровно через год мое вино уже появится на прилавках!

Тори с трудом удержалась от того, чтобы не фыркнуть. Она знала наверняка, что это попросту невозможно, но, видимо, Кевин Пат, как и любой выходец из Силиконовой долины, привык получать моментальную отдачу от вложения своих денег.

Тори предложила гостю сесть и рассказать о своих замыслах подробнее, а сама между тем думала, что судьба неожиданно преподнесла ей очень ценный подарок. Имея в числе своих клиентов одного из самых богатых людей в Америке, она может рассчитывать на то, что дела ее фирмы быстро пойдут в гору.

Броуди едва ли сумел бы объяснить, что на него вдруг нашло. Какого черта, придя в агентство по найму машин, он решил остановить свой выбор на «Порше», хотя за половину той же суммы вполне мог взять «Тойоту»? И не то чтобы у него были проблемы с деньгами – нет, просто он не привык транжирить их без особой нужды. И все же, когда на стоянке агентства в Сан-Франциско он увидел черный спортивный «Порше», в его теле напрягся каждый мускул, и он, не колеблясь, взял этого красавца, даже не посмотрев в сторону более дешевых автомобилей.

И вот теперь мощная машина на полной скорости летела по шоссе. Ее двигатель рычал, как встревоженный зверь, а Броуди, вцепившись в обшитое кожей рулевое колесо, с замиранием сердца все сильнее вдавливал педаль акселератора в пол. Он чувствовал, как мощная струя адреналина распространяется по всему его телу – в точности как в те моменты, когда он выполнял особо опасные задания.

– Господи, что за тачка! – воскликнул Броуди, не сумев сдержаться. – Такая езда – не хуже, чем секс! – Машина плавно вписалась в очередной поворот, и он, помолчав, добавил: – А если и хуже, то не намного.

Ландшафт за окном сливался в одну размытую цветную полосу, но Броуди не сбавлял скорость, пытаясь представить себе, каково это – быть хозяином такой вот машины. С тех пор как он поступил на службу в Военно-морские силы, он откладывал почти все заработанные деньги, что называется, на черный день. Броуди привык к этому с детства, когда ни он, ни его мать не знали, что им ждать от завтрашнего дня и удастся ли в следующем месяце наскрести на квартплату.

Эллиот Хоук, наверное, никогда не сталкивался с такими проблемами. Интересно, что за жизнь была у его брата-близнеца, о существовании которого он до недавних пор даже не догадывался? Перед поездкой сюда, используя в качестве ключа дату своего рождения, Броуди провел поиск в Интернете, пролистывая документы различных больниц Напа-Вэлли. После третьей попытки ему удалось обнаружить запись о рождении у Линды Хоук двух мальчиков-близнецов, которых она произвела на свет в Юнтвилльской городской больнице. Сведения об их отце исчерпывались лишь его именем и фамилией: Джанкарло Хоук.

– Почему же мать лгала мне об отце? – еле слышно пробормотал Броуди.

Этот вопрос не давал ему покоя уже несколько недель, но ответа до сих пор не было. Они с матерью были очень близки, но, как выяснилось, она никогда не рассказывала ему всего. И только теперь Броуди начинал понимать, почему они постоянно переезжали с места на место. Линда Хоук словно от чего-то – или от кого-то – убегала. Он обожал мать и до сих пор тосковал о ней, часто вспоминал с огромной душевной болью. Но, оказывается, он никогда не знал ее по-настоящему.

– Что за тайну она скрывала? Почему взяла с собой только меня, а не обоих нас, с Эллиотом? – продолжал разговаривать сам с собой Броуди.

Вероятно, для этого у нее были какие-то чертовски веские причины. Именно поэтому Броуди и отправился в путь, как только позволили служебные дела. Ему было необходимо встретиться лицом к лицу со своим отцом. Он имел право выяснить истину.

Впереди уже начинались пригороды Напа-Вэлли. Броуди сбросил скорость и впервые огляделся вокруг. Плавные склоны холмов были покрыты бесчисленными рядами виноградных лоз, с которых свисали большие гроздья спелых, наполненных соком ягод, притягивая ветви к земле. Сотни работников в широкополых соломенных шляпах собирали виноград и складывали его в корзины из ивовых прутьев. А по другую сторону шоссе виноград собирали уже не люди, а специальная уборочная машина. Ее механические клешни срывали сочные гроздья с ветвей и укладывали в деревянные коробки, которые затем по ленте конвейера проделывали путь до стоявших в ожидании грузовиков. «Тут дело поставлено на современный лад, – подумал Броуди. – Но выглядит, бесспорно, не так живописно».

Копаясь в Интернете, Броуди выяснил, что октябрь для виноделов является самой горячей порой. Именно в это время собирают виноград, чтобы затем превратить его в вино. У Джанкарло Хоука сейчас, наверное, не было ни секунды свободной, но Броуди не мог больше ждать. Письмо отца было отправлено на адрес штаб-квартиры ВМС, а затем его переслали в Южную Америку, на секретную базу, где расположилась группа Броуди. С момента отправки до вручения письма адресату прошло несколько недель, и еще около месяца понадобилось Броуди, чтобы уладить все свои дела и добиться отпуска.

От отца ему было нужно только одно – правда. Именно об этом он сейчас и подумал, притормозив, чтобы пропустить груженный деревянными ящиками с виноградом грузовик, который разворачивался посередине дороги. Он выяснит, почему мать на протяжении стольких лет держала его в неведении, и тут же вернется к своим «тюленям». Может, на сей раз повезет, и начальство поручит ему какое-нибудь более захватывающее и опасное задание…

Для Броуди не существовало понятия семьи в общепринятом смысле. Он вырос, пребывая в уверенности, что они с матерью одни на белом свете. Но, наведя справки относительно семейства Хоук, Броуди выяснил, что у него, оказывается, есть целая куча тетей, дядей, двоюродных братьев и сестер, происходящих от итальянских эмигрантов, которые приехали в этот винодельческий край сразу после Гражданской войны. При мысли об этом табуне родственников волосы на его макушке зашевелились и ему стало не по себе.

Тут внимание Броуди привлек большой и яркий воздушный шарик, который реял в небе над одним из виноградников. Там урожай уже был убран дочиста, и работники разошлись восвояси, плотно утрамбовав своими тяжелыми ботинками землю между рядами лоз. По краю виноградника возвышались островки деревьев, и то, как беспорядочно они росли, резко контрастировало с виноградными посадками, которые маршировали к верхушке холма ровными шеренгами, на манер дисциплинированных солдат. При взгляде на эту картину Броуди невольно вспомнились армейские занятия по строевой подготовке. Некоторые листья на деревьях только начинали желтеть, другие уже приобрели цвет ржавчины. Еще несколько недель – и ветер сорвет все листья, оголив ветви деревьев точно так же, как наемные рабочие обнажили ветви лозы.

«Напа. Население 64 532 человека» – гласил придорожный щит. Этот район вполне можно было бы назвать историческим: тут было полным-полно выглядевших довольно старыми домов в викторианском стиле с фронтонами, украшенными орнаментом в виде завитков. Высокие стройные деревья бросали благодатную тень на уютные уличные кафе. В животе у Броуди давно бурчало от голода, но он не позволил себе задержаться даже на четверть часа, чтобы перекусить. Ему хотелось поскорее добраться до Сент-Хелен.