Венец на двоих (СИ) - Куролесова Лариса - Страница 147

Первые атакующие дорвались, наконец, до копейщиков и умирали на пиках, пока их товарищи напирали сзади, ни на мгновение не снижая темпа. Едва авангард наступающих начал прорываться сквозь первую линию обороны, Дорнан взмахнул мечом, и вскоре у него уже не осталось возможности ни осматриваться в битве, ни анализировать ее ход. Была лишь тяжелая, но привычная работа: командуй, бейся и постарайся выжить достаточно долго, чтобы появилась возможность победить. Если ее не будет, умри с честью. Он уходил от ударов, бил, прикрывал тех, кто сражался рядом, и отдавал отрывистые приказы, надеясь, что у него получится хотя бы прихватить с собой на свидание к Отцу — Небу как можно больше врагов…

Вечер упал на Альтиену почти внезапно, подарив защитникам неожиданную передышку. Дорнан ан’Койр, опершись на меч, бессильно привалился к стене — он чувствовал себя так, словно не сможет пошевелить и пальцем, однако знал, что скоро снова придется драться. Его залитая чужой и собственной кровью одежда кое — где уже успела высохнуть, быстро высыхающий пот дарил телу неприятный холодок, прокатывавшийся по груди, спине и лицу. К нему уже подходил один из лекарей, исцеливший многочисленные порезы короля. К сожалению, он не мог так же просто избавить государя от усталости, да и раны будут заживать сами, целитель просто остановил кровотечение. Кстати, и сам парень, врачевавший Дорнана, выглядел так, словно только упрямство удерживало его от того, чтобы упасть там, где он и стоял. Закончив с королем, он тем не менее двинулся дальше, к остальным раненым.

Пережитая ими атака длилась почти полдня, но все же они победили. Из числа защитников Альтиены осталась едва ли треть, но и противная сторона понесла тяжелые потери. Правда, Дорнан сомневался, что генерала Вейреса это волнует хоть в малейшей степени. Он располагал достаточным количеством людей, чтобы ударить крепость еще раз, не дав эрнодарцам оправиться после первой атаки. Собственно, Дорнан и недоумевал, почему равианцы не дожали их сразу, позволив пока уцелеть крепостным стенам. Взятая в кольцо Альтиена дралась отчаянно, но сил для полноценной обороны у королевской гвардии и пограничников было недостаточно.

Выпрямившись, Дорнан буквально заставил себя медленно подняться по лестнице на стену. Здесь, казалось, было еще больше покойников, чем внизу: из?за того, что все они вповалку лежали на небольшом пространстве внутри внешнего и внутреннего ограждения зубцов. Маги и лекари обходили раненых, а те, кто уже встал на ноги, пошатываясь, сталкивал мертвецов вниз. Своих и чужих покойников здесь уже не различали, поскольку вряд ли осаждающие дадут возможность осажденным провести погребальные церемонии. Мертвым безразлично, насколько глубоко их тела окажутся в земле. Души тех, кто отдал свои жизни на стене Альтиены, уже пируют в чертогах Отца — Неба.

Рядом с одним из зубцов Коранна Морн о чем?то спорила с Эталинфом Джинесом. Пожилой воин, едва заметно морщась, поправлял повязку на руке и качал головой, пока чародейка чуть ли не прыгала вокруг него, яростно нападая. Рядом с высоким и кряжистым главой Дома Джинес она казалась растрепанной птицей, наскакивающей на внушительных размеров пса. Увидев Дорнана, Коранна вскинула бровь и, быстро окинув его оценивающим взглядом, кажется, осталась удовлетворенной увиденным. Она сделала шаг к королю, у которого неожиданно возникло ощущение, что, попытайся он пройти мимо или ускользнуть, леди Морн вцепится в него мертвой хваткой, невзирая на возраст, титулы и прочие незначительные «мелочи».

— Ваше величество, лорд Джинес отказывается от исцеления! — пылающий взгляд Коранны мог бы и в камне прожечь дыру.

— Другим оно нужнее, — отрезал Эталинф.

— Конечно! — взвилась чародейка. — Ты будешь махать своим здоровенным палашом, пока не свалишься замертво или не истечешь кровью!

— Кора, это всего лишь несколько царапин! — возмутился лорд Джинес.

— Несколько царапин тоже могут убить! — уперев руки в бока, рявкнула Коранна.

На мгновение Дорнану показалось, что он видит Ильтеру. Его жена тоже быстро приходила в раздраженное состояние, если он по каким?то причинам отказывался от ее услуг в исцелении. В такие моменты сопротивляться ей было бесполезно — лучше просто молча подчиниться, а то скандал может затянуться.

— Лорд Эталинф, приказываю тебе принять исцеление, — устало произнес Дорнан. — Леди Коранна, делай, что считаешь нужным.

Чародейка удовлетворенно фыркнула, а пограничник недовольно заворчал, но протестовать не стал. Пока леди Морн колдовала над его повязкой, Эталинф сидел с каменным лицом, даже бровью не поведя в сторону короля, — видимо, обиделся. Дорнан не без внутреннего уважения отметил, что пожилой пограничник отделался значительно меньшим количеством ран, чем он сам, несмотря на то, что бой на стене был, пожалуй, погорячее, чем внизу. На Коранне вообще не было ни пореза — впрочем, этого и следовало ожидать, ведь ее наверняка прикрывал лорд Джинес.

— Ты не видела Лайна Вейреса? — поинтересовался Дорнан, оглядывая стену.

— Он там, — Коранна махнула рукой влево. — Поищите Карадейл — Лайн наверняка где?нибудь поблизости от нее.

Стараясь шагать прямо и не придерживаться за стену, Дорнан пошел в направлении, указанном леди Морн. Судя по горящим факелам в поле, вражеские армии пока не собирались атаковать, и это казалось ан’Койру странным. Они могли бы сломать Альтиене хребет уже сегодня, но почему?то маршал — генерал Вейрес медлил. Чего он ждет? Дорнан чувствовал, что нужно задать этот вопрос равианскому чародею.

Лайн действительно оказался неподалеку от Карадейл. Молодая женщина стояла рядом с отцом — кажется, третьим или четвертым сыном Эталинфа, — который распоряжался лучниками, поднимавшими на стену последние запасы стрел. Вейрес со своим обычным растерянным выражением лица топтался за спиной у Карадейл, как будто недоумевая, что он может вообще делать в этом месте. Мельком окинув взглядом более чем скудный арсенал, Дорнан прошел мимо, ответив на приветствия кратким салютом.

— Лайн, — чародей неуверенно сморгнул и поклонился, разглядев, кто перед ним стоит, — я хотел поблагодарить за твое предупреждение.

— Рад служить вашему величеству, — вполголоса произнес Вейрес.

— Как ты думаешь, чего нам дальше ждать от генерала? — без долгих предисловий спросил Дорнан. — Почему он не атакует, чтобы добить нас?

— Он не пойдет на приступ до рассвета, — задумчиво проговорил Лайн, и все вокруг замерли, словно слушали молитву. — Он знает, что сейчас, если придется драться, эрнодарцы будут сражаться отчаянно, еще не остыв после битвы. Ему проще дать нам несколько часов передышки. За это время люди вашего величества не успеют отдохнуть и восстановиться, зато потеряют боевой кураж.

Дорнан понимающе кивнул. Действительно, это был хороший план. Он и сам не придумал бы ничего лучше. После такой дневной битвы невозможно всю ночь поддерживать себя в боевом настрое, и его воины неминуемо расслабятся, тем более что даже его собственные мышцы, почти сведенные судорогой, требовали передышки. Но толком отдохнуть не удастся, и атака, начатая с рассветом, станет последней для защитников Альтиены. Торалис Вейрес действительно мог быть признан военным гением, он оправдывал свое звание прекрасного тактика и стратега.

— Маршал — генерал Вейрес уже положил множество своих ресурсов и хочет сократить дальнейшие потери, — пожал плечами чародей — равианец. — После ночи спокойствия он рассчитывает взять Альтиену чуть ли не голыми руками, с легкостью сломив сопротивление тех, кто будет еще на ногах.

Лайн сделал шаг к внешнему ограждению стены и несколько мгновений вглядывался в ночную темноту, расцвеченную факелами.

— Думаю, что на рассвете Торалис атакует всеми силами с северной стороны, — маг как будто задумчиво кивнул самому себе. — Теперь он пустит в бой свой резерв — армию Паданонга.

— Почему он не задействовал союзников раньше? — Дорнан приподнял бровь.

— Полагаю, у паданонгцев нет кейнтаровой защиты, — Лайн снова посмотрел в сторону горящих вдалеке точек — факелов. — Генерал даже с проверенными союзниками не стал бы делиться таким преимуществом. Он вымотал нас атаками тех, с кем трудно бороться магией, а теперь, когда чародеи почти ни на что не годны, может свободно атаковать широким фронтом. И на этот раз он не успокоится, пока не сомнет всех, кто есть в крепости.