Незабываемая - Сойер Мерил - Страница 8

— Хорошо, — сказала она, не в силах оторвать взгляда от его глаз.

Как ей хотелось перестать быть крашеной мегерой, снова стать собой! Самое ужасное заключалось в том, что Лаки не знала, какая она в действительности. А вдруг такую женщину вообще не стоило спасать?!

— В отеле «Четыре сезона» как раз вдет конференция нейрохирургов. Доктор Хамалаэ консультируется с коллегами. Они изучают ваши анализы. Скоро будет готово заключение. — Грег погладил Доджера, почесал его за ухом. — Вы еще не вспомнили, как вас зовут?

— Нет. Имя вертится на кончике языка, но это пока все. Боюсь, вам придется еще какое-то время называть меня Лаки.

Грег молча кивнул. Она была благодарна ему за то, что он не задает вопросов, которыми ее мучили другие. Раз она не помнит даже собственного имени, как можно требовать адрес и номер телефона?

— Вам что-нибудь нужно?

«Память! Верните мне память!» — хотелось крикнуть ей. Но вместо этого она ответила:

— Разве что резинку для волос, чтобы они не падали на лицо.

Когда Грег и Доджер покинули палату. Лаки уставилась в потолок, умоляя память перестать артачиться. Ведь она просит совсем немного! Ей казалось, что, стоит вспомнить свое имя, остальное наверняка вспомнится своим чередом, когда пройдет шок от аварии.

Внезапно Лаки услышала какой-то звук и подняла глаза, ожидая увидеть Грега. Но вместо Грега в палате появился его брат. Об их близком родстве можно было догадаться сразу: та же квадратная челюсть, та же ямочка на подбородке. Только волосы у брата были светлее, чем у Грега, а глаза — не такой яркой голубизны. Кроме того, ей показалось, что он гораздо более доволен жизнью, чем Грег.

Остановившись у койки, он спросил:

— Ну, вспомнили свое имя?

Его тон выдавал глубокий скепсис. Судя по всему, он не верил, что она лишилась памяти. Лаки уже замучили однообразными вопросами, и она привычно бросила:

— Нет!

— Значит, будете пока Джейн Доу . — Он показал ей удостоверение, в котором было написано: «Коди Уильям Бракстон, начальник полицейского участка». — Вы арестованы.

4

Грег терпеливо ждал, пока мед сестра найдет для Лаки резинку; и размышлял о том, удастся ли Коди выяснить что-нибудь до вечера. Полицейские, побывавшие накануне у машины, не нашли ни сумочки Лаки, ни арендного контракта, которому полагалось лежать в «бардачке». Теперь полиции придется обращаться во все компании острова, сдающие автомобили в аренду, и проверять, не значится ли у них номерной знак разбившейся машины. Эта канитель могла занять целый день: главные агентства располагались в аэропорту, но еще десятки гнездились в отелях по всему острову.

Грег знал, что Коди проявит упорство: его брат был хорошим полицейским. И еще было ясно, что Коди постарается во что бы то ни стало помириться с ним. Он уже сделал первый шаг навстречу, поручив своему отряду забрать с места аварии вещи Грега и палатку, а от медпункта — его мотоцикл, чтобы брату не пришлось лишний раз ездить в Хану. Так Коди вымаливал себе прощение... Вот глупец! Да если бы не Лаки, Грег вообще не стал бы с ним разговаривать.

А Лаки оказалась совсем не такой, как он ожидал. Наутро после аварии она словно переродилась. О заигрываниях больше не было речи. Правда, по дороге в Хану она слишком сильно к нему прижималась, но это, конечно, было сущим пустяком по сравнению с ее

ночным поведением. К сожалению, теперь, стоило ему увидеть ее руки, как он вспоминал этот эпизод.

Грег негромко выругался. Черт побери, он не мог о ней не думать! С той минуты его не оставляло желание, горячее и властное, победившее его хваленое самообладание. Собственная реакция была для него такой неожиданной, что он пока еще не мог придумать, как с этим бороться.

— Вот, держите, — сестра протянула ему резинку, прервав его размышления.

— Спасибо, — бросил он через плечо уже на бегу, торопясь в палату к Лаки.

Что он ей скажет? Ладно, не важно. Главное — он снова увидит ее, увидит это роскошное чувственное тело, едва скрытое ночной рубашкой...

— Сукин сын! — обругал он сам себя, мучаясь желанием, которое успешно подавлял не один год. Почему сейчас? Почему он возжелал именно ее? Ведь любому дурню ясно, что это заурядная потаскуха! Неужели ему мало урока, преподнесенного Джессикой?

В коридоре его ждал Доджер, и Грег задержался, чтобы приласкать пса.

— Ну что, ты готов к вылету сегодня вечером? Тебе ведь предстоит серьезный экзамен! Хочешь получить сертификат?

Доджер с воодушевлением завилял хвостом. Происшествие на скале дало один неоспоримый результат: Доджер хорошо себя проявил. Теперь Грег не сомневался, что он успешно выдержит сложное испытание.

Добежав до конца коридора, он остановился у двери Лаки как вкопанный: в палате раздавался голос брата:

— Предупреждаю: все, что вы скажете, может быть использовано против вас... Грег ворвался в палату.

— Что происходит, черт возьми?

Лаки переводила с одного на другого широко раскрытые испуганные глаза. Коди стоял перед ней в своей коронной воинственной позе — широко расставив ноги.

— Арендованная машина оказалась украденной, — объяснил он Грегу. — Она твердит, что не помнит, как ее зовут. Что ж, это очень удобно, когда тебя обвиняют в краже.

Грег отдал Лаки резинку и попытался подбодрить ее улыбкой.

— Давай-ка выйдем на минуту, — обратился он к Коди. — Побудь с ней, Доджер. Мы скоро вернемся.

В коридоре он еле удержало, чтобы не отвесить брату затрещину: ему уже два года хотелось это сделать. Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть. Нет, Коди не дождется, чтобы он опозорился, потеряв самообладание!

— А я-то всегда считал тебя хорошим сыщиком, — сказал Грег, не скрывая сарказма. — Если бы ты потрудился обратиться к доктору Хамалаэ, то узнал бы, что Лаки очень повезло: она могла бы вообще превратиться в растение. У нее такая редкая травма головы, что Хамалаэ пришлось консультироваться с другими врачами, приехавшими сюда на конференцию. Они с полудня изучают ее анализы.

— Но окончательный диагноз еще не поставлен. Грег, разве ты не знаешь, что симулировать потерю памяти — самый распространенный прием? Никакой серьезной травмы у нее нет. Сестра говорит, что ей наложили пару швов — и дело с концом.

— Наверное, дело во внутреннем кровотечении. Черт, я не врач, чтобы...

— А тебя не волнует, что она управляла угнанной машиной?

Грег вспомнил, как Лаки была одета, вспомнил ее вульгарный макияж, туфли разного размера. Если прибавить к этому ее поведение в палатке, то... Господи, что же она натворила? Но он все равно не собирался признавать правоту брата.

— Машину мог угнать кто-то другой.

Коли хлопнул себя ладонью по лбу — жест, унаследованный от отца, хотя к моменту гибели их родителей Коди исполнилось всего четыре года. Он не мог запомнить, как отец бил себя по лбу, когда гневался, но все равно повторял этот жест.

— Все равно тут дело нечисто! Машина числится в угоне уже год, и все это время ее никто не видел.

Грег чувствовал, что Коди призывает на подмогу все свое терпение, чтобы использовать шанс для примирения с братом. И это явно давалось ему нелегко.

Грег знал, что Коди гордится собой, и не без оснований. На острове почти не существовало преступности, и Коди считал делом чести найти угнанную машину. Машины почти никогда не покидали остров, и предотвратить вывоз угнанной ничего не стоило — достаточно было предупредить администрацию порта. Следовательно, машина находилась на острове, но ее так надежно спрятали, что она ни разу не попалась на глаза полиции. Было отчего прийти в отчаяние.

— Если ты такой умный, то почему сразу не узнал номер?

Грег понимал, что говорит с братом чересчур едким тоном, но ничего не мог с собой поделать. Он был страшно зол на Коли, и эта злость за два года нисколько не смягчилась.