Остоженка. От Остоженки до Тверской - Романюк Сергей Константинович - Страница 61

В этом же доме находилась редакция журнала «Шахматный вестник», а также исторического журнала «Голос минувшего». Редактором его был Сергей Петрович Мельгунов, резко отрицательно относившийся к большевикам. «У нас когда-то был один общий враг, – обращался он к российской интеллигенции. – И теперь вновь он только один. Для борьбы с ним в данный момент должны объединиться все интеллигентные демократические силы». Его неоднократно арестовывали, приговорили к смертной казни, но выпустили, а в 1922 г. вместе с десятками известных ученых выслали из России. В эмиграции он продолжал издавать журнал, теперь уже под названием «Голос минувшего на чужой стороне», где появилось множество ценных исторических материалов и исследований. Он же и был автором нескольких книг об истории событий 1917 г. и Гражданской войны, а также широко известного исследования «Красный террор в России».

В этом доме были квартиры балетмейстера А.А. Горского в 1903–1906 гг., артистов М.И. Царева и Л.Н. Свердлина в 1930-х гг. На этом доме – мемориальная доска в честь знаменитого летчика-испытателя Марка Лазаревича Галлая, жившего здесь в 1970–1998 гг. Помнится, когда в 1960 г. вышли его записки «Через невидимые барьеры», все только и говорили о его книге, настолько легко она была написана, настолько трудна была работа, которую он с таким блеском выполнял. Он испытал 124 типа летательных аппаратов. Как он шутил: «Настоящий летчик-испытатель должен свободно летать на всем, что только может летать, и с некоторым трудом на том, что летать не может».

Рядом, в глубине двора, здание (№ 4), едва уцелевшее от разрушения. В феврале 1914 г. газета «Русские ведомости» писала: «И этот дом ломают. Уже содрана крыша, выломан пол, еще через несколько дней упадут прекрасные колонны, срубят перед ним деревья – все для того, чтобы на месте его воздвигнуть восьмиэтажную громаду». Тогда на его месте паркетный фабрикант задумал строить огромный доходный дом (проект В.А. и А.А. Весниных). Однако благодаря вмешательству общественности разрушение удалось приостановить, а в советское время приступили к восстановлению дома. В пояснительной записке к проекту восстановления (1923 г.) говорилось, что он «…представляет собой только кирпичные стены старого барского особняка, построенного в екатерининское время графом Зубовым. Простояв без каких-либо признаков разрушения до 1913 г., особняк этот был частично разобран, предполагаясь на снос, для постановки на его место большого доходного дома. Начавшаяся в 1914 г. Первая мировая война изменила данное предположение, и кирпичные стены (сильно окрепшая кладка на извести) уцелели почти без всяких изъянов до настоящего времени».

Стали восстанавливать, но уже многое исчезло. Прежде всего, почти ничего не осталось от богатых интерьеров, пытались кое-что разыскать, но безуспешно. После восстановления особняка в нем поместилась поверочная Палата мер и весов.

Предполагается, что в начале XVIII в. этот участок пожаловали Ивану Васильевичу Кикину, брату казненного Петром I А.И. Кикина. Тут был двор «с каменными полаты и при тех полатах с троеми железные двери и при окнах затворы и з деревянным хоромным и другим всяким строением». В 1733 г. наследники Кикина продали его братьям майору Ивану и подполковнику Никите Орловым, а у их наследников двор был приобретен в 1763 г. лейб-гвардии Преображенским полком для своей канцелярии. Об этом месте писал литератор начала XIX в. Михаил Николаевич Макаров, оставивший нам много свидетельств о Москве: «В Арбатской части, в Гранатном переулке до 1793 года существовал полковой двор лейб-гвардии Преображенского полка. У его ворот стояла будка, а при ней часовой – инвалид-гвардеец. Бывало, он сиживал тут беззаботно, иногда скорняжничая, а иногда починяя какую-нибудь обувь. Так тут шла его последняя служба до смены на вечный караул – в небеса!.. Чудный был этот Преображенский полковой двор. Его установил тут Петр Первый, и установил, как водится за ним, не без цели. Царю государю захотелось, чтобы его любимая потеха была поближе к дому матушки, поближе к дворам всех его любезных. Да! Тут жили все Петровы, начиная от Нарышкиных до Скавронских, от математика Брюса до воина-вельможи Бутурлина. От сенатора Писарева до царедворца Толстого… Из Преображенского села ко двору матери, сюда в полковой двор Петр приводил своих только готовых воинов, вышколенных Лефортом или Гордоном. Государь дивил этими воинами и друзей, и старых вельмож русских, не совсем хорошо глядевших на юного Петра за новое солдатское учение».

В 1800 г. московский военный губернатор И.П. Салтыков просил у императора Александра I (вот пример централизации власти!) разрешения снести это здание, так как «дом сей от давнего его построения пришел в такую ветхость, что имеющиеся в стенах сквозные трещины и согнитие потолков и полов сверх безобразия представляют его склонным к падению, для чего оный давно уже необитаем и по свидетельству архитекторскому без сломки до подошвы исправлен быть не может». Дом разрешили сломать и участок продать.

По плану, выданному княжне Голицыной в 1804 г., вместо старинных палат строилось здание с первым каменным и вторым деревянным этажами. Оно сгорело в пожар 1812 г. и долго стояло непоправленным – еще в 1828 г. дом был «неотделанным, обгоревшим». На его основе в 1830-х гг. строится существующее позднеампирное здание. В некоторых книгах о Москве утверждается, что особняк принадлежал екатерининскому фавориту графу Платону Зубову. Однако это ошибка, основанная на том, что в роду Зубовых было трое Платонов и не екатерининский Зубов, а его племянник Платон Николаевич Зубов, внук великого Суворова, приобрел в 1838 г. этот особняк и владел им до 1850-х гг. Позднее он перешел к его наследникам Леонтьевым, по фамилии которых особняк и известен в искусствоведческой литературе. Это здание – украшение всей улицы. За решеткой, копией решетки «дома Гагарина» на Новинском бульваре, разрушенного бомбой в 1941 г., видны изящные колонны далеко вынесенного портика, над которым возвышается еще один этаж, завершенный бельведером.

В 1827 г. часть большой усадьбы, где находился этот дом, была продана майору Николаю Аполлоновичу Майкову. Участник Отечественной войны 1812 г., раненный в Бородинском сражении, Н.А. Майков, выйдя в отставку, занялся любимым делом – живописью и достиг в ней немалых успехов, получив звание академика. Его сыновья стали известными деятелями русской культуры – здесь в одноэтажном деревянном доме (№ 6) в Гранатном переулке жили в детстве будущие поэт Аполлон и критик Валериан Майковы. После переезда семьи Майковых в Петербург в 1834 г. участок перешел к известному балетмейстеру, «дансеру Императорского театра» Адаму Глушковскому.

Это место связано со знаменательным событием – рождением в 1892 г. замечательного русского писателя К.Г. Паустовского. «Здесь когда-то стоял домик, его уже нет, – рассказывал он своему биографу. – Так вот, в нем я и появился на свет.

Константин Георгиевич Паустовский

Как давно это было! Иногда мне кажется, что это случилось в другую не то что историческую, а геологическую эпоху».

Напротив Дома архитектора, среди зеленых газонов, стоит памятник архитектору А.В. Щусеву (скульптор И.М. Рукавишников), автору таких значительных работ, как Мавзолей В.И. Ленина, Казанский вокзал, гостиница «Москва» и многих других.

На месте небольших домов XIX в. в 1970-х гг. выстроены были комфортабельные жилые дома для советской партийно-государственной элиты. В одном из них (№ 10) предполагал поселиться Брежнев, и для него специально отделывалась квартира, которую можно отличить по нестандартной величине окон (они выше, чем в других квартирах). Теперь ее занимает жилец, переехавший сюда также из отдельной, но коммунальной и не такой удобной, квартиры в тюрьме «Матросская тишина», – это Р.И. Хасбулатов, попавший, к сожалению, на короткое время в тюрьму.