Полмира (ЛП) - Аберкромби Джо - Страница 37

Да, высокой была стопка расстройств, трудностей, ран и разочарований в этом путешествии.

Но Первый из Городов превзошел все ожидания.

Он был построен на широком мысе, который на многие мили выступал в пролив, и от моря до моря был покрыт зданиями из белого камня, гордыми башнями и крутыми крышами, высокими мостами и крепкими стенами внутри крепких стен. Дворец Императрицы стоял на самой высокой точке, блестящие купола теснились внутри такого большого форта, что в него поместился бы Торлби целиком, и еще осталось бы место для парочки Ройстоков.

Все пространство сверкало огнями, красными, желтыми и белыми, которые раскрашивали синие вечерние облака в гостеприимный розовый цвет, и заставляли тысячи тысяч отражений плясать в море, где корабли из каждой страны в мире кишели, как усердные пчелы.

Быть может, там, в тиши Священной, они видели здания и побольше, но здесь это были не эльфийские руины, а работа одних только людей. Не крошащаяся гробница прошлой славы, но место высоких надежд и безумных мечтаний, полное жизнью. Даже на таком большом расстоянии Бренд слышал звуки города. Жужжание на границе его чувств, от которого у него началось покалывание в кончиках пальцев.

Колл, чтобы лучше видеть, вскарабкался на мачту, уже наполовину покрытую резьбой, и, уцепившись за рею, начал молотить руками и вопить, как безумец. Сафрит схватилась за голову, бормоча:

– Я сдаюсь. Я сдаюсь. Пусть скачет, пока не помрет, если уж так хочет. Живо слезай оттуда, болван!

– Ты видела когда-нибудь что либо подобное? – прошептал Бренд.

– Ничего подобного нигде нет, – сказала Колючка. Ее сумасшедшая ухмылка стала жестче, чем обычно. По щетине на обритой стороне ее головы шел длинный белый шрам, и в ее спутанных волосах висели кольца красного золота из монеты, которую дал ей Варослав, вперемешку с серебром. Как сказал Ральф, это чертов каприз, носить золото на голове, но Колючка пожала плечами и сказала, что голова такое же хорошее место, чтобы хранить свои деньги, как и любое другое.

Свою монету Бренд хранил в мешочке на шее. Она была новой жизнью для Рин, и он не собирался терять ее ни за что.

– А вот и он, Ральф! – крикнул Отец Ярви, пробираясь между улыбающимися гребцами к рулевой платформе. – У меня хорошее предчувствие.

– У меня тоже, – сказал кормчий, и паутина счастливых морщин появилась в уголках его глаз.

Скифр хмуро посмотрела на кружащихся птиц.

– Чувства, может, и хорошие, но предзнаменования плохие. – Ее настроение так и не восстановилось в полной мере после битвы на Запретной.

Отец Ярви ее проигнорировал.

– Мы поговорим с Теофорой, императрицей Юга, и мы передадим ей подарок королевы Лаитлин, и увидим то, что увидим. – Он обернулся к команде и развел руки, его поношенная накидка хлопала на ветру. – Мы прошли долгий и опасный путь, друзья мои! Мы пересекли полмира! Но перед нами конец пути!

Вся команда одобрительно крикнула, а Колючка пробормотала:

– Конец пути, – и облизнула потрескавшиеся губы, словно она была пьяницей, а Первый из Городов – огромным кувшином эля на горизонте.

Бренд пришел в восторг, как ребенок, и начал разбрызгивать над всеми воду из фляжки. И брызги искрились, когда Колючка отбила флягу прочь и столкнула его сапогом с его морского сундучка. Он ударил ее по плечу, что в эти дни было, словно бить по щиту, который крепко держат. Она схватила его потрепанную рубашку, они оба свалились, хохоча, рыча, и в кислом запахе боролись на дне лодки.

– Довольно, варвары, – сказал Ральф, ставя свой сапог между ними и разнимая их. – Хватит, вы теперь в цивилизованном месте! С этого момента ведите себя цивилизованно.

Доки были одним сплошным огромным хаосом.

Люди толкались, протискивались и шарахались друг от друга, освещенные ярким светом факелов, толпа бурлила как нечто живое, всюду начинались драки, кулаки, и даже клинки сверкали над толпой. Перед воротами стояло кольцо воинов, одетых в странные кольчуги, похожие на рыбью чешую, рычали на толпу и иногда били их тупыми концами копий.

– Я думал, это цивилизованное место? – пробормотал Бренд, когда Ральф подвел Южный Ветер к причалу.

– Самое цивилизованное место в мире, – прошелестел Отец Ярви. – Хотя по большей части это означает, что люди предпочитают колоть друг друга не спереди, а в спину.

– Так меньше шансов, что кровь попадет на твою прекрасное одеяние, – сказала Колючка, глядя, как человек поспешно идет на цыпочках по причалу, придерживая свой халат выше лодыжек.

В гавани стояла, сильно накренившись, огромная широкая лодка с гнилой позеленевшей обшивкой. Половина из ее весел торчала над водой. Очевидно, она была сильно перегружена, и у ее бортов толпились паникующие пассажиры. Пока Бренд тянул свое весло, двое уже прыгнули – или их толкнули – и упали, барахтаясь, в море. В воздухе висел дым, и пахло паленым деревом, но еще сильнее пахло паникой – сильной, как вонь гнилого сена и заразной, как чума.

– Это похоже на неудачу! – крикнул Досдувой, когда Бренд слезал вслед за Колючкой на причал.

– Я не очень-то верю в удачу, – сказал Отец Ярви. – Только в хорошее и плохое планирование. Только в хитроумие и скудоумие. – Он зашагал к седеющему северянину с заплетенной и завязанной за шеей бородой. Он злобно хмурился, глядя на погрузку корабля, который был похож на Южный Ветер.

– Хороший день, чтобы... – начал министр.

– Не думаю! – Проревел мужчина в ответ, заглушая гам. – И вам не найти здесь много тех, кто думает иначе!

– Мы на Южном Ветре, – сказал Ярви, – спустились по Запретной из Кальива.

– Я Орнульф, капитан Матери Солнца. – Он кивнул на свое побитое непогодой судно. – Приплыл из Ройстока два года назад. Весной мы торговали с Альюксом, и у нас был лучший груз из тех, что вы видели. Специи, вино, бисер, и украшения, от одного вида которых наши женщины бы разрыдались. – Он горько покачал головой. – У нас был склад в городе и прошлой ночью он сгорел. Все пропало. Все потеряно.

– Сочувствую вам, – сказал министр. – И все-таки боги оставили вам ваши жизни.

– И мы покидаем это чертово место, прежде чем потеряем и их.

Ярви хмуро оглянулся на женский визг, от которого кровь стыла в жилах.

– Здесь всегда так?

– Вы еще не слышали? – спросил Орнульф. – Императрица Теофора умерла прошлой ночью.

Бренд уставился на Колючку, а она в ответ скорчила рожу и почесала шрам на голове.

Новости сильно поубавили живости в голосе Отца Ярви.

– И кто же тогда правит?

– Я слышал, этим утром семнадцатилетняя племянница Виалина взошла на трон как тридцать пятая императрица Юга. Орнульф фыркнул. – Но я не получил приглашения на это счастливое событие.

– И кто же тогда правит? – снова спросил Ярви.

Орнульф покрутил головой по сторонам.

– Сейчас толпа. Народ берет на себя сведение счетов, пока закон спит.

– Как я понимаю, народ здесь любит хорошие счеты, – сказал Ральф.

– О, они копят их поколениями. Я слышал, так и начался тот пожар – какой-то торговец отомстил другому. Клянусь, они могли бы и Праматерь Вексен поучить кое-чему по части застарелой неприязни.

– На это я бы не поставил, – пробормотал Отец Ярви.

– Дядя юной императрицы, герцог Микедас, пытается взять командование на себя. Город полон его воинами. Как он говорит, они здесь, чтобы все было спокойно. Пока народ привыкает.

– К нему во власти?

Орнульф проворчал:

– Я-то думал, вы тут новичок.

– Куда ни отправься, – прошелестел министр, – влиятельные люди остаются влиятельными.

– Быть может герцог принесет порядок, – сказал Бренд с надеждой.

– Похоже, понадобилось пять сотен мечей только чтобы принести порядок в доки, – сказала Колючка, хмуро глядя на хаос.

– У герцога нет недостатка в мечах, – сказал Орнульф, – но он не очень любит северян. Если у вас есть лицензия от Верховного Короля, то вы среди цветов, но остальные убираются, прежде чем налоги не оставят от них одни стебельки.