История спиритизма (с иллюстрациями) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 78

Мистер Джеральд Бельфор предположил, что ключом к разгадке этой фразы служит известная картина, хранящаяся в Ватикане[229].

В записке миссис Веролл содержалось детальное описание картины, ничего не говорящее ей самой и включающее фразу «Ave Roma immortalis», которая была написана несколько дней назад в письме миссис Холланд.

Интересно то, что медиумический посредник, очевидно, понимал о чем идет речь.

2 марта, когда началась эта переписка, миссис Веролл призналась в своем письме, что использовала фразу, полученную ею «через одну леди». История начала наконец-то проясняться. 7 марта, в последний день переписки, со стороны миссис Холланд были получены следующие слова: «Не могла же я не дать ей ключа к разгадке».

Мистер Джеральд Бельфор утверждает, имея на то основания, что эти два комментария подтверждают преднамеренность данной перекрестной корреспонденции. Сэр Оливер Лодж, комментируя его точку зрения, говорит о скрытом смысле этой переписки:

Такого рода заявление со стороны одного из исследователей, в объективности которого мы убеждены, может послужить лишь дополнительным подтверждением того, что переписка эта проводилась не только с целью привлечь к себе внимание. Для этого у спиритов есть простые и убедительные способы. Достаточно же было для доказательства существования Америки подобрать в одном из проливов Европы кусок деревяшки, как это сделал Колумб. И ему не потребовалось плыть к ее берегам и знакомиться с коренными жителями. Это, если угодно, — грубая аналогия нашему случаю.

Кроме перекрестной переписки ОПИ тщательно проанализировало и некоторые другие аспекты работы спиритов. Наиболее примечательной и убедительной считается история, связанная с «Ухом Дионисиуса». Надо отметить, что в той нечистой и корыстной атмосфере, которая окружала все известные случаи проявления психических сил, подобные интеллектуальные экскурсы становились «лучом света в темном царстве». Обычно перекрестная переписка была настолько продолжительным и сложным процессом, что напоминала известную своей педантичностью игру в фанты. С «Ухом Дионисиуса» было все по-другому. Прежде всего обращает на себя внимание академически строгий стиль переписки, так как она проходила, предположительно, под руководством двух профессоров классических языков и литературы. Это была очень явственная попытка доказать существование загробного мира, поскольку никто, кроме этих почтенных мужей, не мог написать подобных сообщений, требующих глубоких знаний и недюжинных способностей.

Автором этой фразы является некая миссис Уиллет, которая в 1910 году написала следующие слова: «Ухо Дионисиуса. Мочка». Случилось так, что миссис Веролл, супруга известного в области классической литературы ученого, присутствовала при этом и показала фразу своему мужу. Он пояснил, что «Ухо Дионисиуса» — это название гигантской заброшенной каменоломни в Сиракузах, которая своими очертаниями напоминала ослиное ухо. В этом месте содержались несчастные афинские пленники после поражения в битве, увековеченной Тузидидесом[230]. По древним источникам это место получило такое название из-за своей абсолютной акустической изоляции, которая не позволяла крикам мучеников доноситься до ушей тирана Дионисиуса.

Доктор Веролл вскоре после этого скончался, и в 1914 году запись миссис Уиллет положила начало накоплению сведений об «Ухе Дионисиуса». Похоже, что все они исходили от покойного доктора. Например, одно послание гласило:

Считалось, что некоторые иносказания принадлежали доктору Вероллу, ряд другие приписывали умершему в 1910 году профессору С. Х. Батчеру из Эдинбурга. В его записях говорилось: «Патер Кэм прогуливается рука об руку с Кэнонгейт»[231]. Здесь имеются в виду Кембридж и Эдинбург. Вся эта сложная и странная мозаика была охарактеризована одним из медиумических посредников, как «литературные аллюзии, высказанных под влиянием двух бестелесных разумных созданий». Тем не менее никто из тех, кто тщательно изучил результаты этой переписки, не мог отрицать того, что они исходили никоим образом не от того, кто автоматически записывал эти «литературные аллюзии». Классические по форме иносказания ставили время от времени в тупик даже лучших представителей ученого мира. Так, один из них даже заявил, что сомневается в подлинности большинства из них за исключением тех, что принадлежали Вероллу и Батчеру. После тщательного изучения записей мистер Джеральд Бельфор заявил, что он готов признать «авторов этой любопытной литературной мозаики». Казалось, что невидимых собеседников довольно скоро утомили сложные и запутанные методы, что подтвердил своим высказыванием Батчер: «О, как мне надоела эта древняя чепуха!». Так или иначе полученный результат стал одним из самых ярких достижений среди всех исследований ОПИ.

В последние годы деятельность ОПИ не улучшила его репутацию, и автор, будучи одним из старейших его членов, вынужден подтвердить этот факт. Руководство Обществом перешло в руки ограниченного круга людей, которым безразлична истина и которые стремились только к разоблачению всего, что казалось им сверхъестественным. Два великих человека — Лодж и Баррет сопротивлялись общему течению, но силы были не равны. Спириты и признанные медиумы смотрели на исследователей и их методы с неприязнью. Казалось, что никто и никогда не сможет оценить по достоинству значения медиума и понять, что за ним стоит сила разума, которая проявляется только в атмосфере истинной симпатии, внимательного и тактичного отношения к способностям медиума.

Ева — медиум, обладающая способностями к материализации, приехала из Франции. Проведенные ею сеансы не дали почти никаких результатов. Вполне возможно, что это случилось из-за чересчур строгих мер предосторожности. Отчет комитета, в котором содержались малоутешительные выводы, — весьма противоречивый документ, который для непосвященного читателя представляет собой лишь набор слов. Текст был иллюстрирован фотографиями эктоплазматических образований — точным повторением в миниатюре фотографий, сделанных в Париже. Мадам Биссон, сопровождавшая свою протеже в Лондоне, вполне естественно восприняла итоги поездки с негодованием. Доктор Гелей опубликовал в «Трудах» Института метапсихики колкую статью, в которой высказывался о недостатках в организации исследований и о полной никчемности отчета.

Можно было бы рассчитывать на более корректное применение законов психологии со стороны профессоров Сорбонны в обращении с Евой, и это было бы понято большинством представителей этой науки с пониманием.

Обвинения против спиритического фотографа мистера Хоупа рассматривал представительный и независимый комитет, продемонстрировавший полное несоответствие своему названию, заставлявшее подозревать наличие заговора против медиума. ОПИ оказалось напрямую замешано в этой некрасивой истории, так как один из его членов принимал участие в ведении протоколов. Результаты работы комитета были опубликованы в официальном журнале. Вся эта история и особенно отказ Общества обратиться к фактам, на которые ему указали, бросили тень на его репутацию.

Несмотря на все сказанное и сделанное Обществом психических исследований, общественность благосклонно относилась и его существованию. Оно служило своеобразным «чистилищем» психических идей. Это была лишь промежуточная станция на пути тех, кто с интересом относился к предмету, но все еще пугался более глубокого изучения такой радикальной философии, как спиритизм. Среди членов общества наблюдались постоянные колебания — от полного его отрицания до полного принятия. Очевидно, что череда президентов — стойких последователей спиритизма — являлась гарантией того, что антиспиритические настроения Общества никогда не принимали форму полной нетерпимости. Как и все человечество в целом, ОПИ достойно как похвалы, так и критики. Если в его истории и встречались темные периоды, то наряду с этим случались и яркие события. Оно постоянно боролось за право называться истинно спиритическим Обществом, придерживаясь хотя и критической, но объективной, по его мнению, точки зрения. Но на деле так получалось не всегда. Ситуация зачастую осложнялась. Совершенно очевидно, что Общество на протяжении многих лет проводило неуклонный курс на доказательство собственного здравомыслия. Нам же остается надеяться, что бесплодный период неконструктивной критики, возможно, подошел к концу. Тем временем Британский Психологический колледж, основанный в результате бескорыстного и самоотверженного труда супругов Мак-Кензи, наглядно показал, что бескомпромиссная гонка за истиной и жесточайшие требования к свидетельским показаниям не имеют ничего общего с гуманным отношением к медиумам и объективным взглядом на спиритическое учение.