Стервам слова не давали (СИ) - Флёри Юлия - Страница 52

 -- Примешь? – Не выдержав паузы, которая явно затянулась тихо спросил Филипп и сжал кулаки до хруста в костях.

 А я, вместо того, чтобы пустить слезу, обрадоваться и носить любимого на руках, чувствовала какую-то пустоту, всплыли в воспоминаниях его слова и символическая цепь, о которой он говорил, теперь материализовалась и лежала передо мной неподъёмным грузом. Обида, заславшая глаза, не дала воспринимать этот жест, как добровольную сдачу, а проводила логическую связь: я и моё присутствие в его жизни – неподъёмный груз цепи. Поэтому, тряхнув рыжей гривой (которая так неудачно была спрятана под поварской колпак), и упрямо поджав губы, я посмотрела ему прямо в глаза и потянула рукой пару звеньев свободного конца цепи.

 -- Не коротковата ли? – Чувствую, лицо моё в сарказме с гримасой перестаралось, но исправить ничего не могу, стою.

 -- В самый раз.

 И снова затянувшееся молчание, которое, опять же, первым не выдерживает Филя.

 -- Я знаю, что виноват и если тебе от этого станет лучше, то ты должна знать: никто не сможет мне тебя заменить, я впервые прочувствовал, как это, быть вдалеке от человека, который тебе не безразличен.

 -- Не безразличен? Отличная характеристика. – Скрестила руки на груди и слишком поздно поняла, что таким образом лишилась надёжной опоры в виде стола, приткнулась к нему бёдрами.

 -- Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я хочу детей от тебя и хочу, чтобы слово семья у меня ассоциировалось только с тобой.

 -- Не слишком ли много «хочу»?

 -- Я не смогу изменить того, что сказал и что сделал. – Выдохнул, отведя взгляд в сторону. – Я могу только извиниться за свои слова, был не прав. Просто не знал, что теряю, отдаляя тебя.

 -- Что, не нашлась подходящая замена?

 -- Ты для меня одна. Только ты и нет других женщин.

 -- Научился красиво говорить? Можешь ведь, если захочешь! – Продолжала я свою экзекуцию, ловко вертя в руке малюсенькую коробочку с кольцом неземной красоты, на самом деле, в этот момент, мечтала только о том, чтобы подошёл размер, уверена: другого такого нет.

 -- Ты же знаешь, что слова это не моё, по крайней мере в том, что касается чувств. Мне легче подарить цветы, дорогую побрякушку, исполнить любой каприз, только бы не говорить того, чего нет. С тобой всё иначе... Ты... ты просто заменила мне весь мир, стала моим центром, моей главной целью.

 -- Когда исполняется одна мечта, мы следуем за другой. – Поумничала я.

 -- Останься со мной, ты не пожалеешь.

 -- Я и так не жалею. Не люблю возвращаться назад.

 -- Тогда идём вперёд. Только вместе со мной. Я не могу без тебя.

 -- Филипп...

 -- Короче! – Тут же прикрикнул Филя, понимая, что с мной по-хорошему нельзя – как маленький ребёнок, сажусь на шею. – Не знаю, что ты себе придумала, но я тебя не отпущу. Уже никогда. Ты упрямая, я упрямее, можешь не проверять. Ты уйдёшь отсюда только со мной и это последнее слово. Идём домой и можешь говорить мне всё, что хочешь, и я готов подписаться под каждым пунктом обвинения, потому что действительно виноват. И я готов ответить за каждую минуту, которую ты сожалела о нашей встрече и никто не станет на моём пути! Ларис, прошу тебя...

 -- Филипп Аркадьевич просит? – Устало, не в силах слушать признания сильного мужчины, который готов прилюдно отказаться от этой силы ради чего-то, что раньше не признавал.

 -- Я люблю тебя. Лариса, ты выйдешь за меня замуж?

 -- Ты сделал мне больно...

 Одними губами прошелестела я, устав разыгрывать из себя гордую и независимую женщину. Я слабая и я тоже люблю, поэтому никогда не смогу сказать ему «нет».

 -- Я хочу сделать тебя счастливой.

 -- Ты хочешь, чтобы я сейчас расплакалась? – Опустив глаза и хлюпая носом, шаг за шагом сдавала оборону.

 -- Я хочу, чтобы ты не боялась этого рядом со мной.

 -- Филя, потом я не смогу ещё раз достойно уйти...

 -- Идём со мной.

 Он протянул широкую сухую ладонь. Сильные пальцы едва ощутимо обхватили мои дрожащие, внушая спокойствие, умиротворение. Через несколько секунд на безымянном пальце правой руки сверкало белыми и чёрными бриллиантами кольцо, которое подошло идеально, через минуту Филя вынес меня из здания на руках под шумные овации присутствующих, через час мы уединились в его квартире, которую он назвал громкими словами «Наш дом». Но во всей этой романтике я не чувствовала его настоящего, понимала, что это красивый жест только для меня, как признание моей победы, только вот я не этого хотела... не этого. Пока он неловко возился в коридоре, не зная с чего начать, прошлась по квартире, а чувство такое, что сто лет здесь не была, да и не квартира это сейчас, а самая настоящая берлога. Не слышала, как Филя подкрался, поэтому не была готова к тому, что сильные руки обнимут меня, прижимая к тёплой груди.

 -- Я скучал по тебе, сходил без тебя с ума. – Пьяняще шептал он в мои взлохмаченные волосы.

 -- Не ври. Ты без меня пил! – Гордо отвернулась в сторону, пытаясь нагнать слезу, но она ведь предательница! Всегда появляется не вовремя, а сейчас её вовсе нет.

 -- Меня нет без тебя.

 -- Но ты умудрился выпить три бутылки виски и скурить две пачки сигарет! – Ещё больше обвинения в голосе, а у самой душа ликует, я для него что-то значу, переживал ведь!

 -- Я брошу.

 -- Я хочу напиться! – Уверенно заявила я и оттолкнула разгорячённого, возбуждённого мужчину.

 -- Лариса...

 -- Будем считать, что прощаюсь с бурной молодостью. Ты ведь правда женишься на мне?

 Уже потянула из бара бутылку креплёного вина и бутылку виски.

 -- Боюсь, иначе ты сбежишь на следующий же день. – Грустно констатировал Филя, усадил меня на кресло, сам уселся рядом на пол, обхватил мои щиколотки обеими руками и слегка поглаживая их большими пальцами улыбнулся одними губами.

 -- Лариса... всё то, что я тебе тогда наговорил...

 -- Мы всё решили.

 -- Нет. – Твёрдо и уверенно. – Ты можешь сейчас помолчать? Просто выслушать то, что я скажу, потому что это важно. Если хочешь, то считай, что я не позволяю тебе вставить слово, только слушай. Я не сказал того, что должен был. Тогда, когда просил тебя дозировать наши встречи, и сам не знал, чего хочу. Хочу просыпаться с тобой по утрам, видеть заспанное лицо, слышать твоё недовольное ворчание, но в то же время, не хочу, чтобы ты видела таким же меня.

 -- Ты бредишь.

 -- Не перебивай. Увидев тебя, узнав тебя, я уже тогда знал, что ты особенная, что другой такой нет и трусливо сбегал каждый раз, боясь нарушить тонкую грань между хорошо и плохо. Я не идеальный, я не романтичный, я не умею красиво ухаживать, да и не хочу, -- пожал плечами, отвлекаясь на какие-то воспоминания, -- в этом никогда не было необходимости. Наоборот, деспотичный собственник, который с удовольствие закрыл бы жену дома не позволяя даже свету касаться её, а когда моя воображаемая жена приобрела чёткие очертания, когда я понял, что хочу только тебя, всё изменилось. Я видел, как ты каждый день смотришь на меня, как ты ждёшь отдачи, а её нет, не может быть, потому что я не умею отдавать, я как потребитель готов принять тебя целиком, но не могу дать того же взамен. Я хочу тебя защитить, хочу, чтобы ты могла позволить себе быть со мной слабой, ранимой, любимой, но не могу этого показать. И тут встал вопрос или ты уходишь, или остаёшься... Я не знал, как тебе это объяснить... я не могу дать тебе то, чего ты от меня ждёшь, но без тебя плохо, без тебя ломка...

 -- Я ничего от тебя не ждала. Я люблю тебя таким и другого не знаю. Я старалась жить одним днём, потому что ты для меня так и остался чем-то недосягаемым.

 Я рискнула дотронуться до колючей щеки, провести по ней ладонью, почувствовать знакомое тепло.

 -- Ты умеешь любить. Мне хочется верить в то, что до меня у тебя ничего подобного не случалось. И ты не прав, потому как я чувствовала, что ты делаешь для меня больше, чем любой другой мужчина, у меня точно такого прежде не случалось... чтобы я могла не думать, что мне делать, если... – Развела руками, пытаясь описать что-то невообразимое.