Стервам слова не давали (СИ) - Флёри Юлия - Страница 3

 -- Леонид Михайлович с женой на курорте. Уже неделю как. – Заговорщицким шёпотом уточнила Аллочка, чем меня смутила, словно я в их постель влезла.

 -- Нет, а, подлец! – Махнула разом целый стакан воды, который Аллочка, подходя ко мне, предусмотрительно держала в руках, села на стул, который, видимо, так же, именно для меня стоял посреди зала, тут же огляделась, подхалимы! Наизусть меня знают.

 -- Он с документами приходил, всё по правилам. – Снова пискнула Аллочка, но под моим взглядом смолкла.

 -- Да я про Лёню! Почему у него три отпуска в году, а у меня ни одного? И как всегда не вовремя.

 -- Потому что нам без вас край, Ларисочка Витальевна.

 -- Подхалимы! – Озвучила я свои мысли, бурча куда-то в пол, решительно подскочила, бегло оглядела присутствующих, которые теперь осознали весь масштаб катастрофы и повжимали головы в плечи.

 -- Лариса Витальевна, вот, что он оставил.

 Мне протянули какие-то писульки с корявками на них, которые некто наивно приравнивает к буквам. Но я прочла и даже поняла, что от меня требуют. Брови поползли вверх от удивления и я зло погримасничала над бумажками в своих руках.

 -- Негодяй!

 -- Это вы про Леонида Михайловича?

 -- И про него тоже. – Внимательно посмотрела на лица вокруг, вздохнула. – Значит так, сегодня второе... значит до конца месяца все отправляются в оплачиваемый отпуск.

 Тут же услышала вокруг себя нервные смешки, ахи и охи, радуются они. А кто бы не радовался, получив отпуск в самом жарком месяце лета, июле? Только идиот... и я с ним за кампанию.

 -- Но там дел на неделю всего...

 -- Я вижу, ты, Аллочка, в отпуск не хочешь. – Уставилась на девушку, давя ту взглядом, знаю же, что хочет, только не может, кредит, мама и маленький ребёнок, которого она любя зовёт спиногрызом. – Он оплачиваемый, если ты вдруг не расслышала.

 -- Я расслышала, но ведь кто-то вам должен помогать. – Вкрадчиво предложила она и хитро сверкнула глазами. Ну, плутовка, погоди.

 -- Я так понимаю, кто-то хочет получить сверхурочные?

 -- А что, можно ведь и сантехнику за этот месяц поменять, вы давно хотели.

 -- Я помню, я тоже об этом подумала... Ладно, оставайся.

  Милостиво позволила, понимая, что этой лисе придётся заплатить двойной оклад, но и без помощника никуда. Подлец Лёня, вместе с собой на отдых утащил мою лучшую подругу, бухгалтера и человека, который отвечает за мелкие организационные вопросы, в одном лице. А так же Люда приходится ему законной супругой.

 -- Ничего, я ещё устрою вынос мозга этому крохобору, бюрократу и чинодралу, -- мстительно прищурилась я, холя и лелея свои ненавистные чувства. – Он у меня ещё попляшет.

 Что именно собиралась сделать, ещё не придумала, но определённый план хотя бы для выяснения обстоятельств уже присутствовал и, махнув своими длинными ресницами, хотя чего скрывать, это единственная длинная часть моего убогого организма, поэтому уточнения излишни, топнула ногой, разогнала по домам всех зевак и откровенно скучающих личностей и принялась за работу, а было её, не смотря на внезапное закрытие, вагон и маленькая тележка. Созвониться со всеми поставщиками, договариваясь о временном прекращении поставок, а это, как вы понимаете срыв контрактов, но я ведь в меру обаятельная и привлекательная, да и ссориться со мной себе дороже, поэтому санкции даже по договору минимальны, а после личной беседы, пусть и по телефону, и того меньше, хотя можно смело приравнивать к нулю. Ещё как-то нужно растасовать скоропортящиеся продукты, что тоже, весьма и весьма проблематично, в этой ситуации спасает сеть закусочных, которые недавно приобрёл Лёня. Ах, Лёня, Лёня, ну и нюх, ну и проницательность. Сам улизнул, но ходы для моего позорного отступления организовал. Спасибо тебе, Лёня, огромное, не зря ты когда-то предпочёл меня всем остальным и пригласил в кино. Чтобы было понятнее, что в этом удивительного, поясню, что Лёня – самый красивый парень института, высокий, статный, с глубокими карими глазами, прямым носом и пухлыми губами, жгучий брюнет под два метра ростом. А я, мелкая, невзрачная, метр шестьдесят два без кепки и других прибамбасов, тощая, и без макияжа настоящая моль. В довесок к такой вот замечательной мне, малютка (на то время) сынок, пришибленная на всю голову мама, дрянной склочный характер и двухкомнатная квартирка в не самом лучшем районе города. Но Лёня молодец, Лёня мужик. И под многочисленные недоумённые взгляды в тот знаменательный день он подошёл ко мне, двигаясь как ледокол «Ленин» сквозь толпу танцующей бесноватой молодёжи нашего института, сопровождаемый странными возгласами и громким свистом, остановился напротив и улыбнулся. Боже, этой белозубой улыбки я не забуду никогда, как и разочарования, которое испытала чуть позже. Но в тот момент прибалдела и наслаждалась, как с завистью смотрят нам вслед, как меня сверлят взглядом его бесконечные поклонницы. Фильм, правда, нам подвернулся не самый удачный, но Лёнино присутствие скрашивало все шероховатости того прекрасного весеннего вечера. И после, когда он провожал меня домой на такси, так как в одиннадцать в этот район автобусы уже не ходили, скромно мне улыбался, нежно гладил ручку, а на прощание спросил:

 -- Слушай, Ларис, ты ведь меня познакомишь с Люсей?

 В тот момент моё сердце разбилось о гранит его непонимания и я ответила:

 -- Конечно, Лёня, когда тебе будет удобно?

 Он помялся с ноги на ногу, вежливо извинился, раз пятнадцать, а потом попорхал на крыльях любви домой, так как пока мы выясняли отношения, а это было бурно, громко и неповторимо, таксист свинтил, якобы забывая, что молодой человек уже оплатил обратный путь.

  Оказалось, что Лёня Краморов, безнадёжно влюблён в единственного человека, который мог вытерпеть всю тяжесть общения со мной, в Людочку Голубеву, идя вместе с которой по улице, мы нередко смахивали на маму с дитём. Она, высокая, крупная (даже тогда уже сорок восьмого с половиной размера) сероглазая блонди с длинными ножищами, сорокового размера стопой и беззаботной улыбкой не смотря на абсолютное отсутствие личной жизни, и я, хотя про меня вы уже слышали. Так вот, влюблён в неё он был ещё с первого курса, только вот Люда не замечала его в упор (но это по Лёнькиному мнению), а на самом деле, так же сохла по Лёнчику, как и вся прекрасная половина института. И в этот вечер я поняла, что судьба в очередной раз обошла меня стороной, пожала тощими плечиками, посмотрела ему вслед и окончательно убедилась, что мой бывший муж, такой же недоделанный внешне как и я, был идеальной парой, только недолго. И на Лёниной с Людой свадьбе я была главным действующим лицом, но не только потому, что свидетельница, а потому что Лёнин друг, такой же красивый и здоровенный, как-то решил, что весь вечер сопровождать свидетельницу ему ни к чему, да и решил он это как только мы вошли в банкетный зал и стал нагло ухаживать за кем-то из гостей. Уже через две минуты он и эта гостья о таком неправильном решении пожалели, был избит мной же, как и гостья, а ответить не посмел, потому что меня убил бы первый щелбан. Тогда Лёня сурово нахмурился и я как маленькая пиявка повисла на плече свидетеля, он уже не был против. Больше с ним мы не виделись. А вот с Лёней продолжили дружбу, и не только потому, что Люда пригрозила ему своим внушительным кулаком, просто он по-своему меня любил... наверно... я на это очень надеюсь. После выпускного я не пошла искать работу по модной в то время профессии менеджера, а поступила в кулинарное училище. Это хоть и не было моей давней мечтой и идти в училище после ВУЗа смешно и глупо, но это было нервное, я была должна. И вот, дослужилась до шеф-повара ресторана за кратчайшие сроки, талант, что тут скажешь! А когда предыдущий начальник (семь лет назад) рискнул ущемить меня в правах, я махнула на него рукой, хвостом и вообще повела бы себя как скунс, если бы имела столь же удивительный секрет, но не повезло, я всего лишь женщина. Поэтому, вдобавок поскандалив, простила его и забыла навсегда. И не позволила Лёне вякнуть, который на свою голову решил заделаться ресторатором, что у него уже есть шеф, а вездесущая Люда меня в этом полностью поддержала. И вот я та, кто я есть. Но теперь ещё и совладелица, потому что Лёня не захотел меня отпускать на вольные хлеба, прикипел, наверно. Ну, просто никогда не поверю, что в этом был какой-то корыстный умысел.