Стервам слова не давали (СИ) - Флёри Юлия - Страница 22

 -- Я тебе сейчас дам, ой! Иди давай, сейчас, я докурю...

 -- Вы же не курите.

 -- Так покурю перед смертью. Иди.

 И вытолкав неугомонную за дверь, села допивать успевший остыть кофе.

 -- Гадость... – Перекосило меня и с такой перекошенной физиономией я и появилась перед званным-не-званным гостем.

 -- Кому тут баранину затолкать в... – Не сбавляя оборотов после воспоминания о кофе рыкнула я, издалека завидев знакомый бритый затылок.

 -- Я тебе её сейчас сам затолкаю в...

 С таким же наездом услышала я в ответ, и теперь уже могла разглядеть не только лысину, но и золотые фиксы, нос картошкой, бегающие чёрные глазки, да, впрочем, и всего Пашку.

 С Пашкой мы познакомились лет шесть назад на одном черноморском курорте, где я его и накормила точно такой же бараниной, пытаясь поразить воображение и покорить пусть и не с одного взгляда, но с одного укуса точно. А когда он окончательно потерял голову и влюбился, я испарилась как осенний туман в ущельях гордых вершин. Видно покорила я его неслабо, если и через столько лет вспомнил вкус.

 Смотрю, этот с лысиной и зубами лыбится, Лёня в а*уе, Людмилка хлопает ресничками и уже готовится ко взлёту, а я всё так же сурова и непоколебима.

 -- Ну, вот я и нашёл тебя, конспираторша хренова.

 Повёл амбал плечами назад, улыбаться перестал и в два шага преодолел немалое, на первый взгляд, расстояние между двумя точками пространства. Меня он не то, чтобы скрутил, но придушил однозначно, зажимая хилую шейку в своём нехилом локтевом сгибе, теперь ещё осталось чуб потеребить костяшками пальцев и чёлка «Карлсон на вылете» мне обеспечена.

 -- Эй-ей, как нашёл, так и потеряешь, кто ж тебя кормить-то будет? – Запищала я, делая более жалостливый голосок, только Пашку жалость не берёт.

 -- Раз в пять лет – это не кормёжка. – Заныл он и хватку ослабил, позволяя мне высунуть язык и подышать как собачке. – Давай, признавайся, пойдёшь ко мне? Я тебе не этот жлоб, -- кивок в сторону Лёни, -- королевой ходить будешь, в долю войдёшь. – С корабля на бал начал Пашка, заглядывая своими нечестными глазами в мои полу закатившиеся.

 -- Я и здесь в доле. А если ты ещё и заставишь этого жлоба, -- снова косой, но теперь уже мой взгляд в Лёнькину сторону, -- продать мне всего один процент акций, то буду равноправная владелица.

 -- А мне что с того? – Искренне удивился амбал.

 -- А я скажу волшебное слово. – Заманчиво пообещала я.

 Что там за волшебное слово, Пашка просёк сразу, только никому вокруг не признался. Он, личность хоть и авторитетная, но весьма разносторонне развитая. И когда я сказала «влюбился», то имела в виду не себя (к счастью), а влюбился мужчина пятьдесят четвёртого размера с ростом метр девяносто в мою баранину. Как истинный ценитель, кулинар и просто человек, любящий плотно поесть. Секретный ингредиент я ему отказалась просто сказать, не продала и, уж тем более, не подарила стратегическую информацию заведомо конкурентной особи. Пашка во времена перестройки урвал себе крупный кусок земли и кое-что по мелочи, как говорил он сам, а со временем предприимчивый молодой человек удачно провернул несколько сделок и, как следствие, преумножил капитал. И к времени близкому к дню сегодняшнему, побаловал себя и открыл ресторан, затем образовалась сеть, а вот баранину толком никто готовить не умел. И сошлись мы с ним неспроста и даже не на спор, хотя доля азарта присутствовала. А дело было в том, что мы одновременно оказались в небольшом ресторанчике, где каждый заказал себе шашлык из баранины. Я съела молча, хоть мне и не понравилось, а вот Пашка разошёлся и принялся скандалить, вопить, что его обманули. Особой цели в этом скандале, как выяснилось позже и уже наедине, не было, просто человеку иногда становится скучно и хочется побузить. В тот раз поводом стал шашлык, в меню презентованный как «Шашлык по-восточному с травами и смесью перцев», но ни трав, ни смеси перцев гость не узрел и вот тут начались претензии. Я, заметив, что мужик разошёлся ни на шутку, а молоденький поварёнок стоит ни жив, ни мёртв, решила вмешаться и обещала накормить самца бараниной по особому рецепту. Накормила, на свою голову, две недели потом за мной ходил, всё выпытывал что я туда ТАКОГО положила. Да ничего! Просто знаю как правильно приготовить, вот и всё, а он не понимал. Я и сбежала, оставив оплаченную ещё на четыре дня комнату. А сейчас вот, встретились.

 После моего обещания, глаза Пашки загорелись синим пламенем, локоть с моих плеч дематериализовался, а обращение превратилось на «Вы» и шёпотом. Коротким кивком и сопровождавшим его «Пошли», мы направились в хозяйский кабинет, в котором Паша мне посочувствовал и разрешил-таки закинуть ноги на Лёнечкин красивый резной стол.

 -- Там ещё про процент акций было...

 Напомнила я, заметив как Пашка удобно устроился напротив, вырвал лист из фирменного ежедневника и вооружился карандашом.

 -- Будет тебе процент, торгашка, давай, надиктовывай.

 Надиктовала. Таких счастливых глаз я не видела со времён Андрюхиного десятилетия, когда я подарила ему гоночный велосипед. Но любоваться зрелищем долго мне не позволили: тут же став суровым Пашей-Паровозом, мужчина кликнул Лёньку, который обомлел во-первых от тона, которым его позвали, а во-вторых, от моей наглости, ноги со стола я так и не убрала.

 -- Сделаешь так, как скажет и в накладе не останешься. – Было велено Лёнчику.

 -- Вы её плохо знаете. – Закатил он глаза, понимая, к чему ведёт равноправие.

 -- Да я её вообще не знаю! Знал бы, давно бы увёл. Всё, оставайтесь, разбирайтесь, если что, у тебя, Ларёк, мои номерочки есть. – Паша посмотрел на Лёню, намекая на то, что это «если что» относилось именно к нему.

 Когда мы в кабинете остались вдвоём, Лёня самым бесцеремонным образом сначала сбросил со стола мои ноги, потом, подняв меня за ворот пиджака, словно сцикливого кота, вышвырнул на диванчик неподалёку и меня саму. Вальяжно уселся в своё кресло, упёрся локтями в столешницу, принимая самый деловой вид, сдвинул брови и вздохнул.

 -- Надеюсь, ты понимаешь, что всё, что было сказано мной под давлением, за чистую монету принимать не стоит? – Снисходительным тоном начал он.

 -- Да? Ты тогда здесь посиди, никуда не уходи, думаю, дядя Паша ещё не ушёл, я сейчас...

  Я, было, подскочила с диванчика, приняла позу «готовность номер раз» и...

 -- Стоп!

 Я села как и сидела, моргая так часто, что видео перед глазами стало похоже на набор слайдов.

 -- Лариса, мы с тобой друзья, но подобные манипуляции переходят всяческие границы. Ты это хоть понимаешь? Откуда ты вообще берёшь все эти знакомства? При мне ты идеальна мама, идеальный повар, а стоит только отвернуться, как становишься идеальным искателем приключений на своё тощий зад!

 -- Попрошу без оскорблений. – Надулась, скрестив руки на груди.

 -- Это я тебя прошу. Заканчивай концерт и возвращайся к своим прямым обязанностям.

 -- А акции? – Сползая с дивана, обречённо уточнила я.

 -- Помечтаешь в следующий раз. – Стало мне ответом.

 И вот так, не успев даже представить себя начальством, я потянула ноги из кабинета. В коридоре встретила впечатлённого Пашу, который уже нахваливал одному своему приятелю мой рецепт, потягивал дорогую сигару и мечтательно закатывал глаза. Глянул на меня, поманил пальцем, а когда я подбрела, всё так же, как и при встрече, уложил на плечи тяжеленный локоть, который стал точкой в моей внешней защите и я рухнула ему на колени бесцеремонно вжимаясь в грубое мужское плечо.

 -- Ну, почему так? – Задала я риторический вопрос. Приятель Паши странно на меня посмотрел, а вот тот всё понял.

 -- Что? Отказал?

 -- Отказал.

 Я опустила голову ещё ниже и смотрела на свои белые балетки, что-то внутри перемкнуло, захотелось чувства защищённости и полной зависимости от сильного мужчины, очень удачно на эту роль подходил Паша.

 -- Лариса, ты нормальная баба, просто сильно хитро сделана, вот он тебя и боится.