Титановая гильотина - Соболев Сергей Викторович - Страница 77

Да, по корме у них этот чертов охранник с явно учуявшей что-то неладное собачкой.

Справа, метрах в двадцати, находится какое-то строение... Хозпостройка? Гаражные боксы? Есть ли там кто из людей?..

Слева, шагах в пятнадцати от оконечности дома, вырастает высокая кирпичная стена.

Едва водитель заглушил движок, как из дома вышел какой-то парень в простеганном свитере защитного цвета, перекрещенном ремнями амуниции, поддерживающей наплечную кобуру с пистолетом.

Охранник, с трудом сдерживая хрипящего на поводке Абрека, тоже двинулся от ворот в их сторону.

Волков не столько увидел, сколько почувствовал, как вдруг напрягся всем телом водитель «Фронтеры»... Последний набрал в легкие побольше воздуха... приготовился выметнуться вон из машины и громким окриком предупредить коллег об опасности.

В салоне «Фронтеры» – довольно звучно – раздалось «тах!»... и еще один громкий «хлопок» – Волков дважды выстрелил в водителя, сначала через спинку его кресла, затем, чуток привстав, сверху, в черепушку...

Рванув дверцу со своей стороны, он выбрался из машины на площадку перед домом.

Справа от него, заметно скрадываемые глушителем, послышались щелчки одиночных выстрелов: «тах!»... «тахх!!»... «тахх!!» Парень, который спускался к ним по лестничке с перилами, дернулся, как ужаленный, затем, нелепо взмахнув руками, свалился на нижних ступенях.

Волков так и не врубился, осознанно ли спустил с поводка своего Абрека охранник или же ротвейлер сам вырвался... но эта тварь с оскаленными клыками неслась сейчас прямо на него!

Он успел выстрелить, когда этот четырехногий убийца уже отталкивался своими мощными лапами, изготовившись к прыжку. В секунду отшатнулся, как тореадор, пропускающий мимо себя разъяренного быка. Страшное животное, чью массу сразу не смогла остановить пуля калибра 5,45 мм, угодившая ему в грудь, просвистело мимо. Резко развернувшись, Волков всадил еще одну пулю в широкий, как у какого-нибудь брателлы, загривок ротвейлера.

С той стороны, где находился Карахан, прозвучало подряд три или четыре одиночных выстрела. Волков увидел краем глаза, как рухнул на дорожку охранник, который бежал к ним со стороны ворот: пока его напарник воевал со злобной псиной по кличке Абрек, Герман успел – за компанию к вышедшему из дома – завалить еще и этого охранника.

Карахан первым метнулся к входной двери.

Волков дважды «пошевелил» выстрелами тело охранника, распростертое на асфальтированной дорожке, ведущей к дому от ворот (береженого бог бережет).

Потом шмальнул еще раз в башку ротвейлеру, который, впрочем, и без того уже не подавал признаков жизни.

Поднимаясь по ступеням, сделал контрольный в голову другому охраннику.

И тут же, прикрывая тылы Карахана, устремился внутрь этого похожего на крепостное сооружение дома.

В коридор через неплотно закрытую дверь одного из помещений первого этажа доносились – вполне явственно – мужские голоса.

Когда вслед за ним в коридор проник Волков, Герман сначала приложил палец к губам, затем кивнул в сторону дверей, за которыми сейчас находились как минимум двое.

Оттуда же доносился какой-то невнятный бубнеж (кажется, там был включен телевизор, но громкость его приглушена).

Волков тихонько просквозил мимо него и занял позицию в конце коридора, возле лестницы, ведущей на второй этаж дома.

Те двое, что находились сейчас в помещении столовой, явно не слышали той возни, что происходила только что у парадного, и пока ни о чем не подозревали.

– Это же сущий беспредел, Валера! – донесся из-за неплотно закрытой двери чей-то грубый голос. – Тёму, говорят, на циркулярке, как кабана, пополам распилили! Цех был весь кровищей забрызган... как на бойне!

– Ничего, Саня, разберемся! – ответил ему другой. – Сам видишь, пошли какие-то напряги, но это временно!

– Москвичку эту, наверное, все равно в расход выведут?

– Начальство решит. Скажут исполнить ее – сделаем!

– А потом займемся теми отморозками, что так жестоко приговорили Тёму Завадского...

– Мы это дело пробьем, Саня, не сомневайся... На лоскуты порежем! Я в общем-то и сейчас догадываюсь, кто за всем этим может стоять. Лучше бы я ему не ствол с бабками подложил, а растяжку в его хате поставил! Что-то перемудрили здесь умники, мать их так!

Герман скосил глаза на Волкова. Тот жестом показал ему, что он может действовать. В наплечной кобуре Карахана, оттягивая правое предплечье, затаился до поры тяжелый двадцатизарядный «стечкин». От кругляша ПБС, навернутого на дуло «калашникова», все еще не остывшего после недавней стрельбы, несло кисловатым запахом пороха и железной окалиной.

– Чего-то смена опаздывает, – донеслось из-за двери. – Непорядок, однако.

– А какая нам с тобой разница, Саня? У нас-то с тобой ненормированный рабочий день.

Ломов уставился на человека, который неожиданно вырос на пороге столовой, где они на пару с Фоминым уминали бутерброды с ветчиной, запивая еду чаем из больших полулитровых кружек.

Фомин, сидевший спиной к дверям, резко обернулся и тоже, бледнея на глазах, уставился на Карахана.

– Значит, Фомин, это ты мне «беретту» подбросил?! – спросил Карахан, дав возможность каждому из присутствующих здесь заглянуть поочередно в черный зрак его «калаша».

Он сделал пару шажков в сторону (Миша, остававшийся в коридоре, теперь держал через дверной проем на мушке Ломова), не спуская глаз с Фомина, под левой мышкой которого торчала рукоять пистолета.

– Кто меня подставил?! – не повышая голоса, спросил Герман. – Кто отдал приказ?! Стреляю на счет «три».

– Э-э-э... Карахан... давай поговорим, – рыскнув глазами на Волкова, чья фигура ему хорошо была видна через дверной проем, Фомин, сузив глаза, вновь уставился на Германа. – Ты же в Конторе работаешь... на государственной службе...

– Раз...

– Ну ты ж не бандит, в натуре?!

– Два...

– Черняев! – выпалил Фомин, весь как-то напружинившись, словно перед броском. – Верь мне!

– Знаю! Кто заказал, я спрашиваю!

Фомин смотрел уже не ему в глаза и не в черное отверстие глушителя, а на палец Карахана, который плотно обжимал спусковой крючок.

– Через Шацкого все шло! – выпалил Фомин. – Кто-то из верхов вашу Контору заказал!

В следующую секунду Ломов, утробно зарычав – в своей прошлой жизни он наверняка был тупым ротвейлером, – вскочил из-за стола, пытаясь одновременно с этим вырвать из кобуры свой пистолет.

Фомин тоже вскочил на ноги, рывком пытаясь уйти влево, подальше от дверного проема – откуда в его приятеля уже полетели раскаленные кусочки свинца, – и тоже попытался обнажить ствол...

Помещение столовой наполнилось звуками частых, злых, упругих хлопков. Всадив по инерции «контрольку» в голову Фомину, Карахан едва не сплюнул от досады себе под ноги.

– Черт!.. – пробормотал он. – Про москвичку-то я забыл у них спросить...

Отправив Волкова постоять на стреме, Карахан принялся в темпе осматривать дом.

На двух верхних этажах свет отсутствовал, и там, кажется, не было ни одной живой души.

Едва он спустился на первый этаж, как вновь нарисовался Миша Волков и передал ему связку ключей, которую он обнаружил при охраннике, которого Герман завалил на ступенях дома.

Под этим мрачноватым особняком был еще как минимум один подземный этаж, но Герман все ж решил сначала проверить те из помещений первого этажа, чьи двери оказались запертыми.

Таких помещений здесь было два.

Найдя в связке нужный ключ, Карахан открыл одну из двух этих дверей. За ней оказался двухметровый предбанничек, а дальше... дальше запертая на ключ решетка, за которой в помещении, лишенном окон, виднелись стеллажи с оружием и стол для чистки оружия.

«Нич-чего себе! – удивился Карахан, включив свет. – Да у них здесь, похоже, целый арсенал...»

Заперев обратно оружейную комнату – вот тебе и «частное агентство»! – он подошел к другой запертой двери и стал искать в связке ключ, который подошел бы к дверному замку.