Титановая гильотина - Соболев Сергей Викторович - Страница 69

– Как, ты говоришь, зовут того человека, которому ты намеревался передать дискету?

– Алексеем Николаевичем его кличут. Во всяком случае, так мне сказала сотрудница мэрии. Она же назвала номер его служебного кабинета в Доме печати – тридцать седьмой кабинет.

– Да, все правильно... этого человека зовут так же, как и моего начальника, – покивал головой Соломатин. – Так ты ему лично, Володя, передал ту дискету?

– Не-а, не получилось. Положил ему на рабочий стол. Там у него уборщица паласы пылесосила, кабинет был открыт. Ну а через минуту буквально меня какие-то хлопчики взяли в хомуты.

«Ну и как все это прикажете понимать? – встревоженно подумал про себя Соломатин. – Если эта дискета через пресс-секретаря попала в руки Мельникова, то почему он ничего не сообщил об этом Керженцеву? Там ведь, на этой дискете, кажется, есть все, чтобы смешать с дерьмом центурионовцев и даже прищемить хвост их высоким покровителям! Неужели Мельников решил на время притихарить такую важную улику? А может, вообще решил умыть руки? Нет ли тут какой измены? А может, просто какая-то нестыковка произошла?»

Маркелов в этот момент думал о том, что неплохо бы было прямо сейчас позвонить в Москву, Уралову или его помощнику, и хотя бы вкратце поведать, что с ними, с Маркеловым и Зеленской, произошло в последние полтора суток.

Ну и скандал они раздуют в своей и без того скандально известной воскресной передаче!

При этой мысли разбитые губы Маркелова сложились в некое подобие ухмылки.

– Могу я сделать один телефонный звонок?

– Извини, дружище, но пока это невозможно, – сказал Соломатин, подымаясь со стула. – А вот мне нужно срочно кое-куда позвонить.

Генерал Керженцев все еще о чем-то совещался с куратором, причем и оперативный дежурный, и помощник самого Керженцева наотрез отказывались соединять Соломатина с начальником (хотя оба, конечно, понимали, что звонит он отнюдь не по пустякам).

Соломатин был уверен, что пресс-секретарь городского головы, скорее всего, уже передал маркеловскую дискету Мельникову и что шансов на то, что этот Алексей Николаевич, тезка Керженцева, не сделал этого, а спрятал дискету где-то у себя в домпечатовском офисе, очень и очень мало. Но даже столь мизерный шанс в их положении не стоило упускать. Поэтому он приказал двум своим сотрудникам переодеться в штатское, проинструктировал их, снабдил набором инструментов, необходимых для выполнения столь щепетильной задачи, и отправил в Дом печати, до которого от бывшей досаафовской школы было всего минут десять езды.

Вернулись они так быстро, что Соломатин не успел и глазом моргнуть.

– Уф-ф-ф... – сказал один из сотрудников, выбираясь из тачки (Соломатин вышел встречать их на площадку). – Еще чуток бы, Леня, и мог возникнуть крупный скандал!.. Ты знаешь, чей это был кабинет?

– Ну?

– Пресс-секретаря Воронина!

– Ну?!! Не врете?

– Верняк! Кабинет секретаря мэра – напротив! Под номером тридцать шесть! У них там табличек сейчас нету.

– Наверное, в демократию играют, – высказал догадку другой сотрудник. – Немудрено спутать.

– Ну вот... Вскрыл я отмычкой кабинет без проблем. Веня на шухере стоит...

– Ага, на лестнице второго этажа, – кивнул сотрудник. – Смотрю, этот черт снизу поднимается, такой какой-то, весь задумчивый. То ли выпил крепко, то ли как-то малость не в себе.

– Какой черт? – спросил Соломатин, ничего пока не понимая. – Аркушин, что ли?

– Ну да! Он самый. Хорошо, что я его сверху заметил и успел цынкануть по рации... мол, будь осторожен, один дядя тут идет...

– Ну а я же не в курсе, чей это в действительности офис, – усмехнувшись, сказал другой сотрудник. – Полез смотреть ящики письменного стола... Ага! Смотрю, в верхнем какая-то дискета лежит! И еще одна в ноутбук заряжена! Только, значит, я сунул эти обе дискеты в карман, как послышался звук отпираемого замка. Я моментом загасил фонарик и в последний миг успел встать за дверь. Он, значит... чего-то заменжевался...

– Аркушин?

– Ну да... Я думал, он что-то учуял и сейчас как заорет что-то вроде «Лови-держи вора!!!», но его, оказывается, кто-то окликнул из коридора.

– Кто-то из тамошних журналистов или же сотрудников о чем-то стал базарить с ним в коридоре, – продолжая посмеиваться, сказал коллега. – Я за ними через открытую дверь с лестничной площадки наблюдал. Они о чем-то базарили пару минут, потом Аркушин захлопнул дверь своего кабинета и они пошли вместе на четвертый этаж.

– Ну а я, естественно, тут же свинтил из его кабинета, – докончил свой рассказ «взломщик».

Соломатин сначала смотрел на них с полным недоумением, но потом его наконец озарило.

Объяснение здесь может быть лишь одно: сотрудница мэрии, наверное, назвала Маркелову не те данные, спутав номер кабинета.

То есть Маркелов оставил дискету на столе не у Алексея Николаевича, а у Геннадия Юрьевича, чей кабинет был напротив нужного.

Аркушин, не просматривая, положил эту дискету в верхний ящик стола (либо уборщица ее туда определила). Одно из двух: или он не открывал верхний ящик своего офисного стола в Доме печати, или не имел времени, чтобы просмотреть файлы на дискете, которая непонятно каким способом материализовалась вдруг в ящике его стола.

Осознав весь трагикомизм этой ситуации, Соломатин буквально согнулся пополам от хохота (теперь уже двое коллег уставились на него с немым изумлением).

«Чего только не бывает в этой жизни, – содрогаясь от смеха, размышлял Соломатин. – Ну надо же!.. Десятки ищеек рыскают по городу и по всей округе в поисках компры, которую отсняли здесь москвичи! А дискета-то, оказывается, все это время хранилась в ящике стола Аркушина, доверенного лица самого и.о. губернатора!..»

Кроме этой забавной истории, других поводов не то что для смеха, но даже для сдержанного оптимизма жизнь в этот вечер и в последующую ночь Соломатину и его коллегам как-то не подкидывала.

После того как Маркелов опознал злополучный носитель, Соломатин спрятал драгоценную дискету себе в карман.

«Кто воевал, имеет право, – эдак мрачновато подумал он в этот момент про себя. – Какие-то непонятки вдруг возникли... Такое впечатление, что на начальника сейчас сильно давят... Не дай бог вот так оказаться... между молотом и наковальней! А Герман?! Ну уж нет... Сначала мы с Караханом эту дискетку внимательно проштудируем и даже копию для себя снимем, на всякий пожарный, а уж потом передадим ценную вещицу своему начальству...»

Тут же пошли тревожные звонки.

Сначала прозвонил по резервной трубе Карахан.

«До фига, Леня, там собралось сейчас народу, – встревоженным тоном сказал Герман. – Мы даже не знаем пока, там ли она или же ее держат где-то в другом месте... Короче, пока наблюдали издали очень осторожно, но еще ничего не решили...»

Едва Соломатин дал отбой, как его тут же позвали к аппарату внутренней служебной связи.

– Слушайте сюда, Соломатин! – непривычно громко и даже как-то взвинченно произнес в трубку Керженцев. – Отменяются все мероприятия! Без моего приказа... ни шагу!! Никаких вообще телодвижений! Ясно вам?!!

– Но, товарищ генерал... Мы вот тут потихоньку пробили уже многое! Маркелов у нас! Дает показания!!! Мы тут пару мест вычислили, где они Зеленскую могут укрывать... Я хотел испросить у вас санкцию, чтобы поднять по тревоге всю нашу группу «антитеррора»!..

– Отставить!!! – рявкнул Керженцев вне себя от ярости и гнева. – Соломатин! Слушайте приказ!! Сотрудникам оставаться на базе, а вам... вам я приказываю немедленно явиться в Управление!!! Там и поговорим.