Титановая гильотина - Соболев Сергей Викторович - Страница 16

Что касается и.о. губернатора и еще одного его «стратегического партнера» Лычева, занимающего должность главы «Волжскэнерго», равно как и все еще влиятельного мэра Н-ска господина Мельникова, то они сочли лишним присутствовать на подобном мероприятии, поскольку предпочитали сохранять – чисто внешне, конечно, – нейтральную позицию в этом принимающем все более ожесточенные формы споре двух «хозяйствующих субъектов».

При помощи сотрудников областного ОМОНа – подразделение численностью двадцать человек прибыло со спецколонной на автобусе «ПАЗ», – вооруженных дубинками и металлическими щитами (сделанными, кстати, здесь же, на комбинате, из легкого и особо прочного титанового сплава), при поддержке экипированных в свою фирменную униформу сотрудников ЧОП «Центурион» двум судебным приставам удалось все ж кое-как протиснуться сквозь людскую толпу непосредственно к дверям центральной комбинатовской проходной.

Все двери «аквариума» оказались запертыми изнутри; сквозь стекла были видны застывшие возле турникетов в напряжении фигуры охранников в новеньком, необмятом еще камуфляже и крепких молодых мужчин в цивильном, вооруженных преимущественно металлическими прутьями (всего там находилось примерно человек тридцать).

Багроволицый судебный пристав, держа портфельчик с бумагами в левой руке, правой принялся колотить в обшитую титановыми пластинами дверь.

– Немедленно откройте!! – проорал он сиплым, простуженным голосом. – Во исполнение постановления суда... именем закона... вы обязаны пропустить нас на территорию комбината!!!

С обратной стороны двери донесся чей-то голос:

– Не положено! Сегодня выходной... Не велено никого пускать!

Старший пристав вновь забарабанил кулаком в дверь.

– Я приказываю открыть дверь! Вы что, не видите, кто тут стоит перед вами?!.

Из-за запертой двери донесся чей-то мрачный смешок.

– Ты че, тупой?! Сказано же тебе, что никого из начальства на комбинате нынче нет!..

– Вы нарушаете законы Российской Федерации, – подал реплику младший возрастом и званием судебный пристав. – Вы обязаны нас пропустить... иначе понесете строгое уголовное наказание!

– А пошли бы вы на х... – донеслось из «аквариума». – Сказано же вам – отвалите!

В этот момент к дверям проходной протиснулся могучий, рослый Черняев – сильный, как медведь, он без особых усилий прокладывал себе путь сквозь неспокойную, колыхающуюся, спрессованную человеческую толпу, – а с ним с полдюжины сотрудников его частной охранной фирмы.

– Все, хватит базарить! – рявкнул Черняев, одетый по обыкновению в темный длиннополый плащ. – Бойцы... ну-ка за дело! Хреначьте по стеклам! А то мы до ночи тут будем вошкаться...

Один из его сотрудников, вооруженный ломом, принялся колотить по стеклу рядом с брамой, но стекло, толщиной в два пальца, оказалось высокопрочным, армированным и лишь гудело от звучных ударов и покрывалось мелкими, расходящимися от центра трещинками, но не поддавалось...

Вскрыть при помощи такой вот нехитрой методы «аквариум» оказалось делом далеко не простым; к тому же еще и «защитнички» напирали попеременно то с одной стороны, то с другой – так что работать было невозможно.

– Если только из «мухи» по дверям жахнуть! – подал реплику один из раскрасневшихся центурионовцев. – Заодно бы «комбинатовских» поджарили!..

– Всем назад! – скомандовал Черняев. – Сначала надо всю эту шушеру от проходной отогнать! Иначе на территорию нам не пробиться.

Маркелов вновь приоткрыл дверку, встал на порожек «Фольксвагена», выпрямился во весь рост и, кое-как зафиксировавшись в этой не очень удобной для работы позиции, стал снимать рабочей камерой события, происходившие возле смахивающего на аквариум здания центральной проходной комбината.

Зеленская, скосив глаза на припаркованную неподалеку черную «Волгу», вдруг обнаружила довольно любопытный факт: кряжистый парень лет двадцати восьми, одетый в черную кожанку-»реглан», сидевший в кресле водителя, выбрался наружу и... вскинул к глазам портативную видеокамеру, которую он вслед за Маркеловым направил в сторону бушующей возле здания проходной толпы.

Не успела она еще сообразить, что все это означает – мужчина, появившийся незадолго до этого из черной «ГАЗ-31», столь странно вдруг на нее посмотревший, его коллега, производящий видеосъемку, и плюс к этому внезапная и труднообъяснимая ретирада попытавшегося было пристать к журналистам с расспросами субъекта с лошадиным лицом, который испарился, едва только здесь припарковалась эта самая «Волга», – как Маркелов вдруг подал со своего места недовольную реплику:

– Так не годится, подруга! Фигня! Отсюда ни черта толком не снимешь! Анна... оставайся в тачке, а я попытаюсь подойти поближе...

Зеленская прерывисто вздохнула: ладно, если только камера пострадает, можно ведь в эдакой свалке и по голове неслабо получить...

Анна вытащила ключ из замка зажигания и выбралась наружу, поставив «фолькс» на сигнализацию.

– Ага, сейчас... так я тебя одного и отпустила!

Примерно в этот же момент к месту событий – заполошно и в то же время как-то угрожающе подвывая сиренами – прибыли две пожарные машины и «КамАЗ» в сопровождении милицейского «уазика» и микроавтобуса без опознавательных знаков. Баррикаду, выставленную на ответвлении шоссе из Н-ска, этот транспорт миновал точно так же, как и получасом ранее вся спецколонна: объехав преграду по промерзшему полю. Люди, выставленные там в качестве защитного кордона, не смогли перекрыть путь этим машинам; к тому же никто толком не знал, зачем здесь появились пожарники и кто их вызвал на комбинат, где имеется собственная пожарная служба.

Машины эти были несколько необычного вида: более громоздкие, с жаропрочными стеклами кабины, они были снабжены довольно мощными водометными установками. Всего в области четыре единицы подобной техники, и все эти специализированные пожарные расчеты были приписаны к Волжскому нефтеперерабатывающему заводу.

Оба эти мастодонта остановились на краю площадки, почти в точности напротив стеклянного куба проходной, но примерно в сотне метров от него. Омоновцы и центурионовцы резко сдали назад, разделившись при этом на две партии: одна отошла к стоянке маршруток, занятой сейчас джипами и крутыми иномарками – господа, прибывшие сюда на них, предпочитали пока не покидать своих лимузинов, – другая заняла позиции возле пожарных машин.

Температура воздуха была около нуля градусов, но вечером и ночью, как это и было в последние несколько суток, синоптики обещали до десяти градусов мороза...

В тот момент, когда мастодонты ударили по более чем двухтысячной толпе, собравшейся на просторной асфальтовой площадке перед «аквариумом», из своих водометных установок, стрингеры уже находились возле грузовика, который «комбинатовские» и те, что успели подтянуться из города – поддержать «своих», помитинговать против властей, преимущественно губернских и московских, или попросту поглазеть на события в роли зевак, – использовали в этот день в качестве импровизированной трибуны.

Им крупно повезло: когда по толпе ударили струи ледяной воды, они вдвоем, как и еще несколько оказавшихся там граждан, смогли, присев на корточки, укрыться от этой нешуточной опасности за кабиной грузовика.

Многих эти мощные струи сбивали с ног; кое-кто, хотя и устоял под их напором, оказался мокрым с головы до ног... Асфальтированная площадка, в особенности же подходы к центральной проходной, стали стремительно пустеть от разбегавшегося кто куда народа.

Струйка ледяной воды попала Зеленской за ворот; она, не удержавшись, звонко взвизгнула... Ор, вопли, мат-перемат... Кто-то неподалеку, перекрывая этот шум и гам, громко крикнул: «Гады!! Че делают с народом?! Убивать таких мало!..»

Наконец водометы прекратили работу.

Маркелов тут же вскарабкался на мокрое днище грузовика и, приняв от напарницы рабочую камеру, сплошь нецензурными словами приказал оставаться ей на месте и ни в коем разе не пытаться лезть вслед за ним на «трибуну»...