Последний бой - Соболев Сергей Викторович - Страница 57

— Старший оперуполномоченный... имярек... майор госбезопасности... Все сходится, все — в «цвет»!

Нарисовалась Измайлова, которая оставила битую «десятку» в соседнем дворе. Чужие куртку и портфель положили рядом с их владельцем. Рейндж еще раз проверил пульс — все путем, наркоз подействовал, как надо. Закрыли машину, поставили на сигнализацию и отошли к дальнему подъезду, откуда стали наблюдать.

На восьмой минуте ожидания во двор въехал джип темного окраса. Из него вышли двое молодых мужчин в штатском. Один из них щелкнул брелоком, отключая сигнализацию. Он сел в кресло водителя минивэна, а его коллега занял кресло пассажира.

Еще через минуту обе машины, включая джип, выехали со двора и покатили куда-то, в известном лишь этим людям направлении. Но, куда бы они ни привезли этого «изъятого» только что сотрудника ФСБ, работающего в штате спецотдела, Мокрушин сейчас не хотел бы оказаться на его месте.

В половине одиннадцатого вечера «жених» и «невеста» вернулись обратно в пансионат «Сосны» — вернулись, как и ушли отсюда, через запасной ход.

— Молоток, Нюра! — похвалил напарницу Рейндж. — Хорошо держалась... Надо обмыть это дельце! Эй, эй... ты куда это?

— Хочу принять душ, — сказала Измайлова, пряча свой роскошный рыжий парик в шкаф (она-таки оказалась брюнеткой, причем носила сейчас довольно короткую стрижку). — Спасибо, шеф, за добрые слова. Рядом с вами, знаете ли, я чувствую себя на сто процентов уверенной.

Измайлова взяла с полочки пакет, захватила то ли халатик, то ли длинную майку и, ловко обогнув своего командира на вираже, скрылась в ванной комнате, захлопнув дверь у него прямо перед носом.

— Глупая ты женщина, — проворчал Рейндж. — Я баньку нам на вечер заказал... Распили бы бутылку шампанского... то се... заодно бы и попарились, так сказать, по-семейному!..

Он вяло перекусил бутербродами, приготовленными его новоиспеченной напарницей. Заварил себе кружку чая, вышел на балкон, покурил. Когда он вернулся с балкона, из ванной показалась Измайлова, в халатике, разрумянившаяся, с чуть влажными после душа волосами. Выключила верхний свет, включила «ночник», сняла халатик, под которым оказалась коротенькая, доходящая до середины бедер, ночнушка, и, пожелав шефу спокойной ночи, улеглась на свою кровать под одеяло.

Глядя на эту картинку, Мокрушин едва не сплюнул с досады.

— Приличные невесты так со своими мужиками не поступают, — пробормотал он себе под нос. — Всем ты хороша, Аннушка, но уж больно упряма...

Он взял с собой пакет с банными принадлежностями и поплелся в «виповскую» сауну (не пропадать же деньгам, уплаченным вперед за сие удовольствие?). Чтобы не было уж слишком скучно париться в одиночестве, захватил с собой банку «Хейникена», а также, на всякий пожарный, — вдруг в Измайловой проснется совесть и она явится потереть ему спинку — сунул в пакет бутылку охлажденного до нужной температуры шампанского — она должна быть в пределах 8 — 12° — и коробку конфет.

Пробыв в сауне всего минут сорок, он поплелся обратно. Увидев, что за стойкой дежурит уже знакомая ему смазливенькая администраторша, подошел к ней и выложил на стойку шампанское и конфеты — ну не пропадать же добру?

— Вообще-то нам не положено... но спасибо! — Блондинка, убрав с глаз подношения, мило улыбнулась. — А что это вы один? Где же ваша невеста? Или, простите, она вам — жена?

— Умаялась, бедняжка, спит... — усмехнулся Рейндж. — Любит она это дело... м-да. Ну что ж, хорошей вам ночи и спокойного дежурства!

Когда он вернулся в номер, лженевеста спала без задних ног. Рейнджу тоже ничего иного не оставалось, как занять штатное койкоместо.

В половине пятого утра их разбудил звонок по сотовому телефону. Оба быстро собрались, оделись и через заднее крылечко, никем, кажется, не замеченные, покинули мирно спящий пансионат.

В «кармане» на шоссейке, там, где раньше стоял мини-вэн, теперь была припаркована другая машина — темно-синий микроавтобус с тонированными стеклами марки «Форд», с оформленными по доверенности на одну из залегендированных фамилий документами.

«Свояк» будет ждать их в шесть утра на одной из двух выделенных для их особых нужд конспиративных квартир.

«Смахивает на то, дружище, — думал про себя Рейндж, которого этим ранним хмурым утром безудержно тянуло в сон, — что кто-то заварил крутую кашу. А ты, как всегда, не только ни хрена ни во что не можешь врубиться, но еще и наверняка будешь сам ее расхлебывать...»