Последний бой - Соболев Сергей Викторович - Страница 104

— Да, причем полномочным.

— Гм... А нельзя ли сообщить что-нибудь более конкретное по данной теме?

— Можно, но не стоит.

— Вот как?

— Есть такая мудрая пословица, Игорь: «каждая избушка своей крышей крыта»... Давай-ка лучше поговорим о делах.

— Хорошо... Слушаю тебя, Георгий... Александрович.

— Нет, — усмехнулся Захаржевский, — это я тебя оч-чень внимательно слушаю, Игорь Леонидович! Итак, что ты надумал? Только давай конкретно и по существу!

Борткевич на какое-то время задумался, потом, пожав плечами, сказал:

— В принципе, я могу на определенных условиях передать тебе или людям, на которых ты укажешь, свою долю в «дочках». Передать тебе контроль над активами и вернуть реестры вместе с сертификатами акций. Я сам заинтересован, чтобы будущая наша сделка была проконвертирована в пакет взаимных гарантийных обязательств.

— Это уже неплохо, — неожиданно сухо произнес Захаржевский. — На тему возврата активов и перемещения ценных бумаг мы поговорим позднее. Сейчас пока речь о другом. Ты говорил, Игорь Леонидович, что в наших переговорах должен принять участие еще один пайщик? Я хотел бы в первую очередь поговорить о «вандомской коллекции».

— Этот человек сейчас подтянется, — посмотрев на часы, сказал хозяин яхты. — Я просто хотел сначала обсудить свой вопрос, ну а потом — все прочие, коллективные, или, если угодно, «корпоративные», интересы.

— Тогда ближе к «телу», — жестко сказал банкир. — Я тебя предупреждал, что наша сделка без того, чтобы ты передал или же перепродал мне свой перстень — он у тебя с розовым алмазом, верно, — не состоится?

— Да, такой разговор у нас был.

— Ты взял перстень с собой в эту поездку?

— Ну... допустим.

— Мне надо знать точно! Или ты мне его показываешь прямо здесь и сейчас, или на этом заканчиваем базар... Ну а дальше, Игорь, живи, как знаешь!

Борткевич, казалось, уже принял какое-то решение, как вдруг запиликал его сотовый.

— Минутку, — сказал Борткевич, затем, прислонив трубку к уху, отозвался: — Да, я слушаю... Да, они уже здесь... Да, их двое... Конечно, мы их просветили... Ладно, но более двух людей с собой не бери! Хорошо... Выходите к причалу, сейчас я за вами катер пришлю...

Он дал отбой и положил трубку на стол.

— Жорж, сейчас подтянется еще один наш общий знакомый. Не удивляйся, но это Голубев. Мы еще вчера с ним подгребли к Антибу, но Вадим предпочел провести эти сутки не на яхте, а на берегу.

Судя по звуку, катер отвалил от борта и ушел к причалу за очередным переговорщиком.

— Проблема заключается в том, Георгий, — нарушив повисшее было молчание, сказал Борткевич, — что не один только ты предлагаешь мне заключить сделку.

— Вадим Анатольевич? — догадался Захаржевский.

— Да. У него имеется довольно любопытное предложение. Бизнес есть бизнес, Жорж. Поверь, ничего личного, хотя я и в курсе, с кем ты сейчас путешествуешь... Ты же финансист, а следовательно, должен понимать, что там, где спрос превышает предложение, неизбежно начинается торг, причем на повышение.

Они втроем — а также торчащий у входа «секьюрити» — насторожили уши: да, к яхте подходил катер, звук работающего движка стал перемещаться... Значит, вновь прибывшие, как и ранее Бушмин, решили, прежде чем высадить своего пассажира на яхту, обойти ее по окружности и как следует осмотреться.

Описав еще один круг, катер наконец пришвартовался к белоснежной красавице яхте, стоящей на якоре в знаменитой антибской «бухте миллионеров».

Странно, но поначалу они не слышали ничьих голосов.

Даже звуков чьих-либо шагов — и то не было слышно.

Телохранитель, родом из Валенсии, сопровождающий бизнесмена Борткевича в его нынешней поездке из испанской Марбельи, обернулся к выходу, несколько озадаченный, а может, и встревоженный тем, что происходило в данную минуту за пределами салона.

Чуть наискосок, сверху от трапа, «кашлянуло»... раз... другой... и третий! Хотя эти звуки не казались опасными, «секьюрити» тем не менее, хватаясь за грудь или же за ставший уже бесполезным «браунинг-HP», рукоять которого торчала из его расстегнутой наплечной кобуры, завалился набок, оказавшись в итоге на полу...

— Всем оставаться на местах!! — рявкнул мужчина в темной кожаной куртке, в правой руке которого, затянутой в тонкую перчатку, был зажат пистолет с «глушаком». Он переступил через заваленного им только что «секьюрити», на секунду повел стволом вниз, жиманул на курок, сделав «контрольку» в голову, затем — никто и глазом не успел повести — вновь вскинул свое оружие, держа из всей компании на прицеле почему-то именно Бушмина — Андрей сидел к нему правым боком. — Руки на стол! Держать на виду!! Бл...ь!!! А теперь — сели прямо!! И руки — на затылок!!!

Бушмин, подчинившись, как и остальные двое, про себя подумал:

«Раз тут нарисовался горилла Миронов, то должен появиться и его хозяин — Петр Лещенко...»

Действительно, через несколько секунд в салоне появился гэбист Лещенко: он был без маски, как и его подручный Миронов, в легкой темной плащевой куртке, расстегнутой на груди; из наплечной кобуры торчала рукоять пистолета.

— Мирон, обращайся с ним, как с гремучей змеей! — ткнув пальцем в Бушмина, сказал ведущий сотрудник спецотдела. — Жало у этой гадюки — острое, яд — смертелен! Так что, если хоть на миллиметр сдвинется, если вздумает пошевелиться, сразу мочи!

Борткевич наконец осмелился расплющить глаза, которые он минутой ранее зажмурил от охватившего его ужаса, вобрав одновременно голову в плечи, и немного осмотреться.

— Что это было, Жорж? — произнес он трясущимися губами.

— Кажется, наши «крыши» разбираются между собой... — негромко сказал банкир, который тоже вынужден был сидеть за столом прямо, держа руки на затылке.

— И что? — свистящим шепотом спросил Борткевич. — Ну и каков результат?

— Пока трудно сказать, — скосив глаза на гориллу с пистолетом, который держал их всех на мушке, сказал Захаржевский. — Но одно я могу сказать точно: ты, Игорь, остался совсем без охраны.

— Господа! — обернувшись к Лещенко, который, обойдя стол, встал в другом углу салона, противоположном кормовому выходу, почти у него за спиной, сказал Борткевич. — Уважаемые представители «крыш»! Э-э-э... Вы не могли бы сначала разобраться между собой за пределами моей яхты? Поймите, я не против сотрудничества. Но! Пожалуйста!! Давайте обойдемся без насилия... ладно?