Охота на крыс - Соболев Сергей Викторович - Страница 39

— Да знаю, знаю я, — несколько раздраженно сказал глава фирмы. — И я, и ты, и многие другие наши коллеги — все мы когда-то кем-то были, кто чекистом, кто генералом Генштаба или полковником ГРУ! Не суть важно, кем он раньше был. На своей прежней должности он получал гроши, а сейчас перед ним разворачиваются завидные перспективы...

— Я не смог пробить, где сейчас находятся его ближайшие родственники.

— А вот это как раз свидетельствует в его пользу! Ты же сам говорил, что он башковит! Он человек ушлый и хорошо разбирающийся в своем бизнесе, а потому старается обезопасить себя со всех сторон. Твои домочадцы, Александр, тоже находятся где-то за рубежом... И что? Прикажешь и тебя подозревать в каких-то недобрых намерениях?!

— Я не хотел бы, чтобы мы зацикливались на Михайлове. Есть у нас на примете и другие способные личности.

— Ну да... Ты только не забывай, с кем нам приходится иметь дело. Наиотвязнейшая публика! Да... Конечно, есть еще две или три кандидатуры, можем продвинуть любого из них. И что дальше? Потом они нашему представителю либо отрежут голову, либо запугают или перекупят с потрохами, заставив работать на себя... Михайлов, насколько мне известно, закорешился с влиятельными вайнахами, взять хотя бы тех же братьев Чермоевых... Кроме того, буквально вчера вечером я получил «сигнальчик», что его кандидатура вполне устроила бы и тех, от чьего имени со мной беседовал Ливанец.

— А почему это они вдруг так его «полюбили»?

— Ты ж понимаешь, что им тоже небезразлично, с кем контачить. Сведения о нем, очевидно, пришли к ним через тех же чеченцев или же через окружение Хаттаба... И учти, дорогой, что контрразведка у них не хуже нашей, так что Михайлову, которого ты в чем-то подозреваешь, еще предстоит пройти неслабую проверочку...

Заметив, что собеседник собирается ему что-то возразить, Завадовский сделал отрицательный жест.

— Саша, я в твой бизнес не лезу. Если считаешь нужным, держи его постоянно в своем поле зрения. Тем более что у нас еще есть время в запасе... Но учти, что за тендер на Ближнем Востоке мы будем бороться при любом раскладе!

Уже под конец рабочего дня в штаб-квартиру «Промвоенэкспорта» наведался человек, занимающий высокую должность в аппарате Совбеза и располагающий обширными связями в правительственных и околопрезидентских структурах. В последнее время он сумел оказать ряд ценных услуг компании и лично Альберту Завадовскому, который из всех своих «крыш» более всего ценил именно «совбезовскую» — это учреждение нынче наряду с президентурой является самым влиятельным в стране.

Они просмотрели вдвоем рекламный ролик в кинозале, после чего переместились в служебный кабинет хозяина фирмы. Завадовский вкратце прокомментировал только что увиденные ими кадры, но говорил он не о тактико-технических данных таких великолепных «изделий», как «СУ-37», «Беркут», «КА-50», «С-300» или «Т-90У», а о тех сложностях, с которыми доводится сталкиваться на остроконкурентных рынках вооружений. В числе всего прочего он подробно рассказал о результатах своей поездки в Париж, где у него состоялась крайне важная по содержанию беседа с неким Ливанцем.

Изложив суть дела, он вопросительно посмотрел на визитера — худощавого мужчину, которому нет сорока, одетого в добротный костюм, чуть затемненные очки в дорогой оправе, за линзами которых скрыт взгляд чертовски проницательного человека.

— Надо соглашаться, — после некоторых раздумий сказал визитер. — В любом случае нужно послать на сходку наших полномочных представителей. А начнем крутить хвостом, так нашу нишу тут же забьют другие, из числа более рисковых и менее брезгливых.

— Я придерживаюсь того же мнения... Будем создавать еще одну «дочернюю фирму». Организуем все таким образом, чтобы на нас и тени подозрения не пало!

— Кого будем продвигать?

— Есть сразу несколько кандидатур. Но более всего на эту роль подходит тот, кто работает на нас под псевдонимом Михайлов.

— Да, я в курсе. Я тоже полагаю, что он в нашем совместном бизнесе — перспективная личность. Он может взять на себя самую опасную, самую грязную работу.

— У меня недавно был разговор о нем со Званцевым. Александр Николаевич не слишком одобряет эту кандидатуру. Говорит, что в биографии этого человека есть какие-то неясности, какие-то темные пятна.

— Белые пятна, так точнее... Мы уже не раз проверяли его по нашей линии. Кроме нас, он ни на кого другого сейчас не работает. В принципе мы его просветили капитальнейше... И если у Званцева есть какие-то сомнения в нашей общей кандидатуре, то он здесь не прав...

Визитер взял со стола золотой «Паркер», задумчиво повертел авторучку в пальцах, затем вернул хозяйское добро на место.

— Просвечивать людей, конечно, надо. Но важно здесь не переусердствовать. У нас есть конкуренты и недоброжелатели не только за рубежом, но и внутри страны. Нужно осторожнее наводить справки, иначе так можно «спалить» не только исполнителей, но и какую-то отрасль нашего бизнеса.

Влиятельный чиновник подчеркнуто говорил «мы», «нас» и «наш», показывая тем самым, что он является Завадовскому как минимум равноценным партнером.

— Насколько я разбираюсь в жизни, от хороших денег еще никто не отказывался. — На его губах зазмеилась тонкая усмешка. — Начислите ему добавочный «бонус» и дайте понять, что это только начало и что в будущем, если он будет и дальше нам старательно служить, его ждут самые радужные перспективы...

По прибытии в Москву Андрей двое суток занимался самыми различными делами: передал на попечение других людей «двухсотых», оформился в отпуск по месту службы, пообщался на явке с одним деятелем, который точно его смерти хочет, как и все в целом его руководство, воспользовавшись подходящим случаем, переговорил по телефону со своими близкими, о местонахождении, равно как и о самом наличии которых джабраиловцам вообще не фиг знать, кроме того, ответил на два телефонных звонка от Руслана Чермоева — братья Чермоевы, а также их арабские кореша ждут от него каких-то внятных слов и телодвижений.

А сейчас он шел, вернее, ехал на своей «Тойоте» на собеседование с одним из своих нынешних работодателей.