Бриллиантовый джокер - Соболев Сергей Викторович - Страница 58

Лапинского и Кривого по-прежнему опекают двое крепких мужиков, вооруженных помповыми ружьями. Еще двое братишек — они передвигались без опаски, в полный рост — только что показались от угла дома усадьбы. Зайдя чуть влево, миновали теплицу и заняли позицию возле колодца с навесом… У этих — дробовики… серьезное, вобщем-то, оружие…

Лапа, высунувшись из-за угла сарая, жестами дал знать «группе захвата», что пора начинать. Боец, засевший под окном, — единственный, на ком была надета «распаузка» поверх броника — достал из кармашка некий предмет, — граната?! — с явственно видимыми «пупырышками» на верхней полусфере. Он снял пластиковую заглушку и вставил запал. Показал четыре пальца — четыре секунды до взрыва. Привстав, саданул локтем в стекло… Вырвал чеку! Тут же — в пустую, уже без стекла, четвертинку рамы — забросил «яичко» внутрь предбанника!.. После чего резко отскочил… и даже успел — до взрыва — переместиться за угол, туда,где глухая, без окон и дверей, стена…

Эффект получился очень даже впечатляющим. Во-первых, «хлопок» оказался столь громким, звонко-оглушающим, что у некоторых расположившихся неподалеку от «обьекта» бролюкасов на какое-то время подзаложило уши. Во-вторых, внутри предбанника на какие-то доли секунды полыхнула дьявольски яркая вспышка… рама вылетела прочь вместе с остатками стекол… дверь, вышибленная динамическим ударом изнутри, едва удержалась на петлях, да так и осталась висеть кособоко, в полуоткрытом состоянии…

Выждав небольшую паузу, — показавшуюся Мажонасу, засевшему на чердаке дома и снимавшему на камеру это форменное безобразие, целой вечностью — в сруб через обнажившийся дверной проем ринулись поочередно двое бойцов, вооруженных помповыми ружьями!..

Ба-бах! — тот, что заскочил в сруб первым, саданул с — порога — в потолок! Дым, вонь, ни хрена не видать!! Опять — ба-бах! — это второй боец опробовал ружье, засадив заряд в воздух над головой… Для пущего устрашения, ясный перец! Это после такого-то «феерверка»?! Ну полные… конченные придурки!..

От сруба послышался густой мат-перемат… В пустой оконный проем вылетел какой-то предмет, напоминающий то ли резиновый мяч, то человеческую голову… ага!.. это они нашли «бестолковку» манекена, который — прикинутый соответственно — изображал по ходу мизансцены одного из «банщиков»… Лапа и Кривой, а также их «отбойщики», осмелев, вышли из-за сарая на открытое пространство — они, наверное, ждали, когда отправленные на штурм бойцы выволокут из бани борзых «детективов». Вся троица «пленных» — по идее — должны себя сейчас ощущать примерно также, как караси, которых взрыв брошенной в пруд динамитной шашки — ну или гранаты — оглушил и поднял с илистого дна на поверхность…

На лице у Слона появилась плотоядная усмешка. Камера отложена в сторону. Пулемет, наоборот, перемещен к амбразуре и установлен на сошки. В чердачное окно выглянуло удлиненное пламегасителем рыльце ДПМ. Римас перещелкнул флажок предохранителя. Обжал пистолетную рукоять; навел на цель и мягко нажал на спуск…

Когда с чердака вдруг прогрохотала пулеметная очередь, для братвы это было все равно, что гром с ясного неба!

Слон дал пристрелочную очередь, стеганув поверх голов собравшейся здесь братии. И угодил, надо сказать, аккурат в крышу злосчастной баньки: оттуда вниз, на головы опешивших «бролюкасов», посыпались осколки выбитой пулями черепицы…

— А ну, сдавайся, братва!! — проорал он сверху. — Бросай оружие… если кому жизнь дорога!!!

Не дожидаясь, пока эта публика очнется, пока кто-нибудь из них выйдет из столбняка и шмальнет по нему, Слон выпустил вторую очередь… теперь строчка пролегла всего в метре или полутора от ног ближайшего бролюкаса из той группы, где были Лапинский и Кривой… Кто-то из них инстинктивно закрыл лицо локтем… кто-то просто отшатнулся… а один из отбойщиков попытался было метнуться влево, за теплицу…

— Сдавайтесь, млин! Все, братва… капут!.. руки до горы, мать вашу!!!

Он повел дулом влево: свинцовый веер лупанул по ближнему краю теплицы… лопнуло одно из стекол… Ну вот: бролюкас, который надеялся сбежать, тут же спикировал носом в землю — то ли ранен, то ли убит, то ли попросту обоср…ся. Слон, проорав еще разок — «сдавайтесь, нах!!!» — вогнал короткую очередь в сруб. Попал в бревенчатую стену точно посередке между двумя бойцами, которые вроде как заметались, ударившись в панику. Дал еще недлинную очередь — сугубо для острастки! — над головами той группы, где был Лапа. А тот, кстати, уже встал на четыре конечности и пятился — таким вот странным манером! — подобно крабу, пытаясь отползти за угол сарая, где, по его мнению, можно было найти спасения от этого неожиданно ударившего по ним смертельного «дождичка»…

— Ну все, нах… Оружие на землю!! Вы окружены, так что сопротивление бесполезно… мать-перемать!!!

Стас Нестеров вынужден был ныкаться за выступом каменной стены. Чтобы, значит, ненароком на зацепило прямым или рикошетным попаданием. По правде говоря, он сейчас больше опасался не братвы, — которая, кажется, готова с него шкуру с живого содрать! — а собственного приятеля и напарника. Да уж! Слон на этот раз превзошел даже самого себя… Палит из ручника — кажется — во все стороны; в натуре, ведет себя, как сумасшедший, которому — не зная о наличии у него «справки» из дурдома — доверили в армии пулемет! А в промежутках между стрельбой так еще и ревет что-то, как разьяренный медведь-шатун… — у самого Стаса в этот момент волосы повсюду встали дыбом!..

Но делать нечего: даже такому крутому парнишке, как Мажонас, в одиночку с эдакой сворой, пожалуй, не справиться. Стас прикинул, что напарник вот-вот сделает паузу (если, конечно, он не собирается и на самом деле положить насмерть всех пожаловавших сюда незванных гостей). Дождавшись этой самой паузы, — Мажонас опять что-то ревел с чердака… кажется, предлагает братве сдать оружие — Стас мысленно перекрестился, потом резко сместился к двери, отщелкнул засов и вывалился наружу…

— На землю!! Лежать!!! — Нестеров выпустил из «калаша» две или три коротких очереди (в воздух, ясное дело). — Мордой в землю!!! Урррою, бл…ь!!!

Он саданул с мыска по копчику ближайшего к нему «бригадного», — это был Лапинский — который, передвигаясь почему-то на карачках, пытался отползти за угол сарая. Тот послушно «залег»… а следом, в нескольких шагах от него, опутился на землю «отбойщик»… Стас отшвырнул ногой в сторону оброненный тем дробовик, не спуская при этом глаз с Кривого, — у того рожа стала красная, как панцирь у вареного рака — который попятился от него спиной к каменной стене сарая…

С другой стороны послышалось звонкое «А-а-а!!!», потом в небо ударила еще одна автоматная очередь!.. Это уже Бася вступила в дело!

— Стой!! — крикнула она, смещаясь к срубу. — Тутай один!.. Здесь… в баню заскочил! А ну выходь, пся крев!! Ах ты… курррва мать!!!

— Баська, ты кинь гранату! — рявкнул сверху Мажонас. — Не суйся сама!.. закати «яичко»!.. я счас прикрою!!!

Угроза подействовала: «бролюкас», попытавшийся было укрыться в срубе, откуда он мог бы — через проем окна — палить по чердаку, сначала выбросил в дверной проем «помпу» и пояс с пистолетом в кобуре, а потом и сам выбрался на крылечко, послушно держа руки на затылке…

— Тебе что, Кривой, особое приглашение нужно? — сказав это, Стас — сугубо для устрашения — с лязгом передернул затвор своего АКСУ. — Ложись сам, иначе прострелю тебе нах вторую коленку!

Еще несколько минут ушло на то, чтобы убедиться, что отловлены и обезоружены все до единого «бригадные». Римас, прихватив ППШ, наконец смайнался со своей огневой позиции и присоединился к Нестерову и Басе. «Бролюкасов» уложили на площадке перед домом, в один рядок, мордой в землю. У одного из боевиков вся физиономия испачкана кровью. Стас подумал было, что пуля его секанула по касательной, или же, что хуже, у него челюстное ранение… Но нет, обошлось: когда тот утерся переданной ему тряпицей, выяснилось, что это заостренная щепка вонзилась ему в щеку, отсюда и обилие крови…