Бриллиантовый джокер - Соболев Сергей Викторович - Страница 17

— Кто?

— «Конь в пальто»! — теперь уже «дознаватель» слегка треснул ее по затылку. — Бугор, кто ж еще! И не вздумай тут выть! Я т-тя поплачу!

Подруга пропавшего без вести «купца», известного своими обширными связями как среди полицейских чинов, так и в преступном мире, назвала — икая от накатившего на нее страха — несколько имен и описала этих людей: это были выходцы из рядов печально знаменитой некогда «вильнюсской бригады», нынче бизнесмены средней руки, имеющие по-прежнему устойчивые связи и авторитет в том сумеречном мире, который никогда и никого не отпускает навсегда…

— А он, то есть Саулюс, не говорил тебе, что собирается куда-нибудь? Ну… допустим, в Польшу там… по делам. Или в тот же Кёниг?..

— Э-э-э… нет, ничего такого я не слыхала. Он со мной не советуется. Кто я ему? Он у себя даже на ночь меня не оставлял…

— Ближе к телу! — Рокис выплюнул в ладонь использованую жвачку и прилепил ее девушке прямо на лоб. — Так куда подевался Бугор… в тот вечер?

— Не знаю… клянусь самой Девой! Он заехал за мной на своем «паджеро»… но ему буквально тут же кто-то прозвонил на сотовый!

— В этом месте подробнее! — подал реплику находящийся в тени Полковник. — Кто именно звонил? И чего от него хотели?!

Девушка несколько секунд молчала, затем, размазав ладошкой остатки косметики на зареванном лице, сказала:

— Не знаю, кто ему звонил в тот вечер… Он по имени этого человека не называл… но, наверное, кто-то из его знакомых… Тот ему что-то сказал, а Саулюс… мне показалось, что он обрадовался… как-будто какую-то новость хорошую получил. Я даже приревновала… как бы в шутку. «Что, Саулюс, — спросила у него, — решил новую ляльку себе завести? Я тебе, значит, уже разонравилась?..»

— Что? Как… как ты сказала? — Рокис взял ее пальцами за подбородок и развернул к себе. — Откуда взлось это вот — «новая лялька»?

— Ой… не бейте… я боюсь…

— Ближе к телу, мля!

— Ну, так он сам сказал по телефону… Тому, с кем разговаривал… Типа того, что точно — «новая лялька»? И это… еще спросил: «а она у тебя… „чистая“? Или как? Вот… все!

— Оп-па! — сказал Рокис, повернув голову к начальнику, который тоже был в курсе, ч т о именно на языке отдельных «элементов» подразумеваеется под словом «лялька». — Я хребтом чуял, что с этим Бугром чё-то не то… и не так! Не зря, значит, его мобила не отвечала весь вечер… да и сейчас тоже не откликается!..

— Где он тебя высадил, девушка? — спросил из полусумрака Полковник.

— Э-э-э… на привокзальной площади. Он попросил… потребовал, чтобы я сделала ему минет. Он сказал — «давай по-быстрому, у меня тут срочное дельце возникло!» Я немного обиделась, но сделала, как он хотел. Он мне дал денег… но не две тысячи литов, а всего сто долларов. Сказал, что остальные отдаст на следующей неделе…

— И что? Так и уехал, не сказав — к у д а?

Девушка крупно закивала головой.

— Вы меня отпустите, да? Я больше ничего не знаю… обо всех этих делах!..

— На кой ты нам сдалась, мля! — сказал «дознаватель». — Отпустим и даже домой подбросим! Но чуть попозжей: когда расскажешь подробно, где, в каких местах тебе довелось побывать с Бугром… и с кем он в последнее время общался!..

— Ну и с-сука этот… Бугор! — процедил под нос Рокис. — Ну ниче, ниче… теперь-то я тебя из под земли найду! Ты у меня, б р о л ю к а с, в мелкий «бугорок» теперь превратишься… не выше могильного холмика!..

В этот момент запиликал сотовый телефон. Полковник сверился с экранчиком — звонил его давний приятель, занимающий сейчас тот пост, с которого он сам ушел в «Апсаугу» примерно четыре года тому назад…

— Появились новости… — прозвучал в трубке знакомый ему голос. — Обнаружили Бугримавичюса… вернее, нашли «тело»!

— Что?!! Минутку…— Полковник вышел в коридор, знаком показав Рокису, чтобы тот тоже следовал за ним. — Как это… «тело»? Он что… мертв?

— Да, вот только недавно это выяснилось. Извини, что не сразу позвонил… сам вот только что узнал. Ты что-то хочешь спросить?

Эта новость поначалу ошеломила Полковника. Ведь только что, всего минуту назад, казалось, что вышли наконец на верный след, который выведет их на пропавшую «ляльку»! А тут вдруг выясняется, что человек, который, возможно, — и даже весьма вероятно — приложил руку к ЧП у «Нуратиса», мертв… а что у мертвого спросишь?

— Алло! Ты меня слышишь?

— Да, я слушаю.

— Имена убийц известны… ну почти на «сто»! Сейчас один наш общий знакомый поехал… вместе со спецназом… брать эту шайку! Есть сведения, что они выехали из города и укрылись на хуторе… там их и н а к р о ю т!..

Полковнику было бы любопытно узнать еще одну деталь: примерно через полчаса после того, как он уехал с автовокзала, на перроне, отведенном для международних линий, «пришвартовался» автобус, выполнявший рейс Москва-Минск-Вильнюс. Последними из салона вышли двое крепких, спортивного телосложения мужчин — обоим около тридцати, одеты неброско, у каждого при себе небольшая дорожная сумка и «турвиза» в российском загранпаспорте. Всю дорогу из Москвы они сидели в разных концах салона, не обмолвившись и словечком. Один из «туристов», первым забрав из багажного отсека свой баул, уже отправился вроде бы к лестнице, по которой можно было пройти на привокзальную площадь, но вдруг остановился у одной из скамеек, где в одиночестве перекуривал мужчина лет пятидесяти — в котором Полковник, конечно же, сразу бы признал своего давнего коллегу, Зверева Сергея Александровича, ныне москвича, бывающего по делам бизнеса в Литве и имеющего в последнее время оформленный в законном порядке местный «вид на жительство»…

— Нормально добрались? — поинтересовался Зверев. — Ну и хорошо… Держи вот адрес… двухкомнатная квартира… доберетесь на такси. Завтра получите транспорт и дальнейшие ЦУ… лично от меня!

ГЛАВА 8

МЫ РОЖДЕНЫ, ЧТОБ КАФКУ СДЕЛАТЬ БЫЛЬЮ

Нестерова, как «главаря бандгруппы», — именно так обозвал его руководитель спецоперации старший инспектор Норвилас — сразу взяли в крутой оборот. «Стреножили» его так, как-будто он был воплощенным исчадием ада, к примеру, правой рукой самого Бен Ладена. Насунули даже на голову черный полотняный мешок… Трое крепких «аровцев» едва не на руках доставили его в крытый спецфургон, внутри которого имелась бронированная «капсула» для перевозки особо опасных преступников. Лязнула металлическая дверь; в салоне прозвучал бодрый матерок; фургон, ощутимо покачиваясь на неровностях лесной дороги, тронулся вслед за полицейским «фольсквагеном», пульсирующим в ночи всполохами маячков — Нестерова по какой-то причине увозили с хутора первым, не дожидась результатов обыска…

В какой-то момент времени — находясь внутри этой чертовой колбы, привязанный ремнями к жесткому креслу с подлокотниками — Стас ощутил себя пустой бестелесой оболочкой. Сдувшейся покрышкой, шариком, из которого вышел весь воздух, сухим ломким пергаментом, на котором когда-то было все-все про него написано, но который теперь невозможно прочесть. Еще он ощутил себя бараном. Нет, не так… Существом, с которого пытаются содрать шкуру, и которое само никак этому не сопротивляется. Как там у Брехта? «Идут бараны, бьют в барабаны. Шкуру на барабаны дают сами бараны»…

Ну вот. Он, Нестеров, кажется, свое «отбарабанил». Наверное, слишком громко лупил палочками в свой барабан. Или же пошел не в ту сторону, куда положено идти «баранам», свернув с пути, который кем-то предначертан для всего обывательского стада…

Стас не знал, что именно ему намереваются «предьявить». Вся наличная информация по этому вопросу ограничивается покамест одной-единственной репликой, прозвучавшей на хуторе из уст Ровера: «берем вас на мокром, господа гангстеры…». Понятно, что случилось что-то из ряда вон. Причем ЧП стряслось буквально каких час или два назад. В противном случае его, Нестерова, не выпустили бы из СИЗО. Или, на крайняк, успели бы перехватить тачку на выезде из города…