Грех и чувствительность - Энок Сюзанна - Страница 17

– Я выехал вместе с грумами, но на дороге, по которой она обычно ездила, мы ее не нашли. Тогда Мельбурн отправил на ее поиски весь обслуживающий персонал – около сорока человек. Лошади ее сбрасывали и раньше, и мы научили ее, как надо падать, так что сначала не очень беспокоились. По крайней мере, я. Но потом солнце село, а мы ее так и не нашли.

Валентин заметил, что у него участилось сердцебиение и стало трудно дышать, но постарался взять себя в руки. Ему было совсем не свойственно принимать так близко к сердцу чью-то историю. Тем более что события происходили девять лет назад, и он знал, чем все кончится. Элинор, слава Богу, находилась в кондитерской, в двадцати шагах от него. Но ему хотелось узнать, что же тогда произошло.

– Ну и?..

– Мы взяли с собой факелы и фонари и продолжили поиски. К тому времени Мельбурн охрип, постоянно выкрикивая ее имя, и, я думаю, был почти уверен, что ее похитили, чтобы потребовать в качестве выкупа семейное состояние. Он был готов отдать им все.

– Это для него не характерно. Закери, усмехнувшись, кивнул.

– Мы искали в течение шести или семи часов. Где-то после полуночи Шей выстрелил в воздух, и все сбежались к нему. Он нашел ее в четырех милях от дома спящей в куче листьев. Девочка ждала рассвета, чтобы отправиться домой. У нее было сломано предплечье, но в остальном все оказалось в порядке. – Он снова фыркнул. – Она спросила, почему мы не шли так долго, и почему никто не подумал о том, чтобы захватить ей что-нибудь поесть.

Валентин облегченно вздохнул.

– Похоже, она одна в отличие от всех вас человек здравомыслящий.

– Возможно, что и так, но после этого мы стали еще больше заботиться о ней. Она отсутствовала в течение девяти часов, Деверилл. Я считаю, что это было самое страшное время в моей жизни.

Значит, он поступил абсолютно правильно, не рассказав братьям о том, что произошло у Белмонта.

– Еще одна веская причина не заводить семью, – заметил Валентин.

Глава 7

– Скажи на милость, почему ты вдруг захотел присутствовать на музыкальном вечере, Шей? – спросила Элинор, уперев руки в бока. Если Мельбурн снова попытается изменить условия их договоренности, мобилизовав для этой цели частную гриффиновскую армию, то он получит отпор независимо оттого, кого назначит своим полномочным представителем.

– Я решил, что мне пора повысить свой культурный уровень. Ну, идем?

– Ты полагаешь, что я должна этому поверить? Шарлемань окинул ее оценивающим взглядом.

– Наверное, нет. Но тебе придется простить меня, если я захочу убедиться, что ты благополучно добралась до пункта назначения.

– Господи!

– Как только мы туда прибудем, – продолжил брат, взъерошив рукой свои прямые каштановые волосы и глядя ей прямо в глаза, – я сяду где-нибудь в дальнем углу комнаты и начну флиртовать с первой незамужней женщиной, которая окажется поблизости.

– А что, если я буду проделывать то же самое с каждым из присутствующих неженатых джентльменов?

Брат сжал челюсти.

– Я обеспечиваю доставку. Все остальное – твоя забота.

Элинор подошла к нему еще ближе. – Ловлю тебя на слове, Шарлемань.

Хотя она никому не признавалась в этом, кроме Деверилла, мысль о том, что человек, которому она доверяет, сидит где-то поблизости, как ни странно, очень успокаивала после ужасного происшествия на суаре у Белмонта. Сегодня она проверит, хозяин ли своему слову Шей, потому что имела намерение флиртовать – хотя бы для того, чтобы поскорее забыть Стивена Кобб-Хардинга. Но теперь она станет делать это с осторожностью, по крайней мере, будет держать ухо востро.

Они доехали в экипаже до дома лорда и леди Ллелуэллин. Как только они прибыли и вошли в бальный зал, где должен был состояться музыкальный вечер, Шей поступил так, как обещал. Не оглянувшись, он пересек комнату, чтобы поговорить с хозяином и хозяйкой, даже не позаботившись о том, чтобы принести Элинор стаканчик пунша. Она сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. Что особенного, если ее брат увидит, с кем она разговаривает? Расскажет Мельбурну?

– Позвольте мне, миледи. – Перед ней как-то незаметно материализовался Джеффри, граф Бейсингсток, что было совсем не просто для столь грузного человека, и предложил ей стакан пунша.

– Спасибо, милорд. Вы прочли мои мысли. Толстая физиономии графа расплылась в улыбке.

– Я всегда догадываюсь, что, когда леди куда-нибудь приезжает, ей нужно освежиться.

В его словах было мало логики, но они, по крайней мере, звучали безобидно.

– Вы часто бываете на музыкальных вечерах?

– Я считаю их хорошим способом составить мнение о талантах молодых леди. Понимаете, не хочется тратить время на ухаживание за женщиной, которая не умеет развлечь.

– Значит, вы подыскиваете себе супругу, милорд? Он кивнул, и его щеки дрогнули в знак согласия.

– Моя матушка, графиня Бейсингсток, требует, чтобы я женился. А она любит послушать по вечерам игру на фортепьяно, поэтому я хотел бы найти девушку, которая хорошо играет.

– Чтобы доставить удовольствие вашей матушке, – сказала она, удивляясь, как это граф ускользнул от внимания Мельбурна. Он имел титул и приличный доход и, несомненно, подпадал под категорию невыносимо скучных потенциальных супругов. Силы небесные! Удивительно, что они до сих пор не помолвлены.

Самая приятная часть ее договоренности заключалась в том, что она теперь могла проводить время и разговаривать с кем захочет, а не только с джентльменами, которые будут сочтены приемлемыми.

– А что доставило бы удовольствие вам самому? – поинтересовалась Элинор. Обычно ей разрешалось спросить у джентльменов только их мнение о погоде. Каким бы смешным ни выглядел Бейсингсток, они в этот момент поддерживали светскую беседу. Вполне приличное занятие.

– Найти девушку, которая составила бы компанию моей матушке и играла…

– …на фортепьяно, – закончила она за него. Вот вам и проникновение в мужскую душу.

– Вы меня понимаете. Кстати, а вы играете на фортепьяно, леди Элинор?

Боже милосердный!

– Не так хорошо, чтобы претендовать на признание вашей матушки, – ответила она, содрогнувшись.

Она отделалась от назойливого графа, но своей болтовней с ним, как видно, открыла шлюзы. К тому времени как дворецкий пригласил гостей занять свои места, еще семеро джентльменов, очевидно, заметивших, что Шей не обращает на нее внимания, то есть все присутствующие неженатые мужчины, не считая ее брата, окружили девушку, предлагая кто пунш, кто шоколад, а кто выражал свои восторги по поводу того, что она самая привлекательная леди в зале.

Хотя раньше джентльмены в таком количестве никогда не уделяли ей столько внимания, она была не настолько наивной, чтобы верить им. Именно по этой причине Себастьян некоторых из них не подпускал к ней. Они хотели заполучить ее деньги или подняться на более высокий общественный уровень, породнившись с Гриффинами. Но все же ей вовсе не требовалось, чтобы братья решали, кому из мужчин позволительно разговаривать с ней. Правда, Стивену удалось обмануть ее, но больше такого никому не удастся. К тому же некоторые из этих джентльменов, пусть даже неприемлемых для замужества, были, по крайней мере, забавными.

С другой стороны, где найти мужчин, с которыми можно пофлиртовать? Всей ее энергии едва хватило на то, чтобы оградить себя от их знаков внимания, порой столь неуклюжих, что она едва сдерживала смех. Здесь, конечно, было с кем поговорить, но найти потенциального мужа – увы! – не было никакого шанса.

Под сдержанные аплодисменты первая дебютантка поднялась на невысокую сцену, и Элинор приготовилась слушать. Садясь за фортепьяно, мисс Сэнфорд выглядела очень испуганной, и Элинор взглянула на горделиво посматривающую, на окружающих мать девушки. Жаль, что леди Сэнфорд не подозревала о том, что ее дочери достаточно сыграть незатейливую мелодию, чтобы, вполне возможно, сделаться леди Бейсингсток.

– Она не может сравниться с вами, леди Элинор, – сказал очередной потенциальный жених, лорд Генри Эндертон, сидевший рядом с ней.