Ментовский крюк - Макеев Алексей Викторович - Страница 23

Справа послышался легкий приятный хрип. Гуров повернул голову, насколько позволила неудобная поза, и тут увидел лицо господина Аверина, уже не в памяти, а воочию. Тот не менее комфортно, чем и сам полковник, устроился возле стенки со связанными руками и заклеенным ртом.

Это в корне меняло дело. Двое – не один. Помогая друг другу, можно легко избавиться от любых пут. Только если друг другу. А если враг врагу?

Но выяснение отношений пришлось отложить на неопределенное время по причине прибытия новых действующих лиц. На сцене появился председатель общества по борьбе с криминалом, бандитский авторитет Кудряш в сопровождении пары мордастых членов того же общества.

Братки были хоть куда – коротко стриженные, с золотыми цепями на шее, в кожаных куртках и в спортивных штанах «от Адольфа Дасслера». В столицах такие динозавры-мамонты давно перевелись, а тут, в глубинке, – пожалуйста. Если бы не связанные руки и отсутствие пистолета, Гуров даже обрадовался бы их появлению. Как архитектор, который увидел вдруг среди бетонных городских коробок старинный деревянный особнячок. От обоих так и веяло старыми добрыми временами.

– Куда смотришь? Сюда смотри! – рявкнул Кудряш и мстительно пообещал: – Ну что, теперь сочтемся? Я тебе, гаду, за все отомщу. Причем жестоко. Пацаны помогут, – он кивнул на сопровождающих. – А твой железный палец лично откушу. Специальными кусачками по металлу. Может, хочешь что-то сказать?

Кудряш мигнул, и один из мордоворотов сорвал пластырь с губ полковника. Поскольку тот только недавно побрился, получилось эффектно, но не больно. Тем не менее Гуров изобразил на лице мучительное страдание. Пусть ребята порадуются.

Полковник провел языком по пересохшим губам и сплюнул. Потом посмотрел на Кудряша и поинтересовался:

– Ты почему беспредел творишь? Подумаешь, покритиковали его!

– Я – беспредел?! – встал на дыбы авторитет. – Меня покритиковали?! Он мою бабу убил, а я же еще и виноват!

– С какой радости мне ее убивать? – возмутился Гуров. – Я ее видел один раз в жизни.

– Тогда кто?

Полковник указал головой на Аверина.

– Вот он. А может, и ты сам. Я ведь после вас сюда пришел, откуда мне знать.

Кудряш покачал пальцем у него перед носом.

– Э?э?э не?е?ет! Ты убил, ушел, а потом вернулся.

– Зачем?

– А вот за этим! – Бандит торжествующе продемонстрировал Гурову диск с записью. – Порнушку оставил. Где вы с Ксенией трахаетесь.

Гуров презрительно усмехнулся:

– Если ты ее смотрел, то видел, что я там никакой, в полной отключке. А может, это ты сам и снимал, тогда о чем мы вообще тут базарим?

Кудряш прямо-таки взвился.

– Я снимал? – Он угостил полковника чувствительным пинком под ребра. – Ты базар-то фильтруй, падла! Я правильный пацан и такой подлянкой сроду не занимался. Но что ты делал – ловил кайф или спал, – роли не играет. За такую подставу, какую Ксения тебе устроила, ты мог ее запросто замочить. И за это ответишь.

– Если ты такой крутой, мог и сам ее убить, – возразил Гуров. – Как Отелло Дездемону.

Кудряш угостил его очередным пинком.

– Ты кого тут разводишь, падла? Я тебе сейчас такую Звиздемону заделаю! Я ее убить не мог, у меня алиби. Я на совещании у губернатора задницей стул полировал. Если не веришь, у кого хочешь спроси.

Гуров не поверил, но промолчал. Да и у кого спрашивать? Особенно здесь и сейчас.

– А ты какого хрена молчишь? – заорал Кудряш на Аверина.

Тот промычал в ответ что-то невнятное. Криминальный авторитет выругался и оторвал пластырь с его лица.

– Я не убивал! Я вообще ничего не знаю! – заныл тот.

Тут один из помощников бросил перед Кудряшом сумку. Авторитет нагнулся, достал из нее пару мясницких S-образных крюков и обратился к пленникам:

– Короче, кроме вас двоих, убить ее больше некому. Кто именно – скоро узнаем. На всякий случай инструмент приготовил для обоих.

Он засадил оба крюка снизу в ступеньку лестницы рядом с висящим телом госпожи Пахомовой и продолжил выступление:

– Но это потом. Сначала вы мне все расскажете. И то, что знаете, и то, чего не знаете. Я слышал одну шнягу, типа мозги у человека – вроде радиоприемника. А информация – это вроде воздуха вокруг нас. И каждый из нас настроен на свое. Кто что хочет, то и нюхает. Кому говно, а кому одеколон «Фиалка». Так что весь вопрос – захотеть. И любую информацию получить можно. Только настроиться надо. А вы очень захотите, это я вам обещаю. Давно я никого не мучил. А вас я так буду мучить, как никто никого и никогда. Вот вы мне все и расскажете. И кто Ксению убил, и кто Кеннеди шлепнул, и тайну Бермудского треугольника, и что там у Пифагора в штанах было. Я еще в школе этими пифагоровыми штанами заморочился, да все как-то не до того было. А теперь самое время. Спешить нам все равно некуда. Так что давайте расслабимся и получим удовольствие.

Его речь была прервана звонком мобильника. Кудряш достал трубку и стал слушать. Судя по выражению лица, он был сильно удивлен.

– Странно. Мой лучший друг прокурор, мать его, без меня жить не может, просит подъехать! – озадаченно сообщил он. – Ума не приложу, какого хрена ему понадобилось. Ладно, вы тут посидите пока. Я скоро вернусь. Без меня не уходите! Пацаны вам не дадут скучать.

И удалился. Мордовороты остались стеречь пленников.

Гуров повернул голову к Аверину.

– Ты какого хрена на меня набросился? – сурово спросил сыщик.

– Я не набросился, я упал, – вяло оправдывался тот. – У меня руки связаны были. Это они меня на вас скинули.

– А порнуху на видео тоже не ты снимал?

– Я не хотел, это все она, Ксения.

– Ата, вали на мертвую! – Гуров не снижал напора. – Все у тебя в дерьме, один ты во фраке. Говори, пока мы еще живы, что у вас тут с этим комбинатом творится. Развели, понимаешь, тайны мадридското двора!

Аверин захныкал:

– Я не знаю! Я же на самом комбинате не бываю, только с документами работаю! Как бухталтер. Зайцын мне не доверяет, дальше офиса не пускает…

Но у Гурова почему-то ето всхлипывания не вызвали ни доверия, ни сочувствия.

– Нехорошо, – произнес он свое любимое словечко. – Перед смертью врать нехорошо. И вот что. Если я Ксению не убивал и Кудряш не убивал, то, получается, это ты? Больше некому.

Аверин снова принялся хныкать.

– Это Кудряш Ксению убил. Из ревности. А на нас просто стрелки хочет перевести.

– У Кудряша алиби, – отрезал полковник.

Аверин перестал хныкать и яростно зашептал:

– Да какое, к черту, алиби?! Не было никакого совещания, губернатор еще вчера в Москву улетел!..

Его реплику прервал один из богатырей-мордоворотов. Он угостил обоих пленников парой крепких пинков и объявил:

– Хорош базарить! Наш шеф с вами церемонии разводит, а со мной такая шняга не прокатит! – Он достал пистолет. – Я тут с вами до утра зависать не собираюсь, меня бабы ждут. Если сейчас же не расколетесь, прострелю сначала колено, потом яйца, потом живот. Подыхать придется долго и мучительно. Начну с тебя, тля московская! – Он нацелил пистолет в ногу Гурову. – Ну, считаю до трех! Раз! Два!..

Мотодельтаплан Игоря хранился у него в сарае. Дом его находился в пригороде, в том же направлении, что и агрокомбинат. По пути Крячко решил заскочить на комбинат, к директору – похулиганить.

Игорь остался ждать полковника в машине, а он сам прошел в вестибюль офиса и предъявил охраннику свое удостоверение.

– Мне нужен ваш директор, господин Зайцын, – строго объявил он.

Вахтер тут же связался по телефону с руководством. Переговоры продлились недолго, охранник вежливо козырнул:

– Пройдите на второй этаж. Вас ждут.

Станислава действительно ждали. За то время, пока он ехал на лифте и шел по коридору, на небольшом столике в углу кабинета уже была сервирована несложная, но изысканная закуска. Черная икорка, мясной и рыбный балык, коньяк и водка в графинчиках. Дымились чашки горячего кофе.