Солнца Скорпиона - Балмер Генри Кеннет - Страница 40

— Конечно! Но они заслуживают этого! Они расты в очах Гродно!

Затем, поведя этими кремовыми плечами, она потянулась за кубком и сделала большой глоток. Лицо у неё сильно раскраснелось. Я вспомнил Натему и напрягся, приготовившись к тому, что могло произойти. Похоже, в гетто-«нахаловку» мне нынче ночью не попасть.

Приготовления шли неплохо, мы уже получали с ремесленных рядов длинные, прекрасно обработанные древки пик и алебард, а кузнецы ковали к ним наконечники. Точильные камни похищались, а если кого-то из охранников-рап находили с перерезанной глоткой — разве, нанимаясь, они не ожидали возможности подобного исхода?

— Мой дорогой Драк, — промолвила Сушинг, — готова поклясться, ты сейчас думаешь о чем-то другом.

Какой-нибудь от природы галантный кавалер возможно пробормотал бы, что в присутствии Сушинг ни один мужчина не в состоянии думать ни о чем, кроме как о ней; вот на этом-то пути и подстерегали драконы. И я сказал:

— Да.

— О? — вскинула брови она. На её лице промелькнуло то жестокое выражение.

— Я думал о том, как странно, что ни ты, ни твой брат, благородный Гликас, до сих пор не имеете супругов.

У неё перехватило дыхание.

— Ты… Ты бы…?

— Не я, принцесса. — Я вздохнул. — Я уже помолвлен в Вэллии.

— А!

Я полагал, что этим дело и закончится. Но она знала, что мое желание вернуться в Вэллию — она полагала, что это именно возвращение — в последнее время заметно поостыло. Причиной этого она считала себя. И теперь узнала, что это не так. Тут я допустил большую ошибку.

На следующую ночь мне удалось ускользнуть в «нахаловку». Я принес с собой чертежи щитов. Они должны были быть большими, прямоугольными, изогнутыми полуцилиндром и я настаивал на том, чтобы их делали способными защитить от стрел коротких прямых луков, которыми пользовались наемники магнатов. Если это означало, что их потребуется укрепить металлом, то металл придется украсть со стройплощадок, где из него делали маски и настенные украшения к вящей славе Гродно. И неважно сколько будут весить подобные щиты, говорил я. Я планировал использовать это оружие в качестве своего рода осадных щитов, и показал, как применять их при построении «черепахой». Мне удалось наконец достучаться до бойцов, находившихся под моим командованием.

Когда наутро я влез в окно, в моей спальне меня ждала Сушинг.

— Я ждала тебя всю ночь, Драк.

Я сохранил самообладание.

— Мне как-то не сидится на месте, Сушинг. Вот я и отправился погулять — проветриться.

— Ты лжешь! — страстно воскликнула она, вспыхнув гневом. — Лжешь! У тебя есть девчонка в городе, какая-то шлюха ради которой ты отвергаешь меня! Я убью её, убью!

— Нет, нет, принцесса! У меня нет в Магдаге никакой другой девушки.

— Ты поклянешься Гродно, что сказанное тобой — правда?

Ну, Гродно-то я поклялся бы в чем угодно, ложные божества ничего не значили. Но никакой девушки у меня и правда не было — и тут я подумал о Холли.

— Мне незачем клясться, принцесса, — резко и с язвительным презрением заявил я. — У меня нет в Магдаге никакой девушки.

— Я тебе не верю! Поклянись, раст! Поклянись!

Она занесла свою белую руку, на пальцах сверкнули зеленые камни. Я схватил её за запястье, и некоторое время мы стояли так, сцепившись и глядя друг другу в глаза. Затем она тихо застонала и осела, почти упала в мои объятья. Ее фигура вдруг лишилась всякой жесткости и напряженности . Я ощутил мягкость и тепло её тела.

— Скажи правду, Драк. У тебя нет другой?

— Нет, принцесса.

— Ну, в таком случае… разве я не прекрасна? Разве я не желанна? Разве я не красивей всех других женщин Магдага?

Что там говорила Натема и что я отвечал, когда считал Делию погибшей? С тех пор минуло несколько лет и я теперь сделался на столько же лет более зрелым.

— Ты и вправду самый прекрасный цветок Магдага, Сушинг, — сказав это, я почувствовал стыд за скрытую в моих словах злую иронию.

Громкий стук в дверь и появление вслед за этим Вомануса, торопливо убравшего гримасу досады при виде оправляющей прическу Сушинг, действенно оборвали эту сцену.

Когда Сушинг вышла, одарив меня на прощание томным взглядом, Воманус с завистью проговорил:

— Ах ты, развратный старый черт! Так значит, ты наконец-то добился своего!

— Что ты, дорогой мой Воманус. — Я посмотрел на него и счел, что он вполне выдерживал сравнение с теми, другими молодыми людьми, которые последовали за мной туда, где нашли смерть. — И разве тебе не полагается обращаться к кову с некоторой долей уважения?

Он восторженно рассмеялся.

— Несомненно. Но я просил бедного старого Тару не говорить тебе, кто я такой, и не намерен дать выяснить это и сейчас. Просто поверь мне на слово, друг мой Драк: для меня ковы бывают разными.

Я сердито глянул на него из-под опущенных век, и Воманус, хотя он и знал меня недолго, отступил. И тогда я понял: на моей страхолюдной роже опять появилось то едкое, чисто властное и повелительное выражение, которое приводит меня в такое отчаяние.

— И что, ты собираешься сказать мне, что сам домогаешься руки принцессы Делии, дорогой Воманус? Что я — твой соперник?

— Драк… Дрей! Что ты говоришь?!

Я никогда не извиняюсь. И потому просто отвернулся. А затем произнес:

— Воманус… я благодарю тебя за помощь и дружбу. Но как мне представляется, эта лимиха, Сушинг, собралась приставить ко мне шпионов. А мне необходимо исчезнуть.

— Что?!

— Есть работа, которая ждет моих рук. Я люблю принцессу Делию, как ни один мужчина никогда не любил женщину на всем Крегене, да! и на всей Земле… — тут он уставился на меня, думая, надо полагать, будто я рехнулся. — Но прежде, чем я смогу вернуться к ней и заключить её в объятья, я должен освободиться от возложенных на меня обязательств. Вэллийский корабль подал сигнал прошлой ночью — разве ты не знал? — так как он при моих словах вздрогнул и посветлел лицом. — Слушай внимательно, Воманус. Меня очень радует твоя дружба, твоя находчивость, твоя помощь… так слушай же! Я хочу, чтобы ты уехал на том корабле и по прибытии передал Делии, мол я жив, здоров и умираю от желания увидеть её. И я вернусь, как только завершу здесь некое дело. Она поймет, я знаю. Я знаю ее!

— Но, Драк… я не смею вернуться без тебя!

— Не смеешь? Когда твоя принцесса-магна ждет новостей обо мне, считая меня убитым или, возможно, страдающим? Возвращайся в Вэллию, дорогой Воманус. Передай своей принцессе хорошие новости. Скажи ей, что я вернусь, как только мне это позволят. Она поймет.

— Но что удерживает тебя здесь? Ведь наверняка же не Сушинг.

— Не Сушинг и никакая другая женщина. Я не могу тебе всего объяснить. Но ты вернешься в Вэллию и передашь это послание о моей вечной любви к Делии Синегорской.

Помимо всего прочего, я хотел заставить его находиться где-нибудь подальше когда нанесет удар моя армия восставших рабов. Мне отнюдь не хотелось увидеть как его голову насадят на пику и торжественно пронесут по портовой стене.

Он покачал своей красивой головой и так шарахнул кулаком по рукояти рапиры, что ножны надменно задрались к потолку.

— Но, Драк… вернуться без тебя?!

— Ступай! Ради Зара, ступай немедленно! Скажи Делии, что я хочу сжать её в объятьях — и непременно сделаю это… но ступай, пока ещё не поздно!

Он снова уставился на меня, так словно я наконец лишился рассудка.

Я успокоился.

— Все объяснится. К тому же, вы можете прилететь в Проконию на аэроботе. Я знаю, Вэллия не любит использовать аэроботы на внутреннем море. Там я смогу присоединиться к вам.

Он нахмурился. А затем согласился.

— Ладно, ков Драк. Я сделаю так, как ты просишь.

Мы провели последние приготовления, а затем я поремберился с Воманусом и. вернулся тем же вечером к себе в комнату, собрать все необходимое. Я уже собирался вскочить на подоконник, когда ко мне постучала Сушинг. Знаю, это было слабостью с моей стороны, но я почувствовал, что не могу уйти без своего рода предупреждения. В конце концов, она ведь, как и все, поступала в соответствии со своей природой. И я подошел к двери и впустил её.