Пропала дочь президента - Макеев Алексей Викторович - Страница 2

– Это да! Это не учеба, а морока одна…

– Гиблое дело!

– Великий Гуру… то есть Гуров!

– А ну-ка! – Орлов грохнул рукой по столу, и голоса мгновенно замолкли. – Ишь, шутнички! Вы вот сами сначала станьте «полковниками Гуровыми», а потом я на вас погляжу. Развлекаются.

– Так можно я останусь? – с самым невинным видом напомнил о себе Гуров.

– Иди в кабинет! И носа не высовывай, пока время не подойдет, – велел Орлов. – Потом в университет, лекция и сразу домой. И чтобы лечился у меня! Мне работники нужны, а не…

Гуров поднялся, виновато разводя руками, но при этом лицо у него было не очень виноватое, что Орлову показалось подозрительным. Однако текущие дела не позволили долго задумываться об этом, и генерал начал-таки планерку.

Десятки глаз смотрели на полковника полиции, стоявшего за кафедрой в большой аудитории. И оттого, что полковник хмурился, постоянно доставал из кармана носовой платок и голос его звучал хрипло, он казался курсантам-первокурсникам чуть ли не патриархом, не монументом былой славы уголовного розыска.

Гуров, в свою очередь, оглядывал сидевших перед ним десятки парней и всего лишь нескольких девушек, и постепенно его голос зазвучал тверже, хрипота стала пропадать, даже насморк вроде поуменьшился. Так с ним бывало уже не раз. Не в том смысле, что каждый год он приходит на эти лекции простуженным, а в том, что перед этими мальчишками и девчонками, решившими посвятить себя оперативной работе в полиции, он проникался сознанием собственной ответственности.

Ведь его пригласили, ведь о нем говорили как о легенде российского сыска, значит, он должен найти такие слова, которые бы убедили курсантов либо в том, что они сделали правильный выбор, либо в том, что они зря пришли на этот факультет. Второе ему обычно не удавалось, судя по тому потоку вопросов, который сыпался в конце лекций.

И он рассказывал о том, что работа оперативника не самая спокойная и не самая романтическая, как считают многие. Это тяжелый труд, но результаты его видны сразу – либо ты, либо тебя! Не в смысле кто кого убьет, а кто кого переиграет, кто окажется умней в этой незримой схватке, где один старается остаться неизвестным, а второй пытается его вычислить.

Гуров рассказывал, что в полиции вообще и в уголовном розыске в частности очень многое зависит от слаженности работы, от товарищеского плеча, даже если ты этого коллегу из совершенно другого отдела или управления видишь впервые. Надо остро ощущать, что вы делаете одно общее, большое и очень важное дело. Надо впитать вот с этой курсантской скамьи, что результат достигается лишь слаженной работой всего коллектива отделения, отдела, управления, да и МВД в целом. Коллектива, а не одного опера с пистолетом в тревожной ночи.

– Разрешите, – протянул руку крепкий парень в первом ряду, потом поднялся и чуть смущенно пригладил рукой лихой чуб. – Курсант Панкратов! Скажите, товарищ полковник, а что самое трудное в работе оперативника? Вы вот много говорили о профессионализме, о кропотливой работе, а что же, по-вашему, самое трудное?

– Самое трудное? – переспросил Гуров. – Пожалуй, самое трудное, общаясь ежедневно с мразью, с отбросами человеческого общества, сохранить чистоту в себе. Большинство оперов с этой проблемой справляются, остальные уходят. Или их увольняют.

– А где эта грань? – спросил другой курсант. Он тут же опомнился и вскочил с места. – Виноват, товарищ полковник! Курсант Игнатьев.

Гуров внимательно посмотрел на парня. Он физически ощущал, что этот первокурсник уже считает себя пригодным к оперативной работе, уже чувствует себя выше любого вора и бандита. Уверенность в себе – черта хорошая, пока она не перерастает в самоуверенность. Тогда контроль теряется.

– Скажите, Игнатьев, вы дрались когда-нибудь?

– Я? Ну… конечно, кто из пацанов не дрался?

– А теперь вспомните, – предложил Гуров, – драка, вы все ожесточены, кровь на кулаках, на лицах. Вам попадают кулаком в ухо. Не столько нокаутирующий удар, сколько болезненный, унизительный. И вы бьете, удачно попадаете противнику в челюсть. Он теряет ориентацию, вы впечатываете свой кулак ему в солнечное сплетение и следующим ударом в голову опрокидываете на землю. И?

Аудитория переводила взгляды с полковника на курсанта Игнатьева. Курсант молчал и, прищурив глаза, смотрел на Гурова.

– Ну, что же вы, курсант? Хорошо, я скажу для всех. – Гуров жестом разрешил ему сесть. – Для тех, кто бывал в такой ситуации и кому еще только предстоит. В такой драке, когда твой противник все-таки падает на землю, первое желание, которое охватывает тебя, – это ударить ногой. Бить и еще раз бить лежащего перед тобой противника. И вот тут проявится ваша зрелость, ваша духовная чистота. Пока вы дрались, стоя друг перед другом на ногах, вы были равны с противником, а когда сбили его с ног, вы уже оказались сильнее, фактически победили. И бить лежачего нет необходимости. Запомните эти мои слова, и пусть они придут вам в голову, когда вы будете допрашивать человека, зависящего от вас, когда к вам приведут слабого, испуганного. И уж тем более пусть они вам вспомнятся, когда преступник из-за угла огреет вас по спине, плюнет вам в лицо, а потом окажется перед вами в наручниках в отделе полиции. Не опускайтесь до мелочной мести, потому что грязь на рубашке, плевки на спине – это часть вашей работы. И вы должны уметь очищаться, отмываться, а не впитывать эту грязь…

28.08.2014. 00.50

«Галия бобо»

«Здравствуйте, домулло! Вы писали, что раньше в нашей стране у женщин не было возможности учиться. Я не представляю, как это могло быть, хотя верю, конечно. Просто я хочу поделиться радостью! Я поступила во ВГИК, сбылась моя мечта. Вы верили в меня, домулло, а я верила Вашим словам. Спасибо Вам!

28.08. 2014

«Блог ведет президент республики»

«Дорогие мои юные друзья! Вот видите, какие приятные приходят сообщения. Простоя девушка Галия, предки которой не могли даже мечтать о том, чтобы учиться в школе, поступила в московский вуз, она станет актрисой, она будет приносить людям радость, и никто уже не бросит в нее камень. Галия, доченька! От всей души поздравляю тебя с твоей новой победой! Надеюсь, ты поняла, что только упорство в достижении поставленной цели, только повседневный труд помогают человеку идти по жизни достойной дорогой.

А теперь мне хотелось бы рассказать о необычном событии, которое произойдет в столице в эти выходные. В рамках молодежной политики, проводимой правительством в последние годы…»

Генерал Орлов, пробиравшийся по второму ряду кресел к своему месту в зрительном зале, вдруг замер на месте. Гуров с самым невозмутимым видом, если не считать покрасневших глаз и зажатой в кулаке салфетки, смотрел на него и даже приветливо кивал головой. Сегодня в театре шла премьера. Первая в этом сезоне. А в следующий раз спектакль состоится лишь через два месяца, потому что труппа уезжала на гастроли в Нижний Новгород, где проходил театральный фестиваль.

– Что ты тут делаешь? – недовольно проворчал Орлов, усаживаясь рядом с Гуровым. – Мы с тобой о чем договаривались? Я тебя на эту чертову лекцию отпустил, я тебе велел лечь в постель и лечиться!

– Над моим телом ты властен, но не над душой, а театр – это полет души, это… – Гуров поднес платок к носу и осторожно высморкался.

– Ты как ребенок, – нахмурился генерал. – Даже не представляешь, какая мука иметь в подчиненных старых друзей. Причем недисциплинированных, нахальных, циничных, лживых…

– С признаками простуды, – продолжил Гуров, шмыгнув носом и глядя на Орлова с улыбкой. – Петр, ну, перестань. Что со мной будет от одного вечера? Всего пару часов. Это же премьера, Маше очень важно, чтобы я ее увидел. Ты же понимаешь! А если она решит, что я до такой степени болен, что не в состоянии прийти в театр, тут же категорически откажется ехать на гастроли. Ты этого добиваешься?