Змеиный зал - Сникет Лемони - Страница 15

Но, при всей омерзительности, застывшая слизь была не из тех улик, которые Вайолет надеялась обнаружить. Старшая бодлеровская сирота остановилась посреди комнаты и обвела взглядом беспорядок спальни. Все было отвратительно, и ничто не давало искомых улик. Вайолет потерла больное плечо и вспомнила случай, когда, живя у Графа Олафа, трое детей оказались запертыми в башенной комнате. Сидеть под замком в его святилище — здесь это выражение означает «грязная комната, в которой вынашиваются злодейские планы», — занятие не из приятных, но на поверку оно принесло им пользу, так как они смогли поднатореть в матримониальном праве и, следовательно, не остались внакладе. Здесь же, в доме Дяди Монти, в святилище Стефано Вайолет нашла только доказательства нечистоплотности. И все-таки Стефано не мог не оставить где-нибудь хоть самой ничтожной улики, найдя которую Вайолет сумела бы убедить мистера По. Но где, где? Утратив последнюю надежду — и испугавшись, что пробыла в спальне Стефано слишком долго, — Вайолет осторожно спустилась вниз.

— Нет, нет, нет, — говорил мистер По, когда она снова стала подслушивать у двери кухни. — Доктор Монтгомери не может вести машину. Он мертв. Нужно придумать что-то другое.

— Я уже устал повторять вам, — сказал Стефано, и по его голосу Вайолет поняла, что он начинает злиться. — Удобнее всего мне самому отвезти детей в город, а вы с доктором Лукафонтом и с трупом поедете за нами. Что может быть проще?

— Возможно, вы и правы, — вздохнув, сказал мистер По.

Вайолет поспешила в Змеиный Зал.

— Клаус, Клаус! — крикнула она. — Скажи, что ты что-нибудь нашел! Я была в комнате Стефано, ко там нет ничего, что могло бы нам помочь, и, по-моему, Стефано собирается посадить нас в свою машину.

Вместо ответа Клаус улыбнулся и стал читать по книге, которую держал в руках:

— «Мамба дю Маль, одна из самых смертоносных змей этого полушария, знаменита своей удушающей хваткой, которая вкупе со смертельным ядом придает всем ее жертвам сумрачный оттенок, ужасный на вид».

— Удушающая? Вкупе? Сумрачный? Оттенок? — повторила Вайолет. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— И я не имел, — признался Клаус, — пока не заглянул в словарь. «Удушающая» значит «имеющая отношение к удушению». «Вкупе» значит «вместе». «Сумрачный» значит «темный». А «оттенок» значит «цвет». Итак, Мамба дю Маль знаменита тем, что душит людей и одновременно кусает их, оставляя на трупах темные кровоподтеки.

— Замолчи! Замолчи! — воскликнула Вайолет, закрывая лицо руками. — Я не хочу слышать, что случилось с Дядей Монти!

— Ты не понимаешь, — ласково сказал Клаус. — Это как раз то, чего с Дядей Монти не случилось.

— Но доктор Лукафонт сказал, что нашел яд Мамбы дю Маль в крови у Монти, — заметила Вайолет.

— Уверен, что так и было, — сказал Клаус, — но не змея его туда впустила. Тогда все тело Дяди Монти было бы покрыто темными кровоподтеками. Но мы с тобой помним, что он был бледнее некуда.

Вайолет открыла было рот, но тут же его закрыла, вспомнив, каким бледным-пребледным было лицо Дяди Монти, когда они его обнаружили.

— Верно, — наконец сказала она, — но тогда как же его отравили?

— Дядя Монти говорил, что держит яд всех своих ядовитых змей в специальных пробирках, чтобы его было удобнее изучать, помнишь? — сказал Клаус. — Я думаю, что Стефано взял яд и шприцем вколол его Дяде Монти.

— Ты так думаешь? — Вайолет содрогнулась. — Это ужасно.

— Окипи! — воскликнула Солнышко, пожалуй, в знак согласия.

— Когда мы расскажем об этом мистеру По, за убийство Дяди Монти Стефано арестуют и посадят в тюрьму. Он больше не будет пытаться увезти нас в Перу, угрожать нам ножами, заставлять носить свой чемодан и все такое прочее.

Вайолет посмотрела на брата, и ее глаза округлились от волнения.

— Чемодан! — воскликнула она. — Его чемодан!

— Ты это о чем? — недоуменно спросил Клаус.

Вайолет собралась было объяснить, но тут в дверь постучали.

— Войдите, — ответила Вайолет, делая Солнышку знак не кусать мистера По.

— Надеюсь, вы немного успокоились, — сказал мистер По, по очереди оглядывая детей, — и больше не развлекаетесь мыслью, что Стефано — это Граф Олаф.

Произнося сочетание «развлекаетесь мыслью», мистер По употребил его в значении «думаете», а вовсе не «танцуете, поете или дурачитесь».

— Даже если он и не Граф Олаф, — осторожно сказал Клаус, — мы думаем, что он может быть виновен в смерти Дяди Монти.

— Вздор! — воскликнул мистер По, а Вайолет кивнула брату. — Смерть Дяди Монти — трагическая случайность, и не более того.

Клаус поднял книгу, которую читал:

— Но пока вы были на кухне, мы читали о змеях и…

— Читали о змеях? — спросил мистер По. — После всего случившегося с доктором Монтгомери я был склонен полагать, что вы захотите читать о чем угодно, только не о змеях.

— Но я кое-что выяснил, — сказал Клаус. — Я выяснил, что…,

— Что бы ты о них ни выяснил, не имеет значения, — сказал мистер По, вынимая носовой платок. Бодлеры ждали, когда он откашляется и положит его в карман. — Не имеет значения, — повторил он, — что ты выяснил о змеях. Стефано в змеях не разбирается. Он сам нам в этом признался.

— Но… — начал Клаус, однако, взглянув на Вайолет, замолчал.

Она снова кивнула ему, совсем чуть-чуть. Это был сигнал ничего больше не говорить мистеру По. Клаус посмотрел на сестру, затем на мистера По и закрыл рот.

Мистер По покашлял в платок и посмотрел на наручные часы:

— Ну а теперь, поскольку этот вопрос мы уладили, поговорим о нашей поездке. Я знаю, что вам хотелось увидеть салон врачебного автомобиля, но, как мы ни крутили, это не получится. Вы трое поедете в город со Стефано, а я поеду с доктором Лукафонтом и вашим Дядей Монти. Стефано и доктор Лукафонт выгрузят все чемоданы, и через несколько минут мы отправимся. А сейчас, прошу прощения, мне надо позвонить в Герпетологическое общество и сообщить им плохую новость. — Мистер По еще раз откашлялся в платок и вышел из комнаты.

— Почему ты не хочешь, чтобы я рассказал мистеру По, о чем прочитал? — спросил Клаус у Вайолет, когда убедился, что он уже вне пределов слышимости мистера По — здесь это выражение означает «так далеко, что не слышно».

Вайолет не ответила. Сквозь стеклянную стену Змеиного Зала она наблюдала, как

Стефано и доктор Лукафонт идут мимо кустов-змей к джипу Дяди Монти. Стефано открыл дверцу, и доктор Лукафонт странно негнущимися руками стал снимать чемоданы с заднего сиденья.

— Вайолет, почему ты не хочешь, чтобы я рассказал мистеру По, о чем прочитал? — снова спросил Клаус.

— Когда взрослые придут за нами, — сказала Вайолет, не обращая внимания на вопрос Клауса, — задержи их в Змеином Зале до моего возвращения.

— Но как я это сделаю? — спросил Клаус.

— Придумай какой-нибудь отвлекающий маневр, — нетерпеливо сказала Вайолет, по-прежнему глядя сквозь стену на груду чемоданов, которую складывал доктор Лукафонт.

— Какой отвлекающий маневр? — взволнованно спросил Клаус. — Как?

— Клаус, ради бога, — ответила старшая сестра. — Ты прочел сотни книг, наверняка читал и про то, как придумывают отвлекающие маневры.

Клаус на секунду задумался:

— Чтобы одержать победу в Троянской войне, древние греки спрятали своих воинов внутри огромного деревянного коня. Это был своего рода отвлекающий маневр. Но на строительство деревянного коня у меня нет времени.

— Значит, тебе придется придумать что-нибудь другое, — сказала Вайолет и, не сводя глаз со стеклянной стены, пошла к двери.

Клаус и Солнышко посмотрели на сестру, потом на окно Змеиного Зала в том направлении, в котором смотрела она. Просто удивительно, до чего разные мысли возникают у разных людей при взгляде на один и тот же предмет. Ведь когда младшие Бодлеры смотрели на чемоданы, они думали лишь о том, что, если быстро что-нибудь не придумать, дело кончится тем, что они окажутся в джипе Дяди Монти рядом со Стефано. С другой стороны, судя по тому, как Вайолет смотрела в окно, выходя из Змеиного Зала, она явно думала совсем не о том. Клаус и Солнышко не могли представить себе, о чем именно, но так или иначе, а их сестра, глядя на свой коричневый чемодан, на бежевый чемодан с вещами Клауса, на серый чемоданчик Солнышка и на большой черный чемодан с блестящим серебряным замком, который принадлежал Стефано, пришла к совершенно иному выводу.