Этот бессмертный (сборник) - Желязны Роджер Джозеф - Страница 89

— … Странно, — бормочет Болтаг, качая головой, — ты прочитал эту часть правильно. Но твое падающее зрение было затуманено… этим кусочком ободочной кишки, которую ты по ошибке… положил вместе с другими…

Огромным усилием Болтаг перекатывается ближе, хватая ртом воздух.

— И ты… не сказал… Великому Гору… что ему грозят страшные силы… и что в результате он будет побежден…

— Молчание! — вскрикнул Фрейдаг. — Я не приглашал тебя для консультаций!

— Это мои кишки, и я не желаю, чтобы над ними гадал жулик!

— Следующие два ответа неясны мне, дорогой Гор, — говорит Фрейдаг, рассекая еще одну кишку.

— Фальшивый колдун! — рыдает Болтаг. — Марачек также приведет его к посланнику Анубиса, имя которого написано моей кровью… там… на передовице журнала! Это имя… Оаким…

— Ах, лгун! — вскрикивает Фрейдаг, рассекая кишку дальше.

— Подожди! — говорит Гор.

Рука падает на плечо предсказателя.

— Здесь твой коллега говорит правду, потому что я знаю, что сейчас его действительно зовут Оаким.

Фрейдаг замолкает, внимательно глядя на передовицу.

— Аминь, — соглашается он. — Даже любитель иногда может иметь короткое прозрение.

— Значит, все-таки мне судьба встретиться с этим Оакимом, если я отправлюсь в это место — Марачек, а я должен туда отправиться. Но как же все-таки насчет моего второго вопроса: я хочу знать настоящее имя человека, которого называют Оакимом. Кем он был перед тем, как Повелитель Анубис дал ему это новое имя и послал своим эмиссаром из Дома Мертвых?

Фрейдаг водит своей головой почти у самого пола, перемешивает кишки, лежащие перед ним, опять что-то режет.

— Это, Великолепный Гор, скрыто от меня. Оракул не желает открывать…

— Негодяй! — с трудом вскрикивает Болтаг. — … Это… Здесь так ясно… видно…

Гор прослеживает за умирающей мыслью. Но вожделенного имени он не может прочесть, потому что у колдуна кончились силы.

Гор закрывает глаза и дрожит, потому что имя это, которое он чуть было не уловил, внезапно исчезает совсем.

Когда Гор опускает руку, Фрейдаг опять стоит на ногах и, улыбаясь, смотрит на своего мертвого родственника.

— Шарлатан! — говорит он, фыркая, и вытирает руки о передник.

Странная маленькая звериная тень шевелится на стене.

Оружие и Железный Генерал

Бриллиантовые копыта бьют в землю, поднимаясь, падая, снова поднимаясь.

Оаким и Железный Генерал стоят лицом друг к другу, не двигаясь.

Проходит минута, затем три, и теперь уже копыта зверя, по имени Бронза, бьют землю с грохотом грома в центре ярмарки на Блисе, потому что с каждым ударом их сила увеличивается в два раза.

Говорят, что битва фуги и ее исход в основном предрешаются в самые первые моменты концентрации внимания, перед началом самой темпоральной фазы, в те самые мгновения, которые будут стерты с лица Времени исходом самой битвы; как будто их никогда не существовало вовсе.

Земля теперь уже дрожит от ударов Бронзы, и голубой огонь вырывается из его ноздрей, прямо на Блис.

Оаким сейчас весь блестит от пота, а пальцы Железного Генерала дергаются, особенно тот, на котором он носит кольцо из человеческой кожи.

Проходит одиннадцать минут.

Оаким исчезает.

Железный Генерал исчезает.

Бронза опять ударяет о землю, и тенты падают, рушатся здания, в земле появляются трещины.

Тридцать секунд назад Оаким стоит позади Генерала и Оаким стоит перед Генералом и Оаким, который стоит позади, который в это самое мгновение только появился, сжимает обе руки вместе и поднимает их высоко над головой, чтобы нанести мощный удар по металлическому шлему… в то время как тридцать пять секунд назад Железный Генерал появляется позади Оакима, отводит назад руку, затем резко выбрасывая ее вперед… Да, осторожность во времени необходима, чтобы сохранить свое будущее существование.

Когда идешь вперед во времени… Или назад…

… В то время, как и в это время, Бронза вздымается на задние ноги и бьет копытами по земле, и вероятный город дрожит в своем основании.

… И Оаким сорока секунд до начала атаки, видя его появление, отправляется на двадцать секунд назад — таким образом завершая одну минуту вероятного времени битвы фуги, которая, собственно, может быть подвержена изменениям.

… Генерал сорока семи секунд до начала атаки отступает еще на пятнадцать секунд, чтобы напасть, в то время как его образ этого момента смотрит на него и отступает на восемь секунд…

Оаким одной минуты тому назад отступает на десять секунд…

Фуга!

Оаким за спиной Железного Генерала, атакуя, в минус семьдесят секунд, видит Генерала за спиной Оакима, атакуя в то время, как оба они видят его, а он видит их обоих.

Все четверо исчезают, с разницей в одиннадцать, пятнадцать, девятнадцать и двадцать секунд.

… и все это время Бронза поднимается на дыбы и бьет копытами землю, а волны землетрясения идут все дальше и дальше. Начало их поединка остается прежним, и Генерал перед Генералом, и Оаким перед Оакимом стоят в фуге.

Пять минут и девять секунд в будущем двенадцать Генералов и девять Оакимов глядят друг на друга, застыв как в трансе.

… Восемь минут и шестнадцать секунд до начала атаки, сто двадцать три Оакима и сто тридцать один Генерал напряглись, выбирая момент…

Чтобы атаковать всем вместе, в пределах этого мгновения, оставив себя из прошлого защищаться самим — возможно, если это мгновение выбрано правильно, пасть, и таким образом кончить поединок. Опираясь на свои мгновенные решения и интуицию, каждый выбрал именно это мгновение, как самое выгодное для того, чтобы обеспечить себе будущее и держать его в фокусе. И в то же время как армии Оакимов и Генералов сталкиваются в битве, земля начинает дрожать под их ногами, и канва самого времени протестует против такого грубого с ним обращения. Начинает дуть ветер, и все вокруг бойцов становится нереальным, колеблясь между бытием, созданием и после-бытием. А где-то Бронза бьет своими бриллиантовыми копытами в континент и ожигает его лавинами огня. Окровавленные, с переломанными позвоночниками трупы Оакима и куски уничтоженных Генералов несутся в местах далеких от места сражения и сдуваются ветром. Это вероятные мертвые, потому что теперь они еще не могли быть убиты в прошлом, а будущее не переделывается. Фокус фуги становится напряженным мгновением, и они сталкиваются с такой силой, что перемены происходят по всей вселенной, поднимающейся, сжимающейся, проходящей мимо, в то время как Время опять обманывает Историю, обводя ее вокруг событий.

Недалеко от места их схватки Бронза бьет копытами в землю, и где-то начинает разваливаться город. Поэт поднимает свою трость, но ее зеленый огонь не может затмить голубого огня, который вырывается из ноздрей Бронзы, как фонтан над миром. Теперь на Блисе осталось уже девять городов, и Время сжигает их. Здания, машины, трупы, дети, павильоны — все уносится ветром, раздувающим пламя, и они проносятся мимо ярмарки. Посмотрите, какие они разноцветные. Красный? Вот берега реки, над которыми висит зеленый пар тремя лимонно-желтыми мостами. Теперь море стало небом, в котором гуляют ураганные ветры. Запахи Блиса — дым и горелая плоть. Звуки — крики, звон, быстрый стук бегущих ног…

— Прекратите! — кричит Брамин, становясь огромным, сверкающим великаном посредине этого хаоса. — Вы уничтожите весь мир, если не остановитесь! — кричит он, и голос его громыхает, как гром, и в нем слышится звон литавр и мощь труб.

— Штатские умирают! — кричит мгновение Генерала.

Мгновение Оаким смеется.

— Какую разницу может иметь форма в Доме Мертвых?

— Большая зеленая дверь начинает открываться в воздухе, материализуется, Брамин уменьшается в размерах.

Когда дверь распахивается настежь, они бегут к ней, глядя как за дверью перекатываются большие волны океана.

Армии Оакима и Генерала тоже подхватывают волны хаоса и несут ветрами перемен, пока их тоже, наконец, не доносит до зеленой двери, которая сейчас распахнута настежь, как сверкающий магнит — водоворот. Все еще продолжая сражаться, они влетают в нее, и их засасывает туда одного за другим.