Псевдоним хищника - Ольховская Влада - Страница 18

– Вика считает, что ты можешь дурно на меня повлиять. Вызвать некие изменения моей личности, связанные с сексуальным развитием. Марк близок к этой теории, но пошел еще дальше. Он полагает, что я влюблена в тебя. Или ты в меня, что равносильно в его представлении. Он думает, что связь с тобой будет означать для меня сексуальное раскрепощение, которое, опять же, уменьшит мой самоконтроль. Я понятия не имею, что привело к такой причинно-следственной связи в их головах. Мне все равно. Это абсолютно неверная трактовка.

– А на самом деле как?

– На самом деле я прекрасно осознаю физиологические потребности моего тела. Им нужно уделять внимание. Но это не тот фактор, который может серьезно повлиять на меня. Изменить на личностном уровне. Это смешно. Вика и Марк практикуют кустарный подход к моему психическому состоянию. Я не разрушаю их иллюзии, но и не поощряю. Пока что загвоздка не во мне, а в тебе.

– Во мне? – эхом повторил Матиас.

– Да. Тебе тяжело быть свободным. Ты силишься понять то, что понимать не надо. Пытаешься вместить мое и свое поведение в стереотипы. Ищешь нечто возвышенное там, где его по определению нет.

– То есть ты хочешь сказать, что я хочу просто переспать с тобой, и все, но меня, как школьника, тянет на романтику?

– Нет. То, что ты хочешь переспать со мной, – да, это правда. Но ты ошибаешься, думая, что в этом причина твоего влечения. Только в этом. Я бы назвала сексуальное возбуждение следствием, а не причиной.

– В чем же тогда причина?

– Тебе для нормального существования нужно больше эмоций, чем другим людям. В этом отношении ты тоже отличаешься от нормы. Тебе не нужно то, что для большинства составляет их пресное счастье. Тебе надо быть свободным – и гореть. Это не нормально, но это правильно для тебя. Нормальная женщина не может дать тебе то, что ты хочешь. Это не ее вина. Твоя. Тебе нужно нечто такое, что вызовет сильное чувство. Радость, удовольствие, экстаз, боль – даже это не так уж важно. Важно, чтобы в абсолюте. На другое ты уже не можешь согласиться. Внутри тебя пустота, которую ты хочешь заполнить. Я знаю таких людей. Когда вы игнорируете пустоту или заполняете ее не тем, чем надо, вам плохо. Вы умираете, даже если остаетесь жить.

Сейчас проще всего было злиться на нее. Естественно, в глубине души Матиас знал, что она права. Она безо всяких тестов и психоанализа выделила то, что ему важнее всего в жизни, и отнеслась к этому без малейшего трепета. Но в то же время, ему казалось, что если он согласится с ней, то действительно признает себя каким-то безумцем.

– Ты не считаешь, что сама себе какой-то мир придумала и живешь в нем? – с вызовом поинтересовался он. – А вовсе не читаешь людей как книги?

– Я живу в своем мире. И я читаю людей как книги. Одно совсем не противоречит другому. Я познакомлю тебя кое с кем. Позже. Его зовут Андрей, и вы похожи. Внутри него живет пустота, которая должна быть заполнена свободой. Он же пытался заполнить ее семьей и был несчастен. Пустота в тебе жаждет эмоций и жизни на грани. А ты кормишь ее сиюминутными развлечениями.

– Ты не знаешь меня…

Она ловко спрыгнула с комода и подошла к нему. Прежде чем он успел понять, что она делает, Ева перехватила его руку и развернула так, чтобы он увидел внутреннюю сторону локтевого изгиба. Тот участок кожи, где еще заживали маленькие синячки от уколов.

– Ты уже увидел тот путь, который приведет тебя вниз. Ты достаточно умен, чтобы разгадать его. Поэтому ты и примчался сюда. Раненый зверь. Ты пришел ко мне, потому что в твоем окружении нет никого, кто дал бы тебе такие эмоции.

– Я не люблю тебя…

– Не используй понятия, которыми обычно оперирует Вика, – усмехнулась Ева. – Это не любовь в высоком понимании. Это потребность. Кстати, взаимная.

– Вот как ты называешь тот факт, что хочешь использовать меня…

Она не стала отпираться:

– Да. Я не говорю про секс. К физиологическим потребностям нужно относиться просто. Я говорю о том, что для определенных действий ты мне понадобишься. Но ты получишь то, что ищешь. Сильные эмоции. Яркую жизнь. Так можно ли назвать это использованием?

– Я не собираюсь на это соглашаться!

– Не повышай голос. Тебе не нужно, чтобы кто-то проснулся. Ты согласишься. Сейчас гнев мешает тебе мыслить здраво.

– Становиться твоей пешкой – это, по-твоему, здравое мышление? – возмутился Матиас.

– Не пешкой. В моих шахматах ты – офицер. Но это если тебе нужны метафоры. Ты согласишься ради себя. Та порода, к которой ты принадлежишь, все делает ради себя. Даже спасает других. Очень интересное поведение. Поэтому я и выбрала тебя.

– Иди отсюда!

Она не собиралась уходить. Легким уверенным движением она скинула ночную рубашку, оставшись стоять перед его кроватью. Своей наготы Ева совершенно не стеснялась… да и объективно, это было бы лишним. Тонкие линии ее тела сейчас казались совершенными, а кожа сияла в свете фонарей. В ее глазах читалось превосходство, но не как женщины над мужчиной в такой ситуации. Скорее, это было превосходство человека, который четко знает, что делает и чего хочет, над тем, который запутался.

– Если я в тебе ошиблась, ты сейчас снова велишь мне уйти, – спокойно сказала она. – Даже без желания такого исхода ты сумеешь это сказать. Сумеешь или нет? Докажи мне, что я не умею тебя читать.

Глядя на нее, Матиас понятия не имел, как надо поступить. Ему только и оставалось, что наконец сделать так, как он хочет.

Поэтому вместо того, чтобы прогнать ее, он подался вперед, к ней. Хоть и знал, что утром пожалеет об этом.

Глава 5

Вроде как все было нормально. Снег утром почти перестал, падал редкими мягкими хлопьями. В доме было тихо и мирно, без каких-либо признаков неприятностей. Марк и вовсе пребывал в отличном настроении, которое Вике не хотелось портить.

И все же она чувствовала себя так, будто упустила что-то важное. Это знание пришло на интуитивном уровне и не имело под собой совершенно никаких оснований. Что могло случиться? Их дом всю ночь находился под охраной сигнализации, посторонние сюда проникнуть не могли. Главный источник неприятностей, Ева, спустилась на кухню в обычное время, забрала стакан сока, ушла. Чуть позже, когда Марк уехал на работу, она отправилась на кухню, чтобы приготовить еду для Табаты. Матиас и вовсе еще не проснулся, однако и в этом не было ничего шокирующего. Он никогда рано не вставал.

Вика понимала, что ведет себя глупо. Создавалось впечатление, что это какое-то затяжное помешательство, постоянное ожидание подвоха, для которого нет никаких предпосылок. Чтобы отвлечься, она накинула шубку и вышла во двор.

Поселок существовал вполне мирно. Судя по отсутствию машин, большинство обитателей проводило будний день там, где и полагалось – на работе. Многие окна уже перемигивались гирляндами, а из некоторых труб шел дым.

Из соседнего двора и вовсе доносился детский смех, время от времени в воздух взмывали облака снежинок. Значит, Агния вывела на прогулку детей.

Подойдя к забору, разделяющему участки, Вика получила возможность наблюдать, как носятся по пушистому снегу двое мальчишек. Дети у Агнии были шустрые… что, впрочем, никого не удивляло.

Сама мать семейства сидела на аккуратной подвесной скамеечке. Оттуда она имела отличную возможность наблюдать за близнецами, но и Вику заметила сразу.

– Привет! Ну и ранняя у вас семейка!

– В смысле?

– Марк уехал, ты здесь стоишь, Ева с лопатой у вольера возится. То есть ситуация с Марком мне понятна. Но вот ты сейчас в отпуске, не так ли? Могла бы отсыпаться до полудня!

– То же самое могу сказать о тебе, – заметила Вика.

– Не можешь. Я не в отпуске, у меня просто ненормированный рабочий график. Когда работаешь сам на себя, нужно очень строгое понимание дисциплины.

– Да, но сейчас-то ты не работаешь! Когда у вас самолет? Завтра?

От этой мысли становилось немного грустно. Агния и ее семья были не просто соседями – друзьями. В иных обстоятельствах они бы непременно отмечали Новый год вместе. Однако семейство Вербицких решило отправиться в тур по Европе, а главные праздники провести у друзей в Англии и Франции. Идея неплохая, да и малышам – настоящее приключение, поэтому собственное расстройство Вика озвучивать не собиралась.