Псевдоним хищника - Ольховская Влада - Страница 13

Максим, надо отдать ему должное, на грубость не сорвался.

– Я это комментировать не буду. По-моему, доказывать тебе, что не было никакой ревности, бесполезно.

– И не нужно. Я только надеюсь, что ты перестанешь игнорировать нас и будешь свободно чувствовать себя в нашем доме. Мы тебе всегда рады, это не меняется.

– А я вас не игнорировал! Я делом занимался! Вот этим, кстати. – Максим постучал пальцем по папке, лежащей на столе.

– Так и не угомонился?

– Я не обещал угомониться. Я обещал слишком глубоко не лезть. И не полез! Я просто систематизировал все, что узнал из открытых источников и от следователя. Тут есть данные на Алексея Кнорина, дочек его, конкурентов, плюс я приложил анализ рынка от наших экспертов… Ну, чтобы понять, чем срыв сделки аукнется нам и компании Кнорина.

– Нехило ты заморочился…

Даже не открывая папку, Марк мог определить, что это многочасовая работа. Все собрать, отсортировать, разложить… Интересно, молодой парень занимался этим добровольно, а не чтобы отвлечься от более тяжелых мыслей?..

Глядя на весь этот праведный труд, Марку было неловко сказать, что он папку даже открывать не собирается. Зачем? Конечно, он сочувствовал Кнорину, но не до такой степени! Ему хватило того, что он посмотрел ролик с убийством. Развивать такую тему перед праздниками ему точно не хотелось! Да и Максима нужно было отвлечь.

Поэтому Марк и решился на единственный, как ему казалось, выход. Он взял папку и убрал в кожаную сумку, с которой ходил на работу.

– Посмотреть хотя бы не хочешь? – удивился Максим.

– Хочу и посмотрю, но дома.

– Посмотрел бы здесь, могли бы сразу обсудить!

– От просмотра по диагонали много толку не будет. К тому же у нас с тобой есть более срочные вопросы для обсуждения.

– Это какие же?

– Вот эти. – Марк достал из ящика стола два пригласительных билета.

Вопрос не был срочным, но пришлось импровизировать.

Билеты на рождественский аукцион благотворительного фонда пришли еще в октябре. Выкидывать их было неловко, поэтому Марк оставил их в столе. Идти туда он точно не собирался: если бы все шло по плану, его присутствие на работе требовалось бы каждый день. Но теперь график пришлось пересмотреть, серьезной занятости до следующего года не ожидалось.

– Это что? – осведомился Максим, разглядывая билеты.

– Это – организация, которой мы иногда помогаем. Начал это дело еще твой отец, у нашей компании с ними сложились хорошие связи. Сам понимаешь, какой-то благотворительностью нужно заниматься для имиджа, а если сотрудничать с ними, то эти деньги реально пойдут на помощь больным детям. Ты бы лучше интересовался делами компании, а не расследования вел!

– Я знаю, кто это такие! Я просто от них приглашений не ожидал…

– А зря, – назидательно произнес Марк. – На рождественский аукцион они всегда приглашают руководителей крупных компаний. Продают умилительные, по их мнению, плоды детского творчества. А поскольку себестоимости лоты не имеют, детским домам идет чистое пожертвование, все честно.

– И почему мы с тобой должны это обсуждать?

– Потому что аукцион в эту пятницу, приглашены мы оба.

– Нам обязательно туда идти?

– Обязанности как таковой нет, – признал Марк. – Но и причин не пойти – тоже. Все тот же имидж будет укреплен, это важно после случившегося с Кнориным: газетчики уже и нас к его сердечному приступу приплести умудрились. Нам самим это тоже полезно, там будут люди интересующего нас делового профиля.

Расчет Марка в данном случае был прост. Он прекрасно знал, что Максим терпеть не может такие мероприятия. Ему проще было перевести фонду деньги, чем присутствовать на каком-то сборище лично. Для него благотворительные мероприятия ассоциировались со скукой и чувством неловкости за то, что ему скучно.

– Вот вы с Викой и сходите! Как раз два билета – будете там гармоничной парой!

– Вика на нашу компанию не работает, – заметил Марк.

– Зато она твоя жена, а я – нет!

– Спасибо за откровение.

– Я серьезно, мне там делать нечего. – Максим поднялся с кресла и начал пятиться к выходу. Понимая, что закончить разговор достойно он не сумеет, парень планировал банально удрать. – Я там лишний, да и времени у меня нет.

– Уверен?

– Конечно! Но ты сходи. Тебе понравится.

Не дожидаясь ответа, Максим выскользнул за дверь. Его собеседник едва заметно улыбнулся: все сработало как надо. Теперь он сюда долго не зайдет, до самого аукциона вряд ли спросит о том, что собрано в папке. А потом дело станет неактуальным, все завершится само собой.

До этого момента Марку самому предстояло решить, хочет он идти на благотворительный вечер или нет.

Глава 4

Отвязаться от этой соседки просто так было невозможно. Она всегда добивалась своей цели, какой бы дурацкой данная цель ни была.

Среди всех жительниц поселка Варвара Струйкина всегда ярко выделялась. Она не была женой или дочерью состоятельного человека, дом свой купила сама. При этом серьезной, собранной бизнес-леди ее тоже никто бы не назвал. Свою деятельность она вела на рынке, его и олицетворяла самым стереотипным из образов.

Это не означало, что она являлась плохим человеком или страдала от недостатка интеллекта. Она одна воспитала троих детей и обеспечила им безбедное существование, один лишь этот факт из ее биографии заслуживал уважения. Да и как личность она отличалась доброжелательностью. Общее впечатление портили лишь ее крикливость и непосредственность, граничащая с невоспитанностью.

Все это не имело бы значения для ее соседей, если бы не активная жизненная позиция дамочки. Ее бизнес был налажен и работал как часы, дети выросли, а энергии меньше не стало. В результате Варвара становилась организатором большинства «общественных» событий в жизни поселка. Так, она самолично украсила все елки на близлежащих территориях, собрала деньги на подарки сиротам и масштабный фейерверк. Соседи были уверены, что это займет ее на весь оставшийся год.

Просчитались.

– Что она еще удумала? – поинтересовался Марк, наблюдая, как Варвара ходит из одного дома в другой.

К ним она уже заходила. Однако Марк занял типично мужскую позицию: отсиделся в своей комнате, предоставив беседу с приставучей соседкой жене.

– Вечеринку новогоднюю, – пояснила Вика.

– По-моему, она уже пыталась провернуть нечто подобное, и все ее послали. Чего она опять-то активизировалась?

– А у нее новый повод появился. Но благородный, этого не отнимешь.

Варвара, как всегда, объясняла очень шумно и эмоционально. Поначалу Вика даже запуталась, совершенно потеряв нить разговора. А потом ничего, разобралась.

– Кому она опять помогает? – полюбопытствовал Марк.

– Кирилла Петровского помнишь?

– Помню, конечно! Но он вроде не бедствует… Не в материальном плане, по крайней мере.

С тех пор как они переехали в поселок, прошло немало времени, и Вика успела познакомиться практически со всеми соседями. Близко она общалась с единицами. Но знание всех остальных в лицо казалось ей нормой приличия и безопасности в равной степени.

А благодаря таким соседям, как Варвара, она волей-неволей узнавала подробности личной жизни тех, кто жил рядом с ней – даже если не слишком хотела этого. Так произошло и в случае с Петровским.

Его горе в принципе не могло стать секретом. Его жена и сын погибли в авиакатастрофе. Это произошло задолго до того, как семья Вики купила коттедж в поселке. Но старожилы говорили, что его тогда было не узнать. Он всегда был примерным семьянином, жену и ребенка обожал. А тут – отправил их отдыхать, надеялся встретить загорелыми, счастливыми, а получил два гроба, которые не открывали на похоронах. Но он-то останки видел!

Он тогда за день постарел лет на десять, потом просто исчез. Соседи были уверены, что он спешно продал семейное гнездо, однако коттедж пустовал. Петровский вернулся туда, немного оправившись, но все равно нелюдимый и замкнутый. Стал жить один, большую часть времени проводил на работе. С соседями общался сдержанно, близко никого не подпускал.