Петр 2. Петербург (СИ) - Канаев Илья Владимирович - Страница 30

  - В Сенате останутся не только Долгоруковы. И вообще его состав будет расширяться. Но отчитываться придётся. Кроме того, у сенаторов останется высшая судебная и законодательная власть. Разумеется после меня. Но я не намерен мешать работе министров или сенаторов.

  Я не стал пока расписывать Голицыну в деталях распределение функций среди ветвей власти. Сенат согласно моим планам станет зародышем представительного органа. Конечно, до настоящего парламента ему ещё очень далеко. Ведь назначать и исключать сенаторов я могу по собственному произволу. Но со временем, путём аккуратных трансформаций мы придём к относительной контролируемой демократии.

  - Ваше величество, такое важное решение требует тщательного обсуждения. - Конечно. Вот возьми проект изменений в Генеральном регламенте, и обсудите его на ближайшем заседании.

  На какое-то время мы споры вокруг очередной административной реформы отложили. Доклад по текущим делам Голицын начал несколько вяло. Видимо лихорадочно одновременно обдумывал моё предложение.

  Процесс подготовки печати ассигнаций идёт. Этим занимается Василий Татищев. Обещает через пару недель принести первые экземпляры.

  Под создаваемый Государственный банк подобрали здание на Васильевском острове. Подыскиваются люди, но нет достойного кандидата на должность руководителя.

  - Почему бы не назначить на эту должность Бибикова? Ревизион-коллегия, которую он создавал теперь у тебя в подчинении, есть кому за нею присмотреть.

  - Бибиков достойный человек, но у него нет опыта в банковском деле, Ваше величество.

  - Такого опыта в России нет ни у кого. Придётся нанимать иностранцев, но место при деньгах уж больно важное! Не хотелось бы, чтобы российскими деньгами управлял какой-нибудь немец, итальянец или еврей.

  Голицын согласился. Иностранцев он недолюбливал.

  Вопрос с подготовкой банковского устава пока не решён. Я пообещал поторопить людей в своей канцелярии, чтобы они прислали в камер-коллегию свой вариант.

  - Да. Это было бы хорошо. В вашей канцелярии есть толковые люди, государь! Тот вариант правил составления и исполнения бюджета, который они прислали, оказался очень полезным. Интересно, кто конкретно его готовил? Шаховской? Макаров? Кириллов?

  Я пожал плечами. Наличие у меня собственной канцелярии с множеством отделом и сотрудников стало удобным инструментом для сокрытия источника разных непростых идей и знаний. Большую часть текста бюджетных правил я написал сам, потом пустил на согласование по цепочке между отделами, так что найти инициатора теперь невозможно. Те, кто не знают, не спрашивают (хмурые ребята из III отделения за стенкой сидят). Те, кто догадываются, молчат. Кроме того, каждый из экспертов внёс свои незначительные поправки, так что итоговый документ получился формально коллективным.

  Благодаря наличию собственной канцелярии я теперь не боялся, что мои воспитатели подобно Голицыну захотят поставить меня на место мальчишки, которому требуется опека. Остерман и Левенвольде без возражений приняли меня таким, какой я есть. Алексей Григорьевич Долгоруков воспринимает меня как сироту, по-отечески, но ему и в голову не приходит в чём-то меня ограничивать. В какой-то момент и мой сегодняшний собеседник поймёт, что совершаемые мною ошибки не отменяют того факта, что я уже полноправный самодержец всероссийский. Время регентства Меншикова прошло, и замены опальному временщику не будет.

   (14/02/15)

  В токарной мастерской при Летнем дворце сформировался интересный коллектив. Помимо меня и Нартова сюда окончательно перебрался мастер-слесарь Шершавин из мастерской медицинского инструмента Генеральной аптеки. Практически ежедневно заходили оптики отец и сын Беляевы из мастерской Академии, мастера из Адмиралтейства и литейщик Ферстер с Литейного двора. Регулярно приходят химики Гмелин, Грегориус, Батищев и Шлаттер. Изредка из Сестрорецка добираются Беэры и Никонов. Бывали строители кораблей, мостов, дорог и каналов, учёные из Академии и преподаватели разных столичных училищ. Толпой приходили купцы и просто незнатные люди, прослышавшие что здесь со мной встретиться проще, чем в коллегиях или офицерских клубах. Но посетителей 'фильтровали' Левенвольде, Яковлев или Нартов. В самой же токарне царил дух конструкторского творчества. В одном из углов обширной залы соорудили даже что-то вроде выставки достижений народного хозяйства. Здесь уже стоял самовар Исаева, керосиновая лампа и прожектор Шершавина, штангенциркуль и токарный станок Нартова, термометр и градусник Беляева, секстант из мастерской Адмиралтейства, пачка бумаги из щепы Батищева, баночки с бензином и керосином от Гмелина. Скоро, похоже, понадобится уже отдельное помещение под всякие перспективные изобретения. А пока гостей сюда чтобы похвастаться я вожу неохотно. Для меня эта выставка служит напоминанием, как мало ещё сделано для того чтобы пилотные образцы прорывных изобретений стали основой массового производства и экспорта. Хотя я не совсем справедлив. Батищев бумагу уже десятками пудов лепит. Да и секстанты пользуются хорошим спросом среди штурманов и капитанов кораблей.

  С месяц назад, наскучив обтачивать и нарезать болты и гайки, я решил заняться в своей токарной мастерской чем-то более интересным. Раздражал ручной привод токарных станков. И хотя вертел его не я, а Ваня Долгоруков, потребность была налицо. Нартов предлагал установить над крышей дворца ветряную мельницу и подключить станки к ней. Я же решил поступить по-другому и попробовать сконструировать двигатель Стирлинга. В нём, в отличии от паровой машины, рабочим телом служит не пар, а воздух. Во многих отношениях он удобнее, компактнее, проще в эксплуатации и безопаснее. Кроме того, меня не отпускала мысль, что Беэрам нужна здоровая конкуренция в разработке двигателя. Нартов давно предлагал заменить их и самому заняться разработкой паровика. Но и наработки сестрорецких конструкторов не хочется терять. Пусть конкурируют на разных типах двигателей!

  Начать решил с изготовления действующей модели бета-конфигурации двигателя Стирлинга, как собственно поступил и сам изобретатель. Только для наглядности рекуператор (устройство, где бегающий туда-сюда воздух отдает и принимает тепло) запланировал отдельным от вытеснителя. Я примерно помнил принцип работы и внешний вид устройства.

  1.Цилиндр с поршнем, нагреваемый с одного конца и охлаждаемый с другого.

  2.Вытеснитель внутри цилиндра, который после нагрева и расширения воздуха должен вытеснить его в холодную часть цилиндра

  3.Рекуператор.

  4.Маховик, к которому в разных местах подсоединены привод от штока поршня и к штоку вытеснителя.

  Слава богу, вокруг было много помощников, а то мои навыки работы по металлу оставляют желать лучшего. Основную работу сделал мастер-кузнец из адмиралтейства Кондрат Билов. Не знаю, может быть у него и были какие-то дела на верфи, но видя внимание царя к техническим игрушкам, он воспользовался возможностью стать поближе к Летнему дворцу. С его помощью конструирование пошло быстро. Не смотря на мои неопределённые объяснения принципа работы двигателя, суть он уловил быстро. Нартов и Шершавин тоже рвались поучаствовать, но я отправил их заниматься своими делами. И тот и другой теперь расширяли свои производства. Нартов отвечал за станки, крепёжные изделия и измерительные инструменты, Шершавин за лампы и фонари-прожекторы. Прожекторами я запланировал оснастить егерей и моряков, обучить их азбуке Морзе для быстрой связи на расстоянии. Пока, правда, несмотря на зеркала, свет от лампы внутри получался тусклым. Есть надежда, что когда Шершавин освоит изготовление параболических зеркал и больших линз эффект будет заметнее. Эйлер уже сделал для него необходимые расчёты.

  Несмотря на абсолютно русское имя Кондрат Билов был чистокровным немцем, осевшим в России лет двадцать назад. Фамилию и имя его при этом как обычно переделали на местный лад. Кузнец не отличался большим ростом, но стать имел крепкую, а главное - оказался толковым организатором, раз сумел руководить целым цехом Адмиралтейства с десятками людей в подчинении. Он быстро разобрался в схеме работы и назначении деталей двигателя. Сделал много дельных замечаний и работа завертелась! Пока я вытачивал всего лишь одну деталь, он смотался к себе на работу и на следующий день принёс всё остальное. Подозреваю, что половина слесарей и кузнецов Адмиралтейства вместо якорей и прочих корабельных железяк принялись лепить детали модели новой машины. Надеюсь, при этом не был нарушен режим секретности и устройство всего механизма никто из них не понял. Во всяком случае, Матюшкин отослал с кузнецом одного из своих людей.