Недостающее звено - Иди Мейтленд - Страница 6

AUSTRALOPITHECUS ROВUSTUS

Этот австралопитек, остатки которого обнаружены только в Южной Африке, — близкий родственник австралопитека африканского. Он лишь немногим массивнее его, особенно в сравнении с австралопитеком бойсеи. Эта форма тоже была тупиковой и вымерла около миллиона лет назад.

HOMO ERECTUS

Линия австралопитек африканский/умелый приводит к настоящим людям, которые появляются 1–1,5 млн. лет назад. Отлично приспособленный человек прямоходящий, распространившись по Азии, Европе и Африке, около 200 тыс. лет назад развился в современный вид человека разумного.

HOMO SAPIENS NEANDERTHALENSIS

Неандертальский человек, принадлежавший к тому же виду, что и современный, появился около 100 тыс. лет назад. Он был охотником за крупной дичью, и расцвет его приходится на эпоху последнего оледенения. Он намного раздвинул географические границы расселения человека и умел изготовлять разнообразные орудия и оружие. Около 40 тыс. лет назад его сменил современный человек

HOMO SAPIENS SAPIENS

Современный человек начинается с кроманьонца, развившись среди неандертальцев, расселенных почти по всему Старому Свету. Самые древние из найденных его остатков показывают, что он уже существовал 40 тыс. лет назад, а 20 тыс. лет назад он создавал наскальные рисунки и другие культурные памятники на юге Франции и в Испании.

И почти сразу же кое-что прояснилось. "Человек" Лики оказался в некоторых отношениях сходным с более массивным из двух типов австралопитека, которые были обнаружены в Южной Африке. И даже настолько превосходил его массивностью, что Лики сочли свою находку особым видом. Многие антропологи согласились с этим, и вид получил собственное название Zinjanthropus boisei — в честь фонда Бойса, который оказывал Лики финансовую поддержку. Благодаря счастливому стечению обстоятельств австралопитека бойсеи удалось датировать. Череп лежал над слоем вулканического пепла, возраст которого можно было определить. Как оказалось, ему было около 1,75 миллиона лет.

Естественно, южноафриканские ученые обрадовались: ведь это подтверждало возраст и их окаменелостей, а главное, палеоантропологический мир наконец-то заинтересовался Африкой, чего они ждали более тридцати лет. И действительно, с тех пор Африка остается в центре внимания цалеоантропологов.

Годится ли австралопитек на роль недостающего звена? В том смысле, что он, по-видимому, пребывает во мгле, разделяющей человека и обезьяну, — да, годится. Но австралопитек подразделяется на несколько типов, и названия, которые ученые им давали, уже изменялись в прошлом и могут измениться вновь, отражая неясные пути перехода одной формы в другую на протяжении какого-то отрезка времени.

Теперь, когда координаты австралопитека примерно определены и в пространстве (Африка), и во времени (около двух миллионов лет назад), давайте познакомимся с ним поближе, ни на секунду, конечно, не забывая, что описание его будет лишь гипотетическим. Некоторые выводы о его повадках и внешности выглядят убедительнее, чем другие, но ни один из них нельзя назвать бесспорным.

Он не был человекообразной обезьяной. Обитал он либо на границе леса, либо на открытой равнине, но всегда не далее дня пути от воды. Жил он так очень долго — во всяком случае, не меньше двух миллионов лет, а возможно, даже пять или шесть миллионов. Жизнь его проходила среди ему подобных небольшой группе, состоявшей из нескольких взрослых самцов и самок, подростков и малышей, которых матери таскали на себе. Ходил он на двух ногах, как человек, но, возможно, походка его была более неуклюжей, чем у легкошагающего современного человека. Бегать он умел неплохо и ловил ящериц, зайцев, крыс и другую мелкую добычу. Его мир, как и нынешняя Восточная Африка, изобиловал животными — огромными стадами антилоп, зебр и других травоядных, и среди них он высматривал ослабевших и искалеченных, с которыми мог бы справиться, не упуская также возможности утащить новорожденного теленка. При встрече с дейнотерием (вид вымершего слона), носорогом или могучим черным буйволом он благоразумно уступал им дорогу, а они не обращали на него внимания.

Его мир включал также львов, леопардов, гиен и крупную ныне вымершую саблезубую кошку. Вот эти им не брезговали. Но он и его сородичи все время держались вместе, использовали в качестве орудий палки, большие кости, грубо оббитые камни и перед лицом опасности проявляли большую сплоченность. Вот почему он мог спокойно разыскивать съедобные корни, ягоды, насекомых и ту дичь, которая была ему по силам, и не особенно опасался больших кошек, тем более, что они, как и теперь, предпочитали антилоп любой другой добыче. Быть может, он даже был способен отогнать одинокого леопарда или льва от недоеденной туши. И уж конечно, он отгонял гиен — если их было не очень много.

Он был ловким, зорким и энергичным. Сметкой он превосходил павианов, с которыми соседствовал в саванне, и не боялся их, хотя в схватке один на один с самцом павиана он, вероятно, потерпел бы поражение. Австралопитек был легче, не так силен и не обладал ни могучими челюстями, ни огромными клыками павиана.

Самец австралопитека изящного типа имел рост от 1,3 до 1,5 метра и весил 35–45 килограммов; самки были мельче. Цвет его кожи неизвестен, но, вероятно, ее покрывали волосы. Его лицо — смиримся с этой мыслью! — очень напоминало морду человекообразной обезьяны. Челюсти выдавались вперед много больше, чем у современного человека, зато подбородок практически отсутствовал. Широкий плоский нос почти сливался со щеками. Лоб был низким и покатым, костный валик далеко выдавался над глазами. Макушка по современным меркам была очень низкой, а затылок маленьким, особенно в сравнении с большим, выдвинутым вперед лицом.

Судя по малой величине и предполагаемой форме его мозга, речью он не обладал, но, несомненно, был способен издавать разнообразные выразительные звуки, понятные его сородичам. Кроме того, для общения ему служили разнообразные жесты, телодвижения, а также мимика.

Самки, как это свойственно многим приматам, имели месячный менструальный цикл, но в отличие от самок прочих приматов они все более становились способны к зачатию на протяжении почти всего месяца, а не нескольких дней. У нас нет средства узнать, надолго ли образовывались брачные пары — на несколько недель, на год или до конца жизни. А может быть, самый сильный самец в группе обзаводился гаремом. Или же внутри группы разделения на пары вообще не существовало. Однако, скорее всего, у них уже намечалась медленно развивающаяся тенденция к образованию постоянных пар, так как это — основа человеческой семьи, важнейший аспект человеческого общества, и такое положение, несомненно, складывалось на протяжении чрезвычайно долгого времени. Быть может, у них уже появлялись первые неясные начатки разделения труда, которое также характерно для более позднего этапа развития человеческого общества. Самцы больше охотились и защищали группу, самки больше искали корни и ягоды и пестовали малышей. Пища, добытая охотой или собиранием, вероятно, делилась между всеми членами группы.

Где австралопитеки устраивались на ночлег, неизвестно. В саванне у кромки леса они могли спать на деревьях, укрываясь там от хищников, так как хищники наиболее активны по ночам, а спящий" австралопитек был практически беззащитен. Ну, а как они выживали на открытых сухих равнинах, где нет высоких деревьев, мы можем только догадываться. Возможно, они сооружали маленькие укрытия из колючих веток или спали в расселинах и пещерах, баррикадируя вход, а то и просто устраивались на ночлег посреди равнины, поскольку в сухой местности, где мало дичи, относительно немного и хищников, которые при обычных обстоятельствах, вероятно, вообще предпочитали держаться подальше от этой шумной и драчливой оравы.