Гадкий городишко - Сникет Лемони - Страница 27

— Теспер! — выкрикнула Солнышко, что означало «Попробуем собрать как можно больше листков!».

— Если «теспер» означает «все пропало», тогда, значит, девчонка не так уж глупа, — проговорил Детектив Дюпен. Он как раз подошел к Бодлерам. Расстегнув пиджак и еще больше обнажив бледную волосатую грудь, он достал из внутреннего кармана сложенную газету и посмотрел с высоты своего роста на детей с таким видом, как будто это были три жука, которых он собирался раздавить. — Я подумал, что вам захочется прочитать «Дейли пунктилио». — Он развернул газету и показал заголовок: «Бодлеровские сироты на свободе!», что в данном случае означало «не в тюрьме». Под заголовком виднелись рисунки, изображавшие лица всех трех Бодлеров.

Детектив Дюпен снял темные очки, так как они мешали ему читать в угасающем свете.

— «Полиция пытается поймать Веронику, Клайда и Сьюзи Бодлер, — прочел он вслух, — которые бежали из тюрьмы Города Почитателей Ворон, куда их посадили за убийство Графа Омара».

Детектив Дюпен улыбнулся гадкой улыбкой и бросил газету на землю.

— Некоторые имена, конечно, перепутаны, — добавил он, — но всем свойственно ошибаться. Завтра, естественно, тоже выйдет специальный выпуск, и уж я постараюсь, чтобы все детали того, как Детектив Дюпен сверхэтично задержал общеизвестных Бодлеров, были переданы правильно. — Дюпен низко пригнулся к детям, так что они почуяли запах сэндвича с яичным салатом, который он ел за ланчем. — Само собой, — добавил он тихо, так чтобы его слышали только дети, — один из Бодлеров сумеет в последнюю минуту сбежать и будет жить у меня, пока наследство не станет моим. Вопрос о том, который Бодлер? Вы до сих пор не сообщили мне ваше решение.

— Мы не собираемся занимать наши мысли подобной идеей, Олаф, — с горечью сказала Вайолет.

— О нет! — вдруг вскричал один из Старейшин, показывая куда-то в сторону горизонта. Там, на фоне заката, Бодлеры увидели какой-то узкий длинный предмет, торчащий над землей, и порхающие над ним странички записных книжек. Это был последний гарпун Люсианы и кроме записных книжек он проткнул кое-что еще: пригвожденная к земле лежала одна из ворон Г.П.В., разевая от боли клюв.

— Вы нанесли вред вороне! — Миссис Морроу в ужасе уставилась на Капитана Люсиану. — Вы нарушили правило номер один. Самое главное правило!

— Подумаешь, это всего лишь глупая ворона. — Детектив Дюпен повернулся лицом к потрясенным горожанам.

— Глупая ворона?! — повторил Старейшина, тряся в гневе вороноподобной шляпой. — Глупая ворона? Детектив Дюпен, здесь Город Почитателей Ворон и…

— Стойте! — раздался вдруг из толпы голос. — Глядите! У него только одна бровь!

Детектив Дюпен, снявший темные очки, когда читал газету, сунул руку в карман пиджака и снова их надел.

— Мало ли у кого одна бровь, — сказал он, но толпа не обратила внимания на его слова, так как психология толпы брала верх.

— А ну-ка пусть снимет башмаки! — крикнул мистер Леско, и одна из Старейшин, опустившись на колени, ухватила Дюпена за ногу. — Если у него есть татуировка, мы сожжем его на костре!

— Правильно, правильно! — одобрила часть горожан.

— Обождите! — Капитан Люсиана положила ружье и в замешательстве оглянулась на Дюпена.

— И Капитана Люсиану тоже сожжем! — крикнула миссис Морроу. — Она ранила ворону!

— Зря мы, что ли, зажигали факелы! — закричал один Старейшина.

— Правильно, правильно!

Детектив Дюпен открыл рот, чтобы заговорить, и дети поняли, что он лихорадочно думает, как бы одурачить горожан Г.П.В. Но тут же он закрыл рот и лягнул Старейшину, которая держалась за его башмак. Толпа ахнула, со Старейшины слетела шляпа, сама она повалилась на землю, но не выпустила из рук дюпеновский башмак.

— У него там татуировка! — завопил один из Верхогенов, показывая пальцем на глаз, вытатуированный на левой щиколотке Детектива Дюпена, или, правильнее сказать, Графа Олафа. Граф Олаф с ревом бросился к мотоциклу и завел мотор.

— Прыгай, Эсме! — крикнул он Капитану Люсиане. Начальник Полиции улыбнулась и сняла шлем. Бодлеры увидели, что это и впрямь Эсме Скволор.

— Это Эсме Скволор! — закричал один Старейшина. — Она была шестым по важности финансовым городским советником, но сейчас она заодно с Графом Олафом!

— Я слыхала, что эта парочка встречается! — с ужасом прибавила миссис Морроу.

— Да, встречаемся! — хвастливо заявила Эсме. Она села на мотоцикл позади Олафа и швырнула шлем на землю, показывая, что соображения безопасности волнуют ее не больше, чем благополучие ворон.

— Пока, Бодлеры! — крикнул Граф Олаф, пуская мотоцикл сквозь рассерженную толпу. — Скоро я вас найду, если вас раньше не сцапает полиция!

Эсме хихикнула, и мотоцикл с ревом умчался по плоской равнине со скоростью, вдвое превышающей допустимую законом, так что в одно мгновение мотоцикл превратился в такое же пятнышко на горизонте, как и автономный летучий дом в небе. Толпа с разочарованием глядела вслед обоим негодяям.

— Нам их не догнать. — Одна из Старейшин нахмурила брови. — Во всяком случае без механического устройства.

— Ну и пусть, — отозвалась другая. — У нас есть дела поважнее. Скорее идемте все. Срочно несем ворону в ветеринарную клинику.

Бодлеры в изумлении переглянулись, когда горожане Г.П.В. осторожно вытащили из вороны гарпун и понесли ее в город.

— А нам что делать? — сказала Вайолет. Она обращалась к брату и сестре, но один из членов Совета услыхал ее и обернулся.

— Оставайтесь здесь, — приказал он. — Хотя Граф Олаф со своей бессовестной подружкой удрали, но вы-то все равно преступники. Мы вас сожжем на костре, как только вороне будет оказана медицинская помощь.

Старейшина поспешил вдогонку толпе, несшей ворону, и через минуту дети остались одни на плоской равнине в обществе шелестящих страничек из квегмайровских записных книжек.

— Давайте собирать, — сказал Клаус, нагибаясь и поднимая сильно пострадавшую страницу. — Они — наша единственная надежда на то, чтобы разгадать тайну букв Г.П.В.

— И победить Графа Олафа, — добавила Вайолет, шагнув к кучке листков, сбившихся вместе.

— Фелон! — заметила Солнышко, ползя за страничкой, на которой мелькнула нарисованная карта. Солнышко хотела сказать «И доказать, что мы не убийцы!».

Дети остановились, увидев валявшуюся на земле «Дейли пунктилио». На них из-под заголовка «Бодлеровские сироты на свободе» глядели собственные лица. Однако дети не чувствовали себя на свободе. Они чувствовали себя очень маленькими, оказавшись в одиночестве на пустынной окраине Г.П.В. и гоняясь за немногими уцелевшими страничками из записных книжек Квегмайров. Вайолет удалось поймать шесть страниц, Клаусу — семь, а Солнышко ухитрилась схватить девять, но многие из страниц оказались либо рваными, либо пустыми, либо смятыми ветром.

— Мы рассмотрим их позже. — Вайолет сложила страницы вместе и перевязала пачку своей лентой. — Отсюда надо скорее уходить, пока толпа не вернулась.

— Куда же мы пойдем? — задал вопрос Клаус.

— Бурб, — ответила Солнышко, желая сказать «Куда угодно, только прочь из этого города».

— И кто там о нас будет заботиться? — Клаус посмотрел вдаль, на пустынный горизонт.

— Никто, — отозвалась Вайолет. — Придется самим о себе позаботиться. Надо стать автономными.

— Как летучий дом, работающий на принципе нагретого воздуха, — добавил Клаус, — который перемещается и существует самостоятельно.

— Как я, — заявила Солнышко и неожиданно встала на ноги. Вайолет и Клаус ахнули от удивления, когда их младшая сестра сделала первые неуверенные шаги. Они пошли с ней рядом, готовые подхватить ее, если она не удержится на ногах.

Но Солнышко не упала. Она сделала еще несколько самостоятельных, автономных, шагов, а потом все трое стали рядышком и их длинные тени вытянулись перед ними на пустынной равнине, освещенной последними закатными лучами. Бодлеры посмотрели вверх и увидели крохотное пятнышко далеко и высоко в небе, где отныне Квегмайрам предстояло жить в безопасности вместе с Гектором. Потом они посмотрели вдаль, на равнину, по которой Граф Олаф умчался с Эсме Скволор, чтобы собрать своих сообщников и состряпать новый злодейский план. Дети оглянулись на Дерево Невермор, на котором с бормотаньем рассаживались вороны Г.П.В., готовясь провести там ночь, а потом они представили себе окружающий их мир и то, как в каждой семье скоро прочтут все про трех сирот в специальном выпуске «Дейли пунктилио». Бодлерам подумалось, что обо всех существах в мире кто-то заботится — обо всех, кроме них.